Михаил Трубицин - Тайга. Водоворот судеб

Ей не терпелось добраться до Байкала, чтобы вновь пережить эти чудесные мгновения на месте первозданной природы. Ощутить силу этого места. Вдохнуть полной грудью воздух свободы.

В раздумьях она забылась, пригревшись на плече брата, глаза незаметно закрылись под ровный гул самолёта и сонную атмосферу салона. Кто-то из пассажиров так же дремал, кто-то в полголоса беседовал, кто-то играл на смартфонах. Каждый нашёл себе занятие по вкусу и вёл себя тихо, чтобы не мешать окружающим, что случается не часто.

– ты хоть сам-то понимаешь, о чём ты говоришь? – злобно, сквозь зубы прорычал мужчина с соседнего с ними кресла, но это было так неожиданно, что Никита с Машей буквально вздрогнули, – какие деньги? Какой пенсионер? Не забывайся! Я уже больше двадцати лет…

– а можно как-то потише, пожалуйста! – с недовольством в голосе попросила, Маша.

– что? – недоумённо переспросил мужчина. Увлекшись разговором, он не обратил внимания на ребят.

– вы слишком громко разговариваете, можно чуть потише.

Мужчина злобно нахмурил брови и недобро посмотрел на юных соседей, мешающих его беседе. Но он тут же взял себя в руки и снисходительно улыбнувшись извинился:

– о! Простите, молодые люди. Я уже закончил! – довольно миролюбиво отозвался тот, и отвернувшись еле слышно пробубнел в телефон, – ну, всё. Спасибо за инфу, потом сочтёмся. До связи.

Мужчина явно был чем-то озадачен. Взгляд его серых глаз рассеянно блуждал по салону. Массивные руки то и дело сжимались в кулак, а кресло тяжело продавливалось под его весом. Не сказать что он имел лишний вес, скорее он был коренастым от природы, широкоплечим, хорошо развитым физически. Нахмуренные от напряженного размышления брови, придавали его внешности достаточно суровый вид. Его явно что-то мучало. Он ёрзал на месте, иногда тяжело вздыхал и опускал голову. Потом он встал и вышел из салона в сторону туалета.

– да всё, он ушёл, – отозвалась Маша, поймав на себе взгляд брата и снова уткнулась в его плечо.

Спросонья Никита ничего не мог сообразить, но слова сестры его успокоили и утвердительно кивнув головой, он опять закрыл глаза.

Приглушённый свет и уютная атмосфера убаюкивали, обволакивая и унося вслед за собой, в сладкие объятия Морфея. Вот ему уже видится красивый вид из окна железнодорожного вагона: зелёная долина, залитая лучами дневного солнца, небольшие рощицы и раскидистые сосны, упирающиеся своими макушками в ясное голубое небо, по которому словно кудрявые ягнята, гонимые невидимым пастухом, проплывают белые облака. Они буквально зовут, манят к себе, пробежаться по мягкой сочной траве, и добежав до берега зеркальной реки упасть на спину среди игривых ромашек, и, не думая ни о чём, смотреть на облака. Разглядывать в них разные сказочные фигуры: вон спящий дракоша! А вон, прекрасная принцесса играет ему колыбельную на арфе, окружённая стайкой белых пуделей.

«Пуф-пуф-пуф!..» тяжело запыхтел паровоз и голубое небо заволокло паром и густым угольным дымом. Никита подскочил и обернулся. Чёрная машина набирала ход с металлическим скрежетом проворачивая массивные колёса. Земля содрогалась. Маленькие беззащитные ромашки пригибались к земле под натиском вырывающегося пара. Словно большая коричневая гусеница поезд пополз среди холмов и деревьев набирая ход. Старые деревянные вагончики, постукивая колёсами, постепенно удалялись от Никиты. «Эй, там же Маша!..» – вдруг вспомнил он и бросился вдогонку.

Мелкие камушки так и норовили больно впиться в босые ноги, а пальцы то и дело больно ударялись о шпалы. Но вот ещё мгновение и, ему удалось ухватиться за кованый металлический поручень и запрыгнуть на холодную ступеньку. Узорчатая дверная ручка легко поддалась нажиму руки и дверь вагона распахнулась перед Никитой.

– you are welcome, Sir! (добро пожаловать, Сэр!) – странный человек в сюртуке и цилиндрической шляпе встретил его лёгким поклоном головы, – may I help you? (я могу вам чем-нибудь помочь?) … Tell me, where are you going? (скажите, куда вы направляетесь?).

Никита недоумевающе насупил брови. Но ничего не ответив захлопнул дверь и прошёл в вагон. Буквально переступив через порог, почувствовал как его босые ноги погрузились во что-то мягкое и тёплое. Это была широкая, серо-красная, ковровая дорожка, расстеленная через весь вагон. Вдоль неё стояли изящные резные диваны с мягкими пуфами, столы застланы красивыми скатертями, на которых стояли красивейшие настольные лампы. Вдоль всего вагона с потолка чуть свисали небольшие хрустальные люстры, ослепляя бликами света. Изысканный интерьер вагона подчеркивали занавески окон, с причудливыми узорами.

За столиками сидели люди в странной старомодной одежде, с кофейными чашечками в руках и о чём-то беседовали. Кто-то курил трубку, выпуская клубы синеватого дыма. На секунду, Никиту одолели сомнения что он в вагоне, но он отчётливо слышал постукивание колёс, покачивание вагона, и мельтешащий пейзаж за занавесками окон. Нахмурив лоб, он осторожно пошёл вперёд, присматриваясь и прислушиваясь к людям. Одни ясно выражались на английском, явно обсуждая какую-то деловую сделку. А за столиком напротив, мужчина с щегольскими усиками и цилиндре, эмоционально жестикулируя, что-то рассказывал даме, в пышном синем платье и бокалом вина в руке, по-французски.

– ну, и где ты ходишь? – послышался голос Маши с другого конца странного вагона, – я тебя потеряла.

– вот он я, – сел напротив сестры, Никита, – а кто эти люди?

– какие?

– да вон, они!

Большим пальцем руки он указал в сторону центра вагона и обернулся, чтобы обсудить странных людей. Но их уже не было. Пред ним был салон самолёта. Абсолютно пустой, если не считать старухи с кошками. Гадкие на вид создания, совсем без шерсти, они то и дело норовили запрыгнуть ему на колени, больно впиваясь своими острыми когтями в его ногу, когда он пытался столкнуть их прочь.

– брысь! – раздраженно топнул Никита, отмахиваясь от назойливых тварей.

– идём со мной, – проскрипел старушечий голос, и худая костлявая рука ухватила его за плечо и потянула к себе. – идём!

Подняв глаза, он поймал на себе острый взгляд мерзкой старухи в грязной рваной одежде. Её рука была настолько холодна, что его прошиб озноб и волоски зашевелились по всему телу. От неё веяло холодом.

– идём, – ещё сильнее ухватилась старуха. Её взгляд и голос словно гипнотизировали Никиту, – нам пора.

Потеряв волю к сопротивлению, и уже не испытывая отвращения к мерзкой старухе, не думая не о чём, он потянулся за ней, но неожиданно его кто-то сильно одёрнул за руку, и старушечьи пальцы соскользнули с его плеча оставив после себя жгучее ощущение.

– проснись ты уже! – закричала ему в самое ухо, Маша, – эй! – отвесила ему звонкую пощёчину.