Ю Ли - Золушка в белом

Аннель тут же надула губы. Марго тем временем продолжала:

– Телефон, который я куплю, через полгода перейдет Камиле, а я смогу тогда купить другой. Так что, если хочешь, Камила, можешь поехать со мной в город и помочь мне с выбором. Ведь это будет и твой телефон.

Камила очень обрадовалась. Она еще ни разу не была в городе с тех пор, как приехала. Но радость ее была оборвана, так как на глазах Аннель тут же навернулись слезы и она, не в силах их больше сдерживать, встала из-за стола и скрылась за занавеской.

– Ты еще пореви мне тут! – снова вспылила Марго. – Как можно быть такой эгоисткой?! Ты была уже сегодня в городе. Все нервы мне вымотала. С тобой вообще ничего нельзя нормально купить. И вообще, ты этим летом ни разу не работала на поле с папой, а как что-то купить, так ты первая!

Камила сидела, поджав губы. Когда Марго ругала Камилу, защищая Аннель, то Камила обижалась до глубины души, но когда мама ругала Аннель, то сердце старшей сестры изнывало от жалости. После того как мама немного успокоилась, Камила зашла за ширму к Аннель. Та сидела, обняв колени, и все еще плакала от досады. В этот момент Аннель выглядела совсем маленьким и беззащитным ребенком. Ее нежное, почти что ангельское лицо в минуты печали казалось таким подавленным, что невозможно было спокойно смотреть на все это зрелище. Камила села рядом с Аннель и погладила ее по плечу.

– Ты очень хочешь телефон? – спросила Камила.

Аннель робко кивнула.

– Очень хочу, – подавленно ответила Аннель. – У всего моего класса есть телефоны, только я одна хожу как бомж.

– Но ведь это неважно. Можно себя хорошо чувствовать даже без телефона.

Аннель опустила лицо, уткнувшись в колени. Она была с этим категорически не согласна.

– Если хочешь, я могу тебе уступить, – сказала Камила, поглаживая худенькие плечи сестренки. – Мне он сейчас все равно не нужен.

Аннель только глазами дала понять, что она ждала именно этой фразы.

– Ты поезжай с мамой в город, – продолжила Камила. – Я скажу маме, что мне сейчас не нужен телефон. А что мама тебя сейчас упрекнула в том, что ты не работала на поле, не бери это в голову. Я на самом деле больше потратила денег из семьи. Мне ведь репетитора оплачивали, поэтому я старалась это отработать. А ты этим летом только дома сидела и ничего, кроме деревни, не видела. Поэтому все хорошо. Мне репетитор, а тебе телефон. Так что не обижайся и не думай, что ты не работала. Все по-честному.

Аннель подняла голову, и ее некогда такое грустное лицо озарилось светом радости.

– А ты точно не обидишься? – спросила она, обняв Камилу.

– Нет, – протянула Камила, словно даже смеясь над такой мыслью. – Чего мне обижаться? Ты же знаешь: мне вообще все равно, чем живут мои одноклассники. Пусть они хоть как звезды одеваются.

– Что у вас тут? – заглядывая за ширму, спросила Марго. – Что тут сплетничаете?

Голос ее звучал мягко, хотя она и напустила на себя строгий вид.

– Мама, пусть Аннель едет с тобой в город и выберет телефон. Мне он сейчас не нужен, так что через полгода отдай его ей, – протараторила Камила.

– Что устроили тут? – сказала Марго как всегда сухо. – Сама знаю, как поступить… Тогда Аннель поедет со мной.

***

Начался учебный год. Камила теперь была в десятом классе, а Аннель – в восьмом. Сестры уже были взрослыми, поэтому и секреты стали более весомыми. Часто они шли в баню в последнюю очередь, чтобы там наговориться вдоволь. Ведь другого места для искренних бесед у них не было. Аннель рассказывала, как ей не нравится школа со всеми правилами и устоями. Радовало только то, что у Аннель появились подруги. Чего совсем нельзя было сказать о Камиле. Камила как будто и не стремилась с кем-то сдружиться. Вместо этого она приложила все усилия, чтобы подтянуться в учебе. Ольга Константиновна больше не ругала ее при всех и не называла бездарью. Хотя ее постоянной любимицей так и осталась девочка Света, которая была круглой отличницей. Света, также как и Камила, готовилась к поступлению в медицинский университет. Конечно, надежд на отличницу было куда больше, чем на Камилу.

Однажды Камила пришла из школы злая, как разъяренная собака.

– Что случилось? – заметив настроение дочери, спросила Марго.

Камила переоделась и тут же вышла к маме. Щеки ее горели, глаза были наполнены яростью и уже блестели от слез. В таком состоянии ее невозможно было остановить. Камила, как и Марго, не успокоится, пока все не выскажет.

– Директриса выводит мне низкий балл каждое занятие по алгебре, – начала она. – Когда она вызывает меня к доске, то даже не дает мне времени подумать над задачей. Я только приступаю к решению, как эта Фрекен Бок меня останавливает. Начинает кричать, говорить, что я не смыслю в математике. Клянется, что государственный экзамен я не сдам. Я действительно не люблю математику, но сегодняшнее уравнение я решила. А Фрекен Бок сказала, что решение неверное, хотя ответ был точно такой, какой она предлагала. Это же решение было у Светы, но ей почему-то это засчитали. Она меня ненавидит с тех пор, как я сказала, что знания по математике большинству из нас в жизни не пригодятся…

– А зачем ты так сказала? – перебила ее Марго.

– У нас был урок обществознания, и директриса Вера Геннадьевна пришла к нам. Она часто посещает наши уроки, сидит тихо позади всех и просто наблюдает за ходом занятий. У нас было как раз обсуждение наук гуманитарных и точных. Нас спросили, какие предметы, по нашему мнению, являются наиболее полезными в жизни. Я подняла руку и сказала, что такие предметы, как литература и история, учат нас многому, потому что на ошибках главных героев мы можем учиться, или увидеть себя со стороны и анализировать свое поведение. Литературные произведения показывают нам, как справляться с теми или иными ситуациями в жизни, и то, к чему могут привести наши неправильные или правильные решения, которые мы принимаем каждый день. Меня тут же спросили, что я думаю о точных науках. И я ответила, что кроме простых уравнений и банальной арифметики, больше ничего из этой науки в жизни особо не понадобится. Есть, конечно, очень одаренные в математике люди, и они будут решать высшие уравнения и станут профессорами в университетах. Им, безусловно, математика принесет пользу, но такие люди в меньшинстве. Я так ответила, а наша директриса Вера Геннадьевна накинулась на меня, сказав, что зато математик мобилен, собран, динамичен, и всякие там заумные словечки. Я ее послушала и сказала, что это все, конечно, хорошо, но я, пожалуй, останусь при своем мнении. Все поначалу было безобидной дискуссией, но потом она просто взбесилась и устроила целую сцену, говоря, что я амбициозна, упряма, ничего не смыслю в жизни и все такое прочее. Я даже сейчас не вспомню, что она еще говорила, но это заняло весь остаток нашего занятия. Как только прозвенел звонок, Вера Геннадьевна умолкла. Я собрала свой портфель, встала у порога и крикнула в ответ, что все равно с ней не согласна, а потом попрощалась и выбежала за дверь. Вот с тех пор…