Олег Белоусов - Сборник из двух рассказов, повести и романа. Том 2

– А может быть, нет никаких либеральных богословов или авторитетных мудрецов, поддерживающих права гомосексуалистов? Все очень просто – скрытые пидоры поддерживают открытых! Такое впечатление, что лет через сто все люди будут в лучшем случае бисексуалами, а в худшем – гомиками, и тогда пагубный прирост населения на земле пойдёт на убыль! Может, мы являемся свидетелями генной мутации у человека, в результате которой люди в скором времени станут бесполыми, потому что нет нужды мужчине быть физически сильным и выносливым охотником, а женщине – содержанкой и сидеть с кучей детей, – вставил саркастически Печников, чувствуя, что с каждым глотком пива становится все пьянее. «Странно, но почему он сказал обо мне, что я отношусь к редкому типу истинных мужчин, а себя не отнёс к таковым? Может, он тоже, как тот пидор в сортире, но скрывает это? Почему он столько много знает о гомиках? У него тоже ухоженные руки и лицо… Наверное, кольца и серьги у мужчины не могут точно говорить о гомосексуальных наклонностях, но я предчувствую, что такой мужчина не мог хотя бы однажды не подумать о гомосексуальной связи. Холеный мужик, несомненно, на полпути к чьей-то заднице или, напротив, – готов допустить другого к своей…» – подумал захмелевший Печников. Затем, словно демобилизованный солдат советской армии, вышедший за ворота воинской части с массой армейских значков на груди, Виталий с удовлетворением и гордостью посмотрел на свои руки с набитыми шишками на козонках пальцев. Кулаки у Печникова стали бугристыми и страшными от частых ударов по домашнему боксёрскому мешку без перчаток.

– А вот Христос ничего определённого не сказал об однополой любви и её греховности. Он освободил верующих от многих религиозных стереотипов Моисея, – сказал Зубов.

– Нет-нет, мой друг! Слова Христа о том, что он пришёл не нарушить закон божий и пророков, а, наоборот, исполнить его. По-моему, это как раз говорит о его традиционном ветхозаветном отношении к роли мужчины и женщины, – возразил Печников. В этот момент девушки за соседним столом опять посмотрели в их сторону. Зубов безо всякой надежды на успех вдруг поманил подруг за свой стол двумя пальцами, как недавно подозвал официантку. Девицы улыбнулись и в свою очередь сами поманили молодых людей. Было не очень понятно, передразнивают они Зубова или действительно хотят, чтобы друзья пересели к ним. – Сейчас такое время, что женщины смотрят в рот любому мужчине и на каждый знак внимания с его стороны готовы откликнуться, – сказал Печников, меняя тему, и пристально посмотрел на подруг. – Мужчина для женщины всегда шанс на дополнительный доход. Я не говорю обо всех женщинах, среди которых есть особы очень красивые и уже давно на содержании. Я говорю о среднестатистической женщине. В середине девяностых, я помню, мы с друзьями после отправки цветного металлолома в Германию часто ходили за дорогими проститутками в ночной клуб «Метелица» на Новом Арбате, – где рядом с нашим столиком на халтуре пели известные эстрадные исполнители, – и за четыреста или пятьсот долларов мы покупали каждый себе молодую женщину на ночь и ехали большой компанией на съёмную квартиру. Уже больше пятнадцати лет я не хожу в ночные клубы. Женитьба и рождение сына отбили у меня охоту тратить по пятьсот долларов за ночь с девицей. Да и те заработки на металлоломе, и сам этот полулегальный бизнес давно в прошлом. Но я хотел сказать вот о чем: в том ночном клубе, ещё с казино на первом этаже, стоило только поманить пальцем любую красавицу, и она тотчас подходила и присаживалась молча к тебе за стол. Ты просил у неё без церемоний назвать сумму, и она называла, а после получения наличных ехала с тобой хоть куда до утра… Одним словом, я уже созрел, мой друг. Иди, поговори с теми куклами. Они к нам или мы к ним, что, впрочем, не имеет большого значения, – заключил Печников и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Зубов, как более смазливый и активный из двоих друзей, поднялся и направился к девушкам.

