Анна Б. - Услышь меня

Лука совсем не смотрит на часы. И он знает, что я об этом знаю. Он не торопит меня, это ставит в тупик. Все идет не по привычному сценарию. Тут у меня вырывается:

– Ты помнишь себя в десять? Как смотрел на мир?! Родители – это еще не враги, но уже не лучшие друзья. Остальные родственники вообще перестают быть авторитетом. А вот друзья, которые старше, – иное дело. Они окна в другой мир открывают. И как при таком раскладе им можно не доверять? Не ждешь от спасителя и единственного любимого человека зла. Так ведь?!

Я срываюсь на крик. Жду его ответа, он мне очень нужен. Чтобы и этот взрослый мужчина на своем же примере подтвердил мне то, что и так всем ясно. Особенно когда тебе почти тридцать и очень хочется поверить сидящему напротив. Отдать все тайны, уйти пустой, чистой, как белый лист.

– Мои родители умерли, когда мне было восемь. Старших друзей у меня не было, меня растила мать отца, – тихо отвечает Лука.

На меня накатывает дурнота. Она грозит перерасти в настоящий рвотный позыв, который я силюсь сглотнуть. Представляю себе мальчика с белыми волосами и светлыми глазами, который теряет родителей в автокатастрофе. Или они уходят после жуткой болезни. По какой же еще причине могут погибнуть оба родителя сразу? И почему не сказать просто «бабушка», зачем так сложно? «Почему он вообще мне об этом говорит? Ведь нельзя, как же этика?!» – мельтешит в голове. Но теперь я одуреваю от тупого и убогого любопытства. Поглощаю эту информацию, питаюсь чужим горем, оно заслоняет мое собственное. Лука видит это. А меня начинает возбуждать его чуткое понимание абсолютно незнакомого человека. Он продолжает:

– Я всегда называл ее Баба́, ударение на второй слог. Она меня растила.

– Как это произошло?

Мне кажется, что после этого вопроса он ответит, что наша сессия закончена. Встанет, вежливо пожмет мне руку или просто отвернется. Скажет, что мы не можем продолжать работу, потому что процесс пошел совершенно не в том русле. Но нет.

– Давай вернемся к тебе. Итак, тебе десять, Илай и Алиса. Что дальше?

– Дальше долго пустое «ничего».

Алиса редко приезжала за город следующие несколько лет. А это значит, что Леву никуда не звали гулять, и девочка целыми днями сидела одна у озера или бродила вдоль дороги в поисках компании, веселья или каких-нибудь приключений. Ни первого, ни второго, ни третьего тогда так и не нашлось, и эти годы официально считались потерянными. В те же краткие выходные, когда Алиса все-таки появлялась, им не находилось компании, и девочки проводили дни и вечера вдвоем или с родителями. Между собой они обсуждали лишь Алису, ведь, в отличие от Левы, у нее в жизни происходило много интересного: переезд в новый красивый и современный дом, старшая школа, университет. А еще первые мальчики и все, что с ними происходит: поцелуи, прогулки, свидания, даже секс.

Алиса рассказывала Леве все в мельчайших подробностях, да так эмоционально, что та потом полночи не могла заснуть, представляя себе, как она сама будет ходить на свидания, созваниваться с парнями и болтать до рассвета. Лева знала все истории подруги наизусть и некоторым даже добавляла деталей уже от себя: делала прогулку удачнее и интереснее, поцелуй длиннее, а первый секс благодаря фантазии уже не казался таким страшным, зато имел крепкий ярлык «взрослая жизнь».

Когда Леве было четырнадцать, Алиса приехала почти на половину лета. Только в тот год они поближе и познакомились с отцом Илая – Николасом, которого все соседи звали просто Нико. Внешне Илай пошел в мать – светловолосый и голубоглазый, от отца же не унаследовал ничего, кроме любви к спорту и чувства юмора.

Нико было под сорок. Веселый и харизматичный мужчина среднего роста и телосложения, с темными волосами и карими глазами, он обладал хорошим чувством юмора, огромным набором житейских мудростей и бытовых историй. Нико часто приглашал родителей Левы к себе в дом, где взрослые часами сидели, разговаривали, ели вкусное мясо с огня и пили странный напиток – в темноте он казался черным, а на свету отливал красным. Девочка каждый раз просилась вместе с родителями в гости к Нико, потому что только там она могла мельком встретить Илая. Дружба с ним не заладилась почти сразу. Стоило им увидеться, как он тут же начинал спрашивать про Алису, и только.

За эти годы Илай сильно вырос и теперь смотрел на Леву сверху вниз. Снова загорелый и с выгоревшими кудрями. Ему было уже пятнадцать, а для мальчиков это важный возраст. Лева продолжала считать себя непривлекательной, маленькой и неопытной. Вместе с грудью у нее появились еще и юношеские прыщи, которые портили и без того не самое красивое лицо. Еще одним горем были волосы – растрепанные, серые, белеющие на летнем солнце, прямые, но вечно пушащиеся и потому напоминавшие гнездо. Но зато ими можно было укрыть половину лица, заплетя две косички и пустив их по бокам. Только однажды, в прошлом году, Илай сам заговорил с ней:

– Алиса приедет этим летом к тебе?

– Я еще точно не знаю, спрошу у родителей. – Лева с надеждой посмотрела на мальчика, но тот только кивнул и тут же отошел от нее – за забором его ждали друзья.

И она знала почему. Почему все так нелепо и отвратительно в ее ужасной жизни? Она виновата перед ним так сильно, что хочется утопиться в озере. Она предала Илая! Случайно, конечно, но кого же это волнует. Рассказала Нико о том, что его сын переплывал озеро под мостом, хотя делать ему это было категорически запрещено.

В тот день всей компанией они собрались на озеро купаться. Это был редкий случай, когда Леву тоже позвали. Как оказалось, только потому, что у ее дома был удобный пляж для купания и игры в мяч. Ребята плескались в воде, но Лева то и дело смотрела в сторону моста, под которым мощными гребками рассекал воду Илай.

«Какой же он смелый! Пусть с ним все будет хорошо и он доплывет обратно», – тихонько молилась про себя девочка, зная, что под мостом омуты, а еще сверху то и дело падают в воду куски старой облицовки.

Илай уверенно сделал несколько кругов под мостом, быстро доплыл обратно и с гордостью вышел из воды под громкие восторженные крики друзей. Никто из них туда никогда не плавал.

– Только Нико не говорите, он мне уши надерет, – смеясь попросил Илай и лег на полотенце. Удивительным было то, что он никогда не называл родителей «мама» и «папа», только по именам.

На следующий день до Нико дошли слухи о смелом поступке сына, и, как назло, рядом оказалась именно Лева. Она зашла к ним домой, чтобы застать Илая, но у ворот ее встретил Нико и проводил в дом.

– Алева, скажи, пожалуйста, а что у вас там происходило вчера? Я слышал, что Илай чем-то хвастает перед ребятами. – Нико взял девочку за руки и посадил рядом с собой на соседний стул.