Ю Ли - Золушка в белом

Тишина повисла вокруг Камилы, и она почувствовала, как веки полегчали. Она открыла глаза. В комнате никого не было. За окном светило ноябрьское солнце. Камила ощутила всем телом, как бьется ее сердце, а горячее дыхание из ее ноздрей обжигает плечо. У нее все еще высокая температура, но ей уже не страшно. Бред отступил, и Камила облегченно закрыла глаза и уснула.

Когда она проснулась, то увидела перед собой милое лицо Аннель. Ах, какое же это было облегчение, что рядом есть она. Самая родная и близкая сестренка, которой Камила всецело доверяет. Аннель – ее единственный друг и помощь во все времена. Аннель – та, на кого Камила могла положиться. Когда Марго злилась на Камилу, Андрей сразу же вставал на дыбы и, не пытаясь разобраться, мог ударить Камилу за то, что она посмела огрызнуться на маму. Но Аннель никогда так с ней не поступала. Даже когда Камила была не права, Аннель просто сидела рядом с сестрой, не осуждая и не отвергая ее. Когда Камила выбрала свою веру, когда решила стать христианкой, тогда вся семья посчитала ее зомбированной сектанткой, только Аннель пошла вместе с ней в церковь, чтобы убедиться, что ее сестра не попала в секту. Только эта милая хрупкая родная душа осталась с ней, разделив ее веру даже вопреки родительским запретам. Аннель была той, кто с самого детства был рядом. Аннель разделила с ней свои тайны и хранила верно все секреты. После любой детской ссоры Аннель подходила первой мириться и никогда не отвергала извинений Камилы. Она стала тем человеком, кто смешил ее во времена печалей, сменял ей повязки во времена болезней, молился за ее хорошую учебу. Аннель желала ей счастья в той же мере, что и себе. Глядя на нее, Камила с теплотой подумала о том, как же ей все-таки повезло иметь родную душу на этой земле.

– Тебе нужно поесть куриный бульон, – сказал Аннель, склонившись над постелью Камилы. – Я уже почти сварила. У нас как раз была одна куриная ножка.

Камила покачала головой в знак благодарности. Боль отступала, и она почувствовала, как температура начинает спадать.

– А который час? – спросила Камила и тут же испугалась своего осипшего голоса.

– Уже половина шестого вечера. Я пришла час назад.

Аннель положила полотенце рядом с маленьким тазом у изголовья сестры и вышла за дверь. Через минуту она снова появилась, осторожно удержавая тарелку.

– Вставай. Пока суп не остыл, нужно поесть.

Камила приподнялась на кровати и даже удивилась, насколько болезненно далось ей такое простое движение. Камила заглянула в тарелку и увидела, как на поверхности бульона плавают желтые колечки жира, а на дне виднелись кусочки куриного мяса. Ей показалось это таким вкусным, но, к своему удивлению, она не смогла съесть даже половину. Желудок ее будто бы стал величиной с наперсток, и Камила ощутила сытость уже после двух ложек.

– Спасибо, – сказала Камила и снова легла.

– Тебе тут Миша звонил. Я сказала, что ты болеешь. Он расстроился.

Камила почувствовала, как силы возвращаются к ней.

– Больше ничего не сказал? – заинтересованно спросила она.

– Он спросил, нужно ли тебе что-то особенное. Он бы выслал тогда. Может быть, тебе нужны лекарства или витамины?

– Нет, ничего не нужно. У меня там в сумке персики лежат. Можешь поесть.

– Ого! Откуда? – Аннель тут же бросилась рыться в сумке сестры.

– Один пациент угостил.

– Ой, такие большие! – воскликнула Аннель. – Хорошие у тебя пациенты.

– Это уж точно.

Аннель помыла персики и, усевшись рядом, принялась их поедать.

– Такие сладкие, прямо как у нас на родине, – радостно сказала Аннель. – А ты не будешь?

– У меня нос забит, я ничего не чувствую.

– Тогда я все съем, – Аннель засмеялась. – Шучу… Оставлю тебе один персик. Так и быть.

– Вот засранка.

– Сама такая, – передразнила Аннель. – Меньше будешь болеть.

После того как было покончено с двумя персиками, Аннель постелила сестре чистое белье и заварила чай с лимоном. Камила даже не заметила, как пролетела целая ночь. Наутро Камила чувствовала себя совершенно здоровой. Даже нос у нее уже не был заложен и она впервые за последнюю неделю ощутила запахи вокруг себя. Первым делом она почувствовала, как приятно пахнет стиральным порошком ее подушка и одеяло. Она мгновенно вспомнила про свои любимые фрукты. Камила потянулась к ночному столику и увидела, что Аннель оставила ей два румяных персика. Она с жадностью вонзила зубы в шершавую кожицу. О, какая же это радость – есть и чувствовать вкус! Эти дни вся еда казалась ей однообразной и безвкусной, как сухая трава. Загорелся маленький экран смартфона напротив. Это Аннель проснулась и посмотрела на часы.

– Время – половина пятого, чего ты там чавкаешь? – сонным голосом пробурчала Аннель.

– Я персик ем. Что-то я такая голодная.

– На утреннюю молитву пойдешь?

– Угу.

– Тогда я сейчас встану.

Через полчаса они уже шли по сырому тротуару улицы Хорошева. Лужи начали подмерзать, и воздух был пропитан моросящей влагой.

– Вчера я пропустила контрольную. Сегодня пойду на отработку. Помолишься за меня? – сказала Камила, когда они приближались к церкви.

– Хорошо, – полусонным голосом ответила Аннель.

После молитвы Камила чувствовала себя совершенно здоровой. Они позавтракали и разошлись каждый по своим делам.

Камила вышла из дома чуть раньше положенного времени. Когда она вышла из десятого троллейбуса, то увидела на остановке своих одногруппников. Шура, Дима и Лева дымили сигаретами как паровозы. Камила тихо подошла к ним и встала позади Левы, который пустым взглядом смотрел на дорогу. Он обычно всегда хранил безмолвие в то время, как двое его товарищей постоянно о чем-то спорили или что-то горячо обсуждали. Когда же Леве надоедал этот спор, он просто кидал в него свою глупейшую фразу, причем делал это с самым серьезным выражением лица. После этого на него обычно смотрели как на идиота, но спор тут же прекращался. Так было и в это утро. Камила встала незаметно рядом с ребятами и прислушалась к их беседе.

– Я попробовал эти сигареты, о которых ты мне говорил, – деловито сказал Шура. – Фу, они такие отвратительные. Вообще невкусные.

– А по мне, вкусные, – возразил Дима. – Это вот твои невкусные.

– Не знаю, мне вкусно. Тогда не стреляй у меня, раз невкусные.

– Мне еще те серые понравились. Вот они реально вкусные.

– А меня от них, наоборот, тошнит.

– Ой, заткнись. Все тебе не то да не это.

– Сам заткнись. Я что, виноват, что твои сигареты вонючие и невкусные?

– Да вкусные они!

– Невкусные.

– Вы что, дебилы, их жрете? – раздался недоуменный голос Левы.

Дима и Шура бросили на него свои косые взгляды.

– Заткнись, Лев, – невозмутимо сказал Дима.