«Да-да! Это было в Германии, в казино Баден-Бадена… – вдруг вспомнил Печников, где он видел похожего человека на того гомика с хвостиком седых волос, что несколько минут назад приставал к нему в туалете. – Тот тоже был с серьгой в правом ухе, с кольцами на мизинце и с хвостиком седых волос… Даже клубный пиджак у него был похож на пиджак исчезнувшего сейчас гомика. У пидоров словно один dress-cod… Однако, я помню, что с тем парнем в казино присутствовала очень красивая дама в длинном зелёном атласном платье с декольте и в перчатках по локоть. Они оба стояли у стола рулетки с повышенными ставками, где допускалось класть до двадцати тысяч марок на число. Парочка украдкой посматривала на чёрное электронное табло с красными светящимися цифрами в два столбика, что уже выпадали прежде. Молодая пара, будто в математическом ожидании, глядела на табло и решала, когда им следует делать ставки. Затем они просили крупье через головы сидящих за столом игроков поставить их квадратные чёрные пятитысячные фишки. Было очевидно, что партнёры мысленно определяли, когда вероятность участия в игре была на их взгляд более продуктивной… Но главное, я помню, что в туалете казино тайком разглядывал того гладкого полумужчину с хвостиком седых волос… Он казался мне тогда странным, потому что совершенно равнодушно смотрел на свою очаровательную спутницу. Мне представлялось невероятным, что так явно можно было пренебрегать женщиной редкой красоты и ухоженности… Несомненно, тот хвостатый парень был тоже пидором… После сегодняшнего казуса мне это стало очевидно…»

– Девчонки, можно мы вас угостим бескорыстно? – Подружки переглянулись и улыбнулись на предложение Зубова. Их позабавило обращение «девчонки», которое свойственно незатейливым мужчинам, но лживое и приятное слово «бескорыстно» – возымело своё действие. Одна из подруг в облегающих джинсах вдруг сказала:

– Бескорыстно не хотим… – Зубов от неожиданности не понял, как следует толковать этот ответ. Этот ответ был сродни разговору на рынке, где покупатель спрашивал у продавца, почём яблоки, а продавец отвечал, что по сто рублей, на что покупатель странно предлагал, что хочет купить эти яблоки не по сто, а по двести рублей. Так и Зубов: от неожиданности он замешкался, но быстро что-то сообразив, радостно воскликнул:

– Ну, это ещё лучше!

– Ваш стол почти в центре стоит, поэтому перебирайтесь к нам. Здесь у стены нас меньше будут тревожить, – предложила спокойно вторая девушка в джинсовой юбке и чёрных колготках.

– Пойдём сюда! – позвал обрадованный Зубов товарища и уселся за стол к новым знакомым. Виталий послушно встал и подошёл.

– Добрый вечер, дамы! Вовка, я пойду прежде рассчитаюсь за наш столик и вернусь. Здесь, наверное, другая официантка, – по-деловому сказал Печников товарищу и пошёл к барной стойке, где стояли официантки, дожидаясь наполнения пивом пустых кружек. Печников удалялся и чувствовал, что новые знакомые смотрят ему в след. Виталий невольно выпрямил спину и расправил плечи. «Как хорошо, что Зубов сел рядом с той, что была в джинсах… Мне обязательно нужна баба в юбке… Юбка и платье самое провокационное изобретение из всех предметов женской одежды… Я всегда мечтаю задрать подол и даже разорвать трусы бабе, чтобы поскорее проникнуть в неё грубо и до предела. Если женщина понимающе позволяет мне это, а ещё лучше сама просит об этом, то я веду себя, как умалишённый, пытаясь потом сохранить с ней отношения как можно дольше… Любопытно знать, относится ли девица в джинсовой юбке к таким угодницам?» – подумал Виталий и ощутил приятный холодок в груди, предвкушая скорую желанную близость с молодой женщиной. В голове Печникова на долю секунды промелькнуло осознание греховности происходящего из-за предательства по отношению к жене, но неудержимое стремление иметь связь с новой женщиной подавило у него всякое угрызение совести. «Я постараюсь быстро управиться и приехать домой… Главное – вернуться не утром. Я знаю, что это очень важно для Машки… Тогда она не чувствует себя открыто униженной…» – говорил себе Виталий, но по-настоящему не был уверен, что приедет домой вовремя.