Ольга Клауд - Это случилось 17 февраля

И тут Женя почувствовала, как сумка в её руке дрогнула. Она, находясь под действием пугающих воспоминаний, не замечала людей, стоящих с ней рядом на эскалаторе. Час пик миновал, и в метро, как и всегда в дневное время, можно было спокойно передвигаться, не боясь наступить кому-нибудь на ногу или толкнуть в спину. Адреналин до сих пор будоражил кровь Жени, несмотря на то, что собрание закончилось. Она с необыкновенным проворством дёрнула сумку к себе и вместе с сумкой схватила вора за руку, который без стыда ковырялся в ней средь бела дня в метро.

– Помогите! Вор! – закричала Женя, видя, что до конца эскалатора остались считанные метры. Женщина-дежурная услышала её, выбежала из своей стеклянной будочки и приняла выжидающую позу, готовая накинуться на вора, как собака на кошку, чтобы разорвать в клочья.

Рука незнакомца начала выскальзывать из Жениной ладошки, и когда парень окончательно высвободился, она завопила на всё метро:

– Держите вора!

Вором оказался молодой человек в чёрной кроличьей шапке и в коротком пальтишке мышиного цвета. Он бросился бежать вниз по эскалатору, но увидев, какой цербер поджидает его у будки дежурного, тут же развернулся и с невероятной быстротой начал подниматься вверх, оттолкнув Женю и ещё парочку плавно плывущих вглубь метро пассажиров, пока его путь не преградил широкоплечий мужчина.

– Стоять! Попался, воришка! – забасил мужчина на всю станцию. – От меня не уйдёшь!

Как ни пытался парнишка вырваться из сильных рук ответственного гражданина, так и не смог отделаться от него. Спустившись вниз, мужчина подвёл нарушителя покоя к дежурной, а она схватила вора за другую, свободную руку. Женя следовала за своим спасителем, благоговейно заглядывая ему в глаза.

– Вор проклятый! – плевалась словами дежурная. – Я давно тебя приметила! Час за тобой наблюдаю! Повадилась шваль всякая на «Авиамоторную», спаса от вас нет!

– Что стоишь, рот разинула? Проверяй сумку! – прервал ругательный монолог спаситель, обратившись к Жене.

Она растерянно обводила взглядом троицу, никак не могла собраться с мыслями и понять, что от неё хотят. Слишком много пришлось пережить за сегодняшнее утро. Унижение во время собрания в институте никак не стиралось из памяти, и можно ли забыть такой позор! Так ещё и приключение с ограблением в метро убило оставшиеся, не тронутые гневной речью Василия Ивановича нервные клетки. Покопавшись в сумке, Женя нащупала кошелёк и первый раз за время погони посмотрела в глаза карманнику. Взгляд его тускло-серых глаз напоминал взгляд загнанного в угол зверя. Она сначала никак не могла понять, где уже видела точно такой же дикий взгляд и сжатые в тонкую нитку губы, а затем вспомнила! Такие же озлобленные глаза она сегодня видела во сне, только тот был настоящим героем, спасшим её от падения, а этот – мелким жуликом.

– Что молчишь? Кошелёк на месте или этот выродок успел стащить? – не унималась дежурная.

– Да, на месте, – почему-то шёпотом ответила Женя. – Все вещи на месте. Я ошиблась. Он ни в чём не виноват.

– Как не виноват? – напирал «ответственный гражданин». – Так он залезал к тебе в сумку или нет?

– Не залезал. Мне показалось. – Жене ужасно захотелось расплакаться прямо на широкой груди дежурной, но она лишь закусила губу и продолжила: – Прошу прошения у вас, молодой человек! Мне померещилось. Не знаю, как так получилось.

– А что же ты бежал тогда, если не виноват?

– Растерялся, когда она завопила на всё метро, вот и побежал. – Парень высвободился из стальных тисков рук Жениного спасителя.

– Вот дурында! Подняла на уши всё метро!

– Не всё, а только «Авиамоторную», – пробубнила Женя и поплелась к эскалатору, который поднимался наверх.

– Эх, только время потерял, – разочарованно махнул рукой несостоявшийся герой и с гордо поднятой головой пошёл к поездам.

Дежурная фыркнула, бочком влезла в свою маленькую будочку, усадила необъятную фигуру на стульчик и продолжила наблюдение за нерадивыми пассажирами с рабочего места. Парень-вор пошёл следом за Женей.

– Ты почему сказала, что я в сумку к тебе не залезал? А я залез к тебе в сумку и хотел украсть кошелёк! Но ты его положила не сверху, как все нормальные люди, а на дно сумки! Чуть-чуть не достал! – прошипел парнишка Женьке на ухо, когда поравнялся с ней.

– Знаю, что ты – вор, – ответила она, поражённая признанием незнакомца. – Пожалела тебя, дурака! Сколько тебе лет? Семнадцать? Восемнадцать? В тюрьму захотел? У тебя вся жизнь впереди, а ты хочешь её на тюрьму променять!

– Жалостливая нашлась! Да что ты вообще о моей жизни знаешь?! Может, в тюрьме мне лучше будет! Не надо думать, как на кусок хлеба заработать, не надо думать об отце, не надо думать о младшем брате! Мой отец как раз сейчас находится в местах не столь отдалённых. Может, тюрьма мне станет домом родным. Святая тоже мне нашлась! Заступница! Да плевать я хотел на таких, как ты! Живёте в своих тёплых норках, колбасу трескаете, не знаете, что такое голод, побои от воспитателей детдома, ни хрена вы не знаете о жизни! Тюрьмой меня пугать надумала!

Парнишка отвернулся от Жени и побежал по ступенькам наверх, а она, пылая от негодования, кинулась за ним, схватила за рукав пальто, так, что он остановился, обернулся и осоловело уставился на неё.

– Как ты смеешь меня оскорблять? Я тебя действительно спасла! И ты тоже ничего не знаешь обо мне, о моей жизни. – Женя замялась, а потом выпалила: – Меня из комсомола выгоняют! Думала, приеду домой, снотворного напьюсь и усну навсегда!

Он пристально посмотрел на Женю, а когда сошёл с эскалатора, остановился и вдруг рассмеялся. Юноша смеялся так по-детски, заразительно и наивно, что Женька не удержалась и рассмеялась вместе с ним. Так они и стояли в вестибюле метро, схватившись за животы от смеха и смахивая слёзы с раскрасневшихся щёк.

– Ой, умора! – хохотал парень. – Травиться собралась из-за комсомола! Нашла из-за чего! Комсомол про тебя завтра и не вспомнит, нужна ты ему была. Тоже мне горе выдумала. Спящая красавица!

– Может, пойдём в нашу студенческую столовку? А то очень есть захотелось, – ни с того ни с сего предложила Евгения незнакомцу, когда уже не осталось сил смеяться, и она наконец расслабилась. – У нас там вкуснющие котлеты по-киевски есть и картофельная пюрешка, пальчики оближешь!

– А не боишься, что я тебя опять постараюсь ограбить или что похуже сделаю? – взгляд юноши снова стал диким, а в голосе чувствовалась желчь.

– Не боюсь! – смело ответила Женька и направилась к выходу, парень последовал за ней. – А ты мне о жизни своей расскажешь во время обеда, об отце, о матери, о брате.

Она вдруг поняла, что ляпнула лишнего и тут же добавила: