Вадим Егоров - Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

Мы, мальчишки, цеплялись за заднюю часть телеги, закидывая ноги на перемычку между задних колёс… А дядя Ваня, изредка оборачиваясь, несильно (можно даже сказать, что любя)) охаживал нас длинным брезентовым кнутом. Возил дядя Ваня и пищевые отходы из столовой куда-то в пригород поросятам и прочему домашнему скоту..А к середине семидесятых рабочие лошадки с наших улиц исчезли, на смену паровозам окончательно пришли тепловозы, отцы семейств перестали дымить папиросами дома, папиросы вытеснились сигаретами (хоть Беломор держался ещё долго).

В шестьдесят восьмом, как многие помнят, в Чехословакии разразился политический кризис. Товарищ Дубчек перешел на сторону чехословацкой антисоветской оппозиции. В Прагу в августе вошли воинские части советских вооруженных сил и армий стран – участников Варшавского Договора. С точки зрения легитимности здесь все было в порядке, поскольку руководство КПЧ и чехословацкое правительство в условиях нарастающей угрозы свержения обратилось к руководителям других социалистических стран с просьбой о помощи. И эта помощь была в соответствующем виде оказана. Все на основе заключенного ранее Варшавского Договора. Америка на сей счет тверда и не комплексует даже имея на порядок меньше оснований для военного вмешательства в другие страны. В наше время говорят о жертвах – 108 чехословацких граждан и 12 советских, но, вообще-то 20—21 августа и потом- до 20 сентября военных действия как таковые с обеих сторон не велись. Но люди были подавлены в толпе на уличных выступлениях, в связи с событиями погибли в дорожных авариях и авиакатастрофах. По сравнению с тем, как Америка бомбила Белград и вторглась в Ирак – это вообще несопоставимо. В Ираке на днях опять погибли люди, жизнь невыносимая.

Чехословацкие протестующие (особенно женщины) ложились на дорогах на пути советских танков. Зная точно, что ни по одному человеку советский танк не поедет. Положение спасли военные из ГДР с овчарками. Под собаку никому из протестующих ложиться почему-то не хотелось. Больше это была «война нервов» с обеих сторон. Не то, что в Венгрии, где антисоветские силы в 1956г. буквально вырезали советских активистов, офицеров и т. д.

Мне рассказывала мама как родственник кого-то из ее знакомых- советский генерал был жестоко убит у себя на служебной даче вместе с девятилетним сынишкой. Все было в крови. Это после доклада Никиты на 20 съезде часть венгров очень разозлились на то, что СССР их вел куда-то не туда. Но очень многие, конечно, были верны советскому строю и дружеским связям с СССР. Они выступали в отношении к антисоветским силам намного жестче, непримиримее, подталкивая гражданское и военное руководство Советского Союза и других соцстран действовать более решительно. Несмотря на необходимость геополитического и геостратегического плана действовать именно так, СССР подвергся резкой критике со стороны немалой части недавних своих друзей. Французские знаменитости- Жан- Поль Сартр, Ив Монтан и Симона Синьоре и другие с нами раздружились. Даже я почувствовал какое-то охлаждение к нашей стране, которое веяло с экрана, обрывков разговоров и словно в самом воздухе тех дней. Мне папа позже говорил: " Я понимал, что по-другому, вроде бы, нельзя. Но тогда, при вводе войск, у меня было ощущение, что мы поступаем нехорошо. Как-то было совестно неизвестно перед кем. И не только я, другие это тоже понимали, ощущали». Ведь мы привыкли, что политика нашей страны всегда честная, всегда за народ и дружбу народов. По авторитету нашего советского строя и образа жизни на мировой арене прошла не слишком большая, но все же заметная, трещина. В нашей стране появились первые диссиденты.

