Юрий Кривошеин - Венец Афродиты. Фантазия с намеком на достоверность

Среди вещей жильца внимание Хаджипулоса привлекла книжка карманного формата. На форзаце, кроме русского, было и греческое название: «Павсаний. Описание Эллады». Ну, разумеется, самый древний путеводитель. Сейчас он особенно популярен у археологов, нежели у туристов. Даже не большой любитель старины Хаджипулос знает, что Павсаний путешествовал по материковой части Эллады, а островами интересовался меньше. Конечно, он не мог не упоминать Кипр, но в связи с другими событиями. Отдельного описания нет хотя бы потому, что Кипр часто менял властителей, но так и не стал частью другого государства, в том числе и Греции.

Поля книжки во многих местах заполнены заметками мелким почерком. Ну что ж, еще один турист, который думает, что знает больше, чем все экскурсоводы вместе взятые. Но опять же: косвенно это подтверждало, что Приезжий обычный турист. Откуда бы у криминального типа такой интерес к далекому прошлому? Нехарактерно: уголовному элементу, как правило, на культурные ценности глубоко наплевать.

По компьютеру пробили все данные о его передвижениях. Действительно, прежде чем приехать на Кипр, Приезжий долго путешествовал по Греции, лишь отчасти следуя Павсанию: начал, конечно, с Афин, где пробыл почти неделю, но потом сразу же изменил маршруту и не поехал в Коринф. Зато побывал в Спарте, Олимпии, Дельфах, Фивах, Эпидавре и других местах на материке. Из островов – отметился на Китире, Крите, Делосе. И только потом Кипр. Ездил самостоятельно, вне организованной группы. Везде жил в дешевых гостиницах, явно экономил деньги. Машину в аренду не брал, да и прав не имел.

В общем, простой приезжий. Оказалось, что его фамилия на русском как раз это и означает. Приехал сюда, а может еще приехать, не дай бог, туда, откуда не присылают открыток…

Когда полиция в своих официальных заявлениях ссылается на «оперативные данные», то чаще всего имеются в виду наводки неназываемых осведомителей. Эти загадочные личности с риском для жизни добывают ценную информацию, и если она способствует раскрытию преступлений, награды получают не они, а полицейские чины. А осведомители пусть радуются, что они вообще на свободе, ведь почти все они висят на крючке какой-нибудь статьи… Очень удобно.

В Пафосе на полицию давно работает, о чем, конечно, мало кто знает, бывший россиянин греческого происхождения. Скорее наоборот: грек с русскими корнями. Урожденный Игорь Свиридов на Кипре превратился в Йоргоса Свиридаса. Обосновался здесь, как он сам говорит, потому что потянуло на родину предков. Но скорее всего срочно покинул Россию из-за какой-то аферы. Подавал себя как гениального писателя. Но ничего эпохального так и не сочинил. Одно время работал в Археологическом парке, но его неуёмная натура не выдержала нудного ковыряния в раскопе под палящим солнцем. К тому же склонность к местным домашним винам подорвала его и без того хрупкую дисциплину. Влип в какую-то новую аферу с кредитками и, чтобы не сесть, чуть ли не сам предложил свои услуги полиции – одинаково боялся и тюрьмы, и депортации…

В девяностые годы русские вдруг стали прибывать на Кипр в огромном количестве и информаторы из их среды стали очень полезны для полиции. Заезжие бандиты хотели навязать здесь всем свои понятия. Начались разборки с местными, дело доходило до перестрелок, но потом полиция арестовала буйных и постепенно навела порядок. Пришлось даже посадить несколько полицейских и чиновников, оказавшихся особенно падкими на взятки и вошедших в откровенный сговор с криминалом.

Та эпоха закончились, русская мафия притихла, в последнее время себя ничем особенно не проявляла. Братва усвоила, что глупо нарушать закон в раю, где зимой температура выше 20 и фрукты валяются под ногами. Живи и радуйся.

Свиридас хорошо знает новогреческий, свой в диаспоре, работать устроился в турбюро «Балалайка», как раз обслуживающее его бывших соотечественников. Общение с ними приглушило ностальгию, свойственную русским, и позволило из первых уст узнавать, что на самом деле происходит в России. Туристам Свиридас на всякий случай представляется не своим именем, а как Хренос Завракис, чем вызывает у всех улыбку. Таким простеньким способом добивается к себе благорасположения, которое способствует легкому общению с людьми. Теперь он знает всё обо всех, поставляет информацию в немереных количествах. Даже с перебором, много лишнего. Так сказать, раскрыл наконец свой недюжинный литературный талант. Его письменные донесения больше похожи на сочинения, которые просятся к публикации. Правда, последствия такого обнародования могут быть очень плачевными для самого автора. Хаджипулос дал ему агентурный псевдоним на русский манер: Нектарий Амброзиевич. Уж больно сладко пьет и кушает, поет и пишет.

Первое время он так боялся разоблачения, что проявлял крайнюю изобретательность при назначении мест тайных встреч. То на отдаленном пляже Риккос, то в священных катакомбах, то вообще за городом в горах. Хаджипулосу надоели эти перемещения по окрестностям, и, наплевав на конспирацию, он стал приходить к нему домой. Свиридас еще не накопил на свое частное жилье, арендовал квартирку в малолюдной части Пано-Пафоса, на втором этаже старого дома с несколькими выходами. По соседству с рыбной лавкой «Улыбка дельфина». Появление здесь постороннего человека подозрений не вызывает. Зачем могут встречаться двое мужчин? Правильно: чтобы хорошо выпить! Так что посещать Свиридаса удобно, хотя и далековато от центра. Машину c полицейским маяком приходится оставлять за несколько кварталов.

Когда у Свиридаса появляется важная информация, он шлет условную эсэмэску. Если бывает нужен Хаджипулосу, тот шлет ему нейтральный текст за подписью Дядя. Если нужна срочная встреча, добавляет: «Привет от тети». В этот раз случился неотложный повод встретиться с «племянником». Приехав к Свиридасу, Хаджипулос показал два фото Приезжего – с паспорта и сделанное в отеле. Тот долго разглядывал лицо, явно что-то припоминая. Память у него бездонная. Но нужно время, чтобы из нее выудить что-то важное. После некоторого усилия Свиридас вспомнил этого человека, но только по одной причине – ему сразу бросилось в глаза какое-то явное несоответствие.

Да, он видел его однажды в прибрежной кафешке – напротив византийского форта. И тот был не один, а в обществе кабаретной танцовщицы. Несоответствие как раз в том, что между этими двумя не могло быть ничего общего. Обычный турист, немолодой уже, очкарик, провинциальный интеллигентишка в потертой джинсе. И она! Люда Дионова – шикарная дива, на которую заглядываются все мужчины. В Пафосе Люда примерно с год, ее красота сразу привлекла внимание местных богатых ловеласов. Больше всех повезло одному. Называет себя бизнесменом, но всем представляется как антиквар. Ради него она даже ушла из кабаре.