Ирина Мартова - Одинаковые

Павел, после недолгих раздумий, решил дойти до лесхоза пешком, а там на попутной машине доехать до Васильевки. Но и эта задача оказалась для него слишком заковыристой: за высоким частоколом, окружающим территорию заимки, начинались сразу две дороги, которые расходились в разные стороны двумя неширокими просеками.

Прямо как в сказке: направо пойдешь – найдешь работу, налево пойдешь – найдешь любовь…

Павел озадаченно хмурился, пытаясь сообразить, откуда же они приехали в первый день. Старался сориентироваться на местности, долго осматривался, но, наконец, раздраженно вздохнув, достал телефон. Единственным человеком во всей округе, у кого он мог попросить помощи, оказался тот самый приветливый и дотошный Матвей.

Матвей узнал его не сразу, зато, когда сообразил, кто с ним говорит, отчего-то неподдельно обрадовался.

– Эй, отшельник, ты еще жив там? Надо же, целую неделю прожил в одиночестве! Я, грешным делом, думал, ты давно уже в городской квартире раны зализываешь. А ты молодец! Мужик!

Павел смущенно хмыкнул и, переждав пламенную речь своего нового приятеля, заговорил:

– Матвей, я в село собрался… а как выйти из леса, пока еще не понял. Подскажи, как выбраться с заимки? В какую сторону идти? Направо или налево?

– Эй, ты там не спеши! Не ходи, если сомневаешься. В наших лесах заблудиться – раз плюнуть!

– А что же делать? Помогай, приятель, я то я тут с голоду умру…

– Значит так, Пашка. Слушай внимательно. Выходи из калитки, поворачивай сразу направо и двигайся по протоптанной просеке, никуда не сворачивай. Там дорогу видно хорошо, даже машина проезжает. Километров через шесть увидишь перекресток, тоже поворачивай направо. Это путь прямо к лесхозу. Дойдешь, и жди меня там. Я в Васильевке сейчас разгружусь и в лесхоз приеду. Может, еще и раньше тебя поспею, ты ж ходок еще непривычный, быстро не дойдешь.

Павел двинулся в путь. Это было его первое путешествие в незнакомую страну. Первое прикосновение к тайнам леса. Первое настоящее погружение в мир природы, наполненный чистотой, любовью и гармонией.

Павел шел не торопясь, озираясь по сторонам, стараясь запомнить каждое дерево, звук, цветок. Вдруг осознал, что мир, в котором он очутился по воле случая, гораздо ярче и богаче, чем тот, где он жил до сих пор.

То там, то здесь что-то потрескивало, жужжали пчелы и шмели, упрямо щебетала какая-то птаха, шелестела листва. Звуки сливались в общую мелодию летнего леса, наполненную благодатью и согласием. Несмотря на удушающий зной, здесь дышалось легко. Величественные дубы, высокие стройные сосны, красавицы ели и белоствольные березы создавали удивительную прохладу, защищая обитателей леса от жары.

Настроение сразу улучшилось, отчего-то хотелось смеяться, петь во все горло, читать стихи. Появилась удивительная легкость. Это вдруг возникшее единение с природой казалось Павлу невероятным и необъяснимым. Он остановился, подошел к большой сосне, обнял ее за ствол и прижался к нему лицом. Притихнув, долго стоял, вслушиваясь и всматриваясь, словно пытался что-то понять или объяснить самому себе…

Расстояние в шесть километров, которое поначалу казалось непреодолимым, он прошел легко. И уже приближаясь к перекрестку недалеко от лесхоза, вдруг с изумлением подумал о том, что здесь все по-другому. Все другое. И расстояние короче, и люди приветливее, и природа чище…

Матвей уже ждал его.

– Где застрял, приятель? Уж я хотел отправляться на поиски.

Павел смущенно пожал плечами.

– Знаешь, я впервые самостоятельно по лесу ходил.

– И что? Заблудился?

– Нет. Но удовольствие получил, какого давно не испытывал. Лес, оказывается, тоже может улыбаться, разговаривать и шептать…

– А как же, – Матвей одобрительно кивнул, – лес ведь живой. Как мы с тобой. Не каждый это понимает, а ты почувствовал. Значит, земля наша тебя принимает, не отталкивает, делится с тобой своими секретами. Погоди, поживешь здесь с годок, много чего поймешь из того, что вы городские не чувствуете.

Остаток пути проехали быстро. Васильевка, раскинувшаяся по берегам полноводной реки, поразила Павла не столько своими размерами, сколько рукотворной красотой и природной гармонией. Дома, большие и добротные, смотрели на мир чистенькими окошками в резных ставенках, которые, словно белоснежные кружева, ласково обнимали оконные проемы. Возле каждого дома низеньким заборчиком огораживались палисадники, где буйно цвели любимые сельчанами цветы. А еще возле домов стояли уютные лавочки, на которых жители, в основном женщины, любили посудачить по вечерам, посплетничать, обсудить новости…

Большой храм, многокупольный, со звонницей, располагался за рынком, который занял огромную площадь и куда, особенно в базарные дни, съезжались люди со всей округи.

Матвей, который, очевидно, решил взять негласное шефство над приезжим, понимал его состояние. Заметив на лице мужчины беспокойство, он засмеялся.

– Ладно, не дергайся. Я с тобой по рынку похожу, покажу, где что продается, помогу закупить продуктов. А уж в следующий раз ты сам приедешь. Надо же осваиваться.

Незнакомый светловолосый человек с русой бородой и большими серыми глазами вызвал неподдельный интерес у сельчан. Они останавливались, оглядывали его, заговаривали с Матвеем, спрашивали. Местных жителей взволновало, что приезжий поселился на заимке, что живет один, носит бороду, смотрит серьезно, знакомиться не спешит, говорит мало.

В тот его приезд в Васильевку он впервые и столкнулся с Люськой.

После полудня Люська с Настей пришли в магазин за красками, альбомами и карандашами для изостудии. Нагрузились так, что еле подняли тяжеленные пакеты. Спустились с ними с крыльца, и тут, Люська, зацепившись ногой за последнюю ступеньку, покачнулась и выронила огромный пакет. Пока они с Настей собирали рассыпавшиеся художественные принадлежности, к ним подошел Матвей в сопровождении незнакомца.

– Здравствуйте, растеряши!

– Здравствуй, Матвей, – отозвалась Настя.

Люська, обнаружив возле Матвея незнакомца, так и застыла, позабыв о карандашах и красках.

– О, какие люди, – она откинула со лба длинную рыжую челку и, прищурившись, осмотрела Павла с ног до головы. – Что за гости у тебя?

– Не у меня, а у нас, – усмехнулся Матвей. – Это теперь тоже наш житель. С заимки. Знакомьтесь, бабоньки. Это Павел, отшельник наш.

Люська, сверкнув своей фирменной улыбкой, подошла ближе, протянула руку.

– А я – Людмила Борисовна, директор Дома культуры, слышали о таком?

– Нет, еще не пришлось, – Павел неловко пожал протянутую ладошку.

Люська подошла еще ближе, и, улыбнувшись, повела плечом.

– Вот это Настя. Наш местный доктор. Если заболеете, то бегом к ней, а если заскучаете, то ко мне. В Доме культуры всегда весело, мы всем занятие найдем.