Николай Николов - Ливийский вариант. Второе издание «Золото Каддафи»

Мощный поток живого товара превратился в пересыхающий ручеек после того как суденышки с нелегалами стали загонять обратно катерами блокирующего ливийское побережье иностранного военного флота. Зато контрабанда шла почти в открытую. Появился героин, порошок и таблетки, а гашиш теперь вывозили из Ливии.

В последнее время по ночам в бухте стало тихо. На рассвете рыбаки, пользуясь отливом, спокойно выходили в море. Зато все чаще с просьбой об отправке товара стали обращаться бородатые из катибов повстанцев. Куда теперь отправлялось оружие, Хасан предпочитал не спрашивать. Платили мало или совсем никак, но ссориться было опасно. Когда удавалось, он запоминал маркировку на ящиках и оставлял записки с данными в тайнике для Емельяновича.

Но товар в стандартных ящиках шел редко, чаще попадались завернутые в брезент стволы. Пару раз удалось засечь упакованные отдельно от снарядов трубы, следить за которыми очень просили русские. На перегрузке удалось надрезать брезент, оказалось, что это были еще советские РПГ. За эту информацию заплатили немного, но обещали крупную сумму, если удастся быстро сообщить об отправке переносных зенитных комплексов, советских или новых, все равно. Почти такие же трубы, но стреляют из них по самолетам.

Уже наверняка прошел целый час, как аквалангист появился на пляже, но после камнепада его не было ни видно, ни слышно. Хасан закрыл глаза, отложил четки и улегся поудобнее. На фоне слабого шума прибоя движения русского мог выдать любой звук.

Развешенная для просушки рыбацкая сеть пахла морем. Капитан Ершов по квадратам, слева направо изучал обстановку. Три пакета с передачей обнаружились в условленном месте, на кормовой банке лодки с нарисованным на борту характерным знаком.

Продолжая наблюдение, Сергей обнаружил интересную деталь. На одной из перевернутых лодок явно читались следы не так давно побывавшего здесь мужчины. Об этом свидетельствовали темные разводы мочи на днище. Ершов перевел взгляд ниже. Свежие отпечатков шагов по каменистой ряби гальки обнаружить не удавалось, зато кромешной тьмой выделялась щель между грунтом и бортом соседнего, приподнятого с одной стороны на камне, баркаса. Если выбирать место для засады, то лучшего, пожалуй, не найти. Стоило присмотреться внимательнее.

Хасан мысленно повторял суры, но нервы, похоже, сдавали. Все сильнее хотелось освободиться от переполнявшей мочевой пузырь жидкости. Араб рискнул и, подвинувшись ближе, на секунду, выглянул из укрытия. Русского не было. По телу, от холода или от волнения, или от всего вместе, пробежала мелкая дрожь. Высовываться из под лодки было опасно – аквалагист, не разобравшись, мог прихлопнуть одним выстрелом.

Через прибор ночного видения Ершов за секунду четко зафиксировал в памяти лицо человека, выглянувшего из-под приподнятого борта. Короткая стриженая борода, усы, без головного убора. Неужели Рембрандт? До начала отлива оставалось не так много времени, а до рассвета еще предстояло выбраться из бухты и как можно дальше отплыть в открытое море. Сергей легонько бросил камешек в одну из сушившихся на пригорке лодок.

От раздавшегося громом небес стука по деревянному борту лодки Хасан на миг потерял голову. Привычка сработала быстрее, чем разум: старый сигнал тревоги заставил его выскочить из укрытия.

Капитан наблюдал, как араб ловко, ужом выбрался из-под борта, отбежал на пару шагов и остановился, спуская штаны. Ершов бросился к лодке с пакетами. Содержимое бумажных упаковок из-под натовского пайка в мгновение ока переместились в специальный водонепроницаемый чехол. Рембрандт, между тем, закончил свое дело и, подтягивая шаровары, смотрел прямо на капитана. Что-то было не так.

Неслышное движение за спиной и Сергей, шестым чувством ощутив угрозу, попытался резко присесть, чтобы уйти в сторону прыжком с переворотом. Но он не успел – в ту же секунду у него на шее захлестнулась наброшенная сзади удавка. Тонким шелковым шнурком брат Хасана ловко заарканил бойца.

«Теперь его, словно бычка, можно стреножить, обыскать и пустить на корм рыбам», – подумал араб, держа удавку натянутой, как струна.

Хасан, неспешно приближаясь, спросил по-русски:

– Ты зачем здесь?

– Получить товар от хороших людей, – с трудом проcипел Сергей.

Удавка немного ослабла. В руке Хасана, словно появившись из воздуха, блеснул длинный клинок. Араб подошел совсем близко и, пристально глядя в глаза, продолжил:

– Я тебя узнал.

– И я тебя помню. Что теперь?

– Самое время рассчитаться.

Хасан медленно приблизил острую как бритва сталь к шее пленника. Ершов мог бы одновременно с ударом головой назад выхватить нож из неопренового чехла на бедре, но вместо этого только слегка тряхнул зажатым в руке чехлом с железками:

– Дорого стоит?

– У меня есть еще кое-что, но сумму придется удвоить.

Капитан отвел взгляд, как будто пытаясь разглядеть что-то в чернильной темноте скал за спиной Рембрандта. Торговля – любимый арабский вид спорта. Если соглашаться сразу, то продавец может обидеться. Через несколько секунд он снова смотрел арабу в глаза:

– Ты знаешь, что мы тебя никогда не обманывали. Посмотрим и заплатим, если того будет стоить.

Хасан сделал еще шаг вперед и теперь был практически лицом к лицу с Ершовым. Их немигающие взгляды скрестились как стальные клинки. Страха в глазах русского не было. Араб понял, что ссориться и мстить за разбитый в прошлый раз нос не стоит, а лучше завершить начатое дело. Хасан легким движением кинжала рассек удавку, слегка порезав на шее капитана гидрокостюм:

– Сейчас принесу, это ценная вещь. А ты, – он коротко взглянул на брата, – не вздумай тронуть этого человека. Он заплатит нам позже.

«Заднего можно убрать ударом с разворота, а в уходящего Хасана метнуть нож», – но капитан лишь медленно поднял правую руку и провел пальцами по разрезу:

– Мне пора уходить.

Через минуту мусульманин вернулся с черной пластиковой коробочкой и, передавая ее капитану, словно вспомнив о чем-то важном, нахмурил брови:

– У меня украли бинокль.

Ершов улыбнулся – вечно эти арабы друг у друга что-то крадут:

– Бери мой. Будешь видеть даже в темноте.

Получив подарок, Хасан тоже слегка улыбнулся и, обнимая Ершова на прощанье, на ухо прошептал:

– Деньги на счет: двойная сумма, плюс десять тысяч сверху, —

слава Аллаху, все прошло хорошо, и брат оказался рядом.

Темная коробочка – прибор весом около трехсот граммов в прочном пластиковом корпусе с разъемами на задней панели – была очень похожа на внешний жесткий диск. Возможно, на нем сохранилась важная информация либо ее удастся восстановить.

Начался отлив. Ершов рассчитывал с его помощью быстро покинуть бухту и, подхватив течение, удалиться от берегов Ливии на максимальное расстояние.