Внезапно пришла печальная весть – умерла добрая и светлая папина младшая сестра тетя Полина. Здоровье у не последнее время было неважное:, среди прочего отказывал сердечный клапан …сорок три года. Вспоминалось, как она встречала нас с мамой сравнительно недавно в Москве и Коммунарке. Мы с мамой слышали как тихо, но горько, навзрыд папа на кухне плакал. Очень хорошо и с удовольствием тетя Поля танцевала, хоть сам я и не видел, родные говорили. Хотелось бы побольше в мире добрых людей, хоть и не мало их. Но есть в этой когорте люди какой-то особенной солнечной доброты и человечности, среди которых я уверенно называю тетю Полину и надеюсь, что в Коммунарке, теперь вошедшей в черту столицы, о ней, птичнице-отличнице и добрейшем человеке, еще помнят. На поминках папа от чистого сердца к традиционным, купленым тетей Марией и дядей Васей, носовым платочкам добавил чехословацкие значки. Значки эти людям поначалу понравились, но потом многие восприняли этот папин жест как излишество, какое-то неподобающее трауру пижонство, как нечто мирское, суетное. Всё это как-то больно вспоминать. В детстве было мало смертей, но всё же они были.

В сентябре, надо бы еще поразузнать какого точно года мы поучавствовали классом в сборе макулатуры. В основном это были большие картонные коричневые коробки. Ильюшка Шарипов что-то интересно рассказывал. Здесь же была наша Галя Малафеева, голубоглазая с длинной золотой косой и в отличном настроении, интеллигентный невысокий, в очках, Серега Делисевич и Игореша Агафонов. Такая компания мне была в новинку. Наш класс принес макулатуры больше всех! Наработавшись, мы по предложению Агафонова пошли к нему. Недавно у Игоря погибла мама. Вероника Кузнецова, солистка балета Свердловского театра оперы и балета, заслуженная артистка Казахской ССР. Внезапно ее вызвали подменить заболевшую на гастролях свердловскую балерину. И произошла авиакатастрофа, на борту не выжил никто… Оба театра и оба города были в шоке… Дома у Агафоновых завешаны зеркала, бабушка Мария Георгиевна (мать Вероники Викторовны) в черной кружевной косынке, но держится твердо, с нами разговаривает живо и охотно, с улыбкой даже. Говорим о нас, о наступившем новом учебном годе. «Вадик, как твоя сестренка?» – спрашивает бабушка Игореши. «Да растет, только …заболела пневмонией, лежат с мамой в больнице». «Мне кажется, она скоро умрет!» – живо врезается в разговор Ильюшка. На несколько секунд все замолчали. «Ильюша, – несколько театрально восклицает бабушка Игореши, – разве можно так. Ведь Вадик ее любит!» И смотрит на меня, словно стараясь взвесить мою любовь к маленькой сестренке. Мы ели бутерброды с маслом и сыром, запивая компотом из сухофруктов.

Всем классом мы ходили в ТЮЗ (угол К. Либкнехта и Первомайской) на спектакль «Синяя ворона». Наивный сюжет, где мальчишка, пионер оказывается благодаря некой синей мудрой и волшебной вороне (по виду не буквально ворона, а ворон, то есть ворониха) -как по щучьему велению- в разных временах: в каменном веке, во Франции в обществе мушкетеров и в плену у белых во времена Гражданской войны. И многое понимает из недопонятого раньше. Испытав превратности судьбы на своей, так сказать, шкуре. Тема путешествий во времени -это моя слабость. И поэтому спектакль мне понравился. Вообще, такие сюжеты мне так или иначе встречались, когда дети -мои ровесники оказывались в других эпохах. В том числе- спектакль на любительской сцене Уральского политехникума «Отважное сердце» – перекличка детства моих ровесников и арестованных подпольщиков – революционеров. Вообще мальчик-школьник в книгах и кино нередко оказывался среди пиратов, в обществе живущего более тысячи лет старика- волшебника («Старик Хоттабыч»), среди литературных или вообще сказочных персонажей, в обществе Пушкина («Разбудите Мухина») и других великих людей. Путешествие во времени даже интереснее, чем в пространстве. Хотя хотелось как родители реально съездить в Италию, Францию, Америку и еще Польшу почему-то. Много польских фильмов нам показывали в кино и на телевидении. Я обожал фильмы с Жаном Марэ- «Железная маска», «Капитан», " Парижские тайны» и уж «Фантомас» с продолжениями – само собой.