Юрий Костырев - Правила пчеловодов – правило пЧеловодить

– А папа?

Агния грустно:

– Твой папа был хорошим человеком. Я закрывала глаза. Я долго молчала. Я не хотела. Он настоял на разговоре. Потом растерялся.

– О чем вы говорили?

– О его любовнице. С ней после его похорон я тоже говорила.

Потом Агния встает, подходит сзади к дочери и обнимает ее:

– Ты у меня много жизни отняла. Мне нагонять надо. Хочешь поехать со мной? Для тебя это полезная школа. Первое правило: веди себя так, чтобы дичь сама к тебе шла. Все просто: смотри в глаза и говори. Всё что угодно, любую дурь – пугай, обескураживай, восхищай. Главное – чтобы в глаза. И чтобы человек стал растерянным. «Дорогой мой человек» – вкрадчиво, и «дорогой человек» – твой. Но недолго. Правило второе: человек должен доехать до дома живым. С опытом, если много дичи подвернется, ещё будешь выбирать, что повкуснее: мозги, язык, сердце, если не больное. Печень и почки, если не отравленные.

Агния остановилась. Взглянула на дочку

– Сейчас отдыхать. Завтра на охоту.

Справка 010. Сколько жизни уйдёт через Агнию в Лондон?

Агнии за Rename нужно будет отдать в несколько приемов одну жизнь в обмен на донора и ещё полжизни за юридические услуги. Поэтому из поездок по стране Агния возвращалась помолодевшая, из поездок в Лондон – постаревшая на несколько лет. Как аккумулятор жизни: заряд-разряд.

Наблюдение 112

Маша, вернувшаяся с охоты. Сидит одна на кухне. Вспоминает. Получилось не сразу. Волновалась ужасно. Через вентиляцию слышно – соседи ссорятся. Опять людям спокойно не живётся. Маша приговаривает: «Мама мыла раму. Маша съела Сашу».

Думает, как сложится у них с Сашей. Нужно принимать жизнь такой, как она есть. И опять – двойной смысл. Принимать жизнь – всё равно что выпивать её. Нет. С Сашей всё будет иначе. Во что бы то ни стало надо найти способ, как жить на два мира: и в мире сволей, и в мире людей с Сашей.

Приходит Агния. Мама с дочкой сидят на кухне. Пьют кофе. Обе сытые.

– Мама, мы будем жить вечно?

– Скажем, долго. Зависит от того, сколько людей поделятся жизнью. Ну и от судьбы.

Справка 011. Агния не могла бы многого рассказать Маше. Просто потому, что и не знала многого. Своли статистики не вели. По объективным причинам они не могли жить вечно. На десятый Rename выходили единицы. Люди-доноры помогали сволям только уменьшить биологический возраст, но не лечили. Человеческое сволям не чуждо. Со временем не выдерживали органы, отравленные алкоголем и никотином. Другие обстоятельства – законы вероятности. Любой человек при закономерном совпадении разных случайностей мог стать жертвой катастроф, нападения преступников, извержения вулкана, погибнуть на войне или умереть от неизлечимых болезней. Все это распространялось и на сволей. С увеличением физического возраста после каждого Rename вероятность дожить до следующего резко снижалась.

Наблюдение 212

Саша с Машей выходят из подвала. Спешат. Баба Сима с кошёлкой в руке перегораживает им дорогу. Вокруг крутится болонка. Баба Сима заводит разговор. Так некстати. Времени на прогулку с Машей в обрез. Сначала баба Сима подробно рассказывает о походе на рынок за горбушей, потом ещё подробнее – о визите к окулисту по поводу начавшейся глаукомы. Глядя на бабушку, Саша не замечает вьющегося красно-пепельного дымка у Машиного ушка. Когда баба Сима, глядя снизу вверх на внука, начинает жаловаться на пониженный гемоглобин, Саша не выдерживает. Не попрощавшись, он и Маша сбегают от бабушки. Идут в ночной клуб. Уже далеко за полночь, проводив Машу до дома и обнимая её под фонарем, Саша замечает у девушки характерную красную родинку за ухом, – Надо бы срочно поговорить с отцом.

Справка 021. Баба Сима, Сашина бабушка. По документам Симона Аркадьевна, вдова, сверхпенсионер, 75 лет, уборщица компании.

Наблюдение 201

Маленькая, круглая, как колобок, здоровый румянец на лице, всегда с доброжелательной улыбкой – сразу располагала людей на позитив. Баба Сима шустро орудует шваброй в депутатских помещениях, в учреждениях среди госслужащих, в больших и малых компаниях среди офисного планктона. Никто из людей не присматривался к поломойной тележке, над которой вьётся пепельно-красный дымок. Картридж дымошки вмонтировал под приспособлением для отжима швабры слесарь-племянник. Второй картридж у бабы Симы в кошёлке. Вот и сейчас она капает из маленького флакончика на пульт для голосования и тщательно протирает его гигиеническим тампоном. Если отмотать время, станет заметно, что для каждого пульта свой флакончик и свой тампон.

Наблюдение 211

Саша с Машей идут по улице. Им навстречу тихо плывет баба Шара, рядом с которой в ногу чинно шагает ухоженная колли.

– Александр, можно тебя на пару слов, конфиденциально?

Они отходят к скверу. Разговора не слышно, но Маша видит, как баба Шара что-то сердито выговаривает внучатому племяннику. Саша возвращается расстроенный и сердитый. В молчании доходят до ночного клуба. Возвращаются ночью. Доходят до Машиного дома. Прощаются. Саша обнимает Машу. Видит за ушком красную родинку. Меняется в лице.

Справка 100. Баба Шара, Шарлотта Карловна, вдова, сверхпенсионер, 74 года, бухгалтер компании по направлению «микроэкономика».

Наблюдение 210

Лохатый у Саши на кухне. Выпивают по стаканчику жидкости вишневого цвета. Лохатый закусывает гематогеном. Лохматит волосы. Начинает разговор, думая о своём:

– Послушай, Шурик, я тебя еще маленького на руках носил. На этот раз не поддерживаю твое увлечение. Зачем ты водишь её в подвал? Она журналистка и уже вкусила радость первой публикации. Журналисты отца родного продадут за сенсацию. Родственники её опасаются.

Саша недовольно сжимает губы. Лохатый про себя что-то подсчитывает. Дежурно прощается. Уходит, забыв, зачем приходил.

Справка 102. Раньше Саша любил и бабушек, и тетушек. Но особенно – дядю Роберта. Рано овдовев, всю свою любовь они распространили на единственного внука и племянника. Они опасались Маши, считали выбор Саши неудачным. Встречая Сашу, начинали неприятный разговор. Достали так, что он стал избегать их.

Наблюдение 200

Саша на кухне за компьютером. Приходит Сашин отец, Кондюрин-старший.

– А что, Саня, можно девушку в наш подвал не водить? Там же центр управления полётами дымошки. Твоя мама была хорошим человеком. Родственники её только хорошим словом поминают. А твоя Маша… Ты пойми, она ведь не просто замуж за тебя выйдет. Она войдет в семью. А семье она не нравится, её опасаются. Из неё ведь начнут потом кровь пить. В прямом и переносном смысле.

Отец прощается и уходит. Саша все равно легкомысленно надеялся, что с Машей они всё преодолеют. Никто не посмеет тронуть её. А ему самому вполне хватит ежедневного взятка, что приносят дымошки от соседей по дому.