Сабина Аюжан - Падая вставать или лежачая балерина

Как-то раз Рыскен собралась стирать мужнино белье, подходит малявка и бросает свое платье в общую кучу:

– Каждый день я тебе стирать буду, что ли? Носи еще три дня, оно не грязное, нашлась чистюля!

В сердцах она швырнула в лицо Сабине ее платье, но та не сдавалась, говорила, что грязное. Тогда Рыскен от всей души влепила звонкую оплеуху непокорной падчерице. Сабина пошатнулась, с трудом удержалась, чтобы не упасть, закрыла лицо ладошкой и побежала подальше от дома. Слезы душили маленькую девочку, она сдерживала рыдания, чтобы никто не услышал ее из соседних домов. Щека горела, но обида жгла ее душу много сильнее, чем физическая боль. Никто никогда не бил ее, она привыкла носить чистую одежду, мама не дала бы ей ходить в грязном. «Мама, на кого ты меня оставила?» – думала Сабина. Почему именно у нее такое горе? У всех в классе есть мамы. За что она так наказана и кем, сирота да еще больная?

Она бежала все дальше от дома в сторону гор, поселок остался далеко, а она все бежала, не выбирая дорогу, через кустарники, камни. Силы покинули Сабину, она упала на прошлогоднюю траву и продолжала плакать, но теперь никто ее не мог услышать, и она дала волю рыданиям. Ей хотелось умереть и где-то там встретить свою маму, если бы она знала, как это сделать. Когда Сабина устала плакать, она поднялась, осмотрелась вокруг: горы еще далеко впереди, а поселок далеко позади. Стала думать, что же делать, что бы посоветовала ей мама. Рассказать папе, что его жена ударила его любимую дочку? А что будет потом? Мачеха еще больше невзлюбит ее.

Она никогда не ябедничала, ничего ни на кого не доносила, потому что это неправильно. Дома начнется ругань, папа поссорится с женой, вот что будет потом. Братья с сестрой возненавидят мачеху, и без того никто из них не любит эту тетку. Сабина рассудила так: никому ничего она не скажет, умереть сама не сумеет – не знает как, поэтому вернется домой и постарается быстрее вырасти, стать взрослой, выучится и уйдет из дома в жизнь, станет адвокатом, будет защищать людей от зла и несправедливости, она сильная, умная, так учили ее папа и мама.

…Сабина смахнула слезы, навернувшиеся от своих воспитаний, подумала, что это время было самым трудным в ее жизни, переломным. После этой пощечины у Сабины появилось желание жить и выжить вопреки всем напастям, выбраться, вырасти и стать самостоятельной. Как ни странно, но именно тогда у нее появился стимул, как сейчас сказали бы – мотивация, к осуществлению своей цели, падая, вставать во что бы то ни стало! Этим девизом Сабина не один раз пользовалась в своей жизни, а теперь ее назвали в этой статье «человек недели», выбрали из сотни тысяч таких, как она, алмаатинцев. Написали: «Успешна, богата, любима».

Вот счастлива ли она? Это вопрос из вопросов и для нее самой. Когда корреспондентка, она же и главный редактор газеты, задала ей этот вопрос, она отшутилась, сказав, что это вопрос философский, ведь для полного счастья всегда не хватает самой малости. Когда-то у нее счастье точно было, но оно осталось в том далеком детстве и ушло от нее вместе со смертью мамы. А что осталось после мамы? Не прошло и года, как ее старший брат уехал продолжить учебу в медицинском институте в Алма-Ате, второй брат, ее любимый Атабек, тайно от всех уехал к родному отцу, сестра уехала через два года на заработки и там вышла замуж.

С Атабеком получилась некрасивая история: в самом конце зимы, где-то месяца через два после женитьбы отца он с соседскими мужиками верхом на лошади поехал в горы за бревнами, дома сельчане отапливали дровами. При спуске с горы бревен одно из них придавило Атабеку часть стопы. Мужики перевязали ногу. Дома нужно было сделать компресс, но после возвращения домой мачеха только отругала его за неосторожность. Дома гостила ее сноха, жена ее старшего брата, которая шепотом наставляла золовку, мол, нечего держать дома этого детину, отправь его к родному отцу, одним едоком будет меньше. Атабек услышал совет этой женщины и понял, что от него хотят избавиться. Сказать сестренкам об этом не смог, поэтому уехал молча.

В десятилетнем возрасте Сабина осталась одна с отцом. Мачеха к тому времени была беременна вторым сыном. Девочке же пришлось помогать смотреть за маленьким братиком, затем и новорожденным малышом, мыть полы, стирать пеленки, таскать воду из далекой реки, покупать продукты в магазине и так далее. За эти годы они с мачехой худо-бедно нашли общий язык, но понимания и сочувствия друг к другу не испытывали.

Здоровье Сабины все ухудшалось, она ходила с трудом, нестерпимо ныла поясница. Школа находилась далеко от дома, и по дороге девочке приходилось делать передышку. Она ложилась на груды снега, хотя было холодно, боль немного ослабевала, затем она продолжала путь домой. О своих мучениях даже отцу не говорила, жалела его – пожилой человек, вечные командировки верхом на лошади – другого транспорта не было. В редкие дни, когда он был дома, не успевал отдохнуть – маленькие дети по ночам плохо спали, жена вечно ворчала.

Сабина решила написать Азамату: он ведь будущий врач, наверное, поймет, думала она. К счастью, брат приехал очень быстро.

Сабина училась в четвертом классе, шла середина учебного года. Брат забрал документы из школы и через день увез ее в город. В Алма-Ате после бесчисленных посещений врачебных и административных кабинетов брату удалось устроить Сабину в детский санаторий, который находился в шестистах километрах от столицы и больше был похож на обычную больницу. Там девочку загипсовали и уложили строго горизонтально на целых четыре года, изредка меняя старый гипс на новый.

Дома был непосильный труд для Сабины, а теперь – непосильное лежачее положение в самом активном возрасте. Труднее всего было привыкнуть к необходимости справлять нужду в судно, с первых дней начали мучить запоры, приходилось терпеть мучительные процедуры с клизмой. Не каждый ребенок одиннадцати лет быстро и безропотно принимает такие перемены в жизни, многие плачут, даже устраивают истерики, поэтому врачи и медсестра санатория удивились поведению Сабины, принявшей свое положение стойко и терпеливо, даже смиренно.

На самом деле у Сабины в душе и в голове вертелись сотни мыслей, они касались мамы: что бы она посоветовала или сама делала в такой ситуации? В первые дни ее держали в карантинном боксе, у нее было время подумать наедине с собой. Так Сабина решила: «Я перетерплю все и, сколько нужно времени, полежу в гипсе, но я встану, буду ходить и буду здорова, пусть не скоро, но это время придет!» Так решила она и успокоилась, стала хорошо кушать все, что дают, начала разговаривать с санитарками, стала улыбаться – видимо, мамины гены дали ей много оптимизма и стойкости.