Сергей Иннер - Пожниночь

Возле бара стоит такси. Что-то параноидальное неглубоко в душе подсказывает, что просто так такси у бара стоять не может. Гоню эти мысли.

– Не паясничайте! Я не зря записала ваш номер, когда вы сказали, что будете совершать ложные вызовы. Так и знала, что в тот раз не шутили.

– Правильно сделали, что записали. Передайте его вашим горе-рекламщикам, пусть навеки сотрут его из своей памяти и памяти своих детей. Иначе я организую общественное движение «Прогневлённые спамом», и у вас будут сотни ложных вызовов! Тысячи! В общем, точно больше, чем не ложных.

Такси трогается с места и с выключенными фарами медленно крадётся ко мне.

– Знайте, за каждую каплю потраченного бензина мы взыщем с вас деньги через суд, – грозит Татьяна.

– Нет проблем. Я буду ждать вас в центральном зале суда. В мантии и в парике.

– Да вы же…

– С молотком!

– Да вы пьяны! – приходит озарение к Татьяне.

– Вы пьяны, ваша честь, – поправляю я.

И вешаю трубку. Жестом показываю водителю такси, что ехать мне не нужно, возвращаюсь в бар. Удивительно, но смс-рассылка на следующий день прекращается – остаётся лишь чувство вины за ложный вызов трёх пар зелёных глаз.

Однажды я был тайным покупателем гитар.

Писал для сайта магазина «Теория Струн». Навёл порядок в каталогах, исправил повторяющиеся ошибки в слове «зделка», придумал слоган «Иди на звук». Слоган директору понравился, но кто-то ему внушил, что люди воспримут превратно. Сменили.

Самое интересное началось, когда дело подошло к странице «Наш коллектив». Директор «Теории Струн» прислал мне объёмное электронное письмо, коим дал понять, что для написания этого раздела мне просто необходимо побывать в магазине (всю остальную работу я выполнял удалённо). Уже не первую неделю назревало ощущение, что мне необходимо прогуляться, так что возражений я не имел и тем же вечером встретился с директором для выяснения деталей.

На встречу в «Джаггере» я пришёл первым, сел за условленный шестой столик, а через десять минут напротив меня появился Лемми из Motorhead. Я уже было всерьёз зауважал «Джаггер» как рок-клуб мирового масштаба, но Лемми снял тёмные очки и ковбойскую шляпу и заговорил со мной по-русски, не оставив сомнений, что на самом деле он – Сергей Нестеров, владелец магазина «Теория Струн». Тогда я снова смог дышать.

– Перейду сразу к делу. – сказал он. – У меня очень мало времени, нужно ехать тестировать барабанные палочки из гикори. Будешь пиво?

– Разумеется.

Сергей подозвал официантку оглушительным щелчком пальцев.

– Две «Ленивых Твари» нефильтрованных.

– Извините, «Ленивая Тварь» кончилась.

– Разочарован. Тогда мне ничего.

– Мне тоже, – сказал я.

Сергей провел большими руками по длинным волосам, огляделся и сказал:

– Смотри. Наш коллектив – это наша семья, так?

– Не знаю, я ведь с ним ещё не знаком.

– Точно. Так вот, мне сегодня в голову пришла гениальная мысль! Я хочу, чтобы посетители сайта знали, какой у нас тёплый ламповый коллектив, я хочу рассказать им всю правду. А поскольку тебе эту правду излагать удаётся как никому другому, я хочу, чтобы ты пошёл на небольшую ложь.

– Не уверен, что понимаю.

– Всё очень просто, – Сергей прикурил сигарету стальной зажигалкой с выгравированным на ней портретом Хемингуэя. – Слышал про тайных покупателей?

Кто же про них не слышал. Мужик с диктофоном за пазухой приходит в «Эльдорадо» и делает вид, что собирается покупать плазму, а на самом деле анкетирует продавцов, за что «Эльдорадо» и платит таким, как он.

– Теперь понял, – сказал я. – Хотите, чтобы я под прикрытием собрал материал для раздела «О коллективе»?

– Именно.

– Не уверен, что это хорошая идея, и…

– Нет-нет, ты уверен, – успокоил меня Сергей. – Послушай, у меня в магазине работают опытные и крутые ребята. Они меня никогда не подводят, и мне не нужны никакие тайные покупатели, чтобы знать: в торговом зале всё путём. Я на работе месяцами не появляюсь, им не нужен контроль – они же музыканты, сечёшь? Просто хочу угореть над ними, разыграть по-свойски. Им это самим понравится, когда они прочитают твою писанину. Мы же с тобой оба знаем, что ты пишешь не хуже Фицджеральда, а?

С последними словами Сергей кивнул на зажигалку с Хемингуэем.

– Хорошо, – всё ещё сомневаясь, сказал я. – Разыграть по-свойски – это всегда пожалуйста. Но неужели вы думаете, что я в первую же минуту не выдам себя? Я гитару держал в руках дважды в жизни: один – на фотосессии, второй – в драке.

Сергей вдумчиво погладил бороду.

– Об этом я не подумал. Хотя… с другой стороны – это даже хорошо. Изобразишь парня, который ничего не понимает в инструментах, это будет ещё веселее!

– Сергей, – осторожно сказал я. – Ну я же не актёр, в конце концов.

– Не актёр?

– Совсем нет.

– Проверь-ка счёт.

Я достал мобильный и зашёл в банковское приложение. Дважды пересчитав нули поступившей суммы, спросил:

– Во сколько приходить?

– В любое время с девяти до девяти, – улыбнулся Сергей, затушив сигарету. – Хотя лучше с десяти до девяти – не уверен, что они открываются вовремя. Они же музыканты, сечёшь?

Он надел шляпу с очками и встал.

– Кстати, это только предоплата, ещё столько же получишь по результатам. А теперь побегу – дела.

– Помню, – сказал я. – Барабанные палочки из гикори.

– Точно. Ты же понял, что это я про кокаин?

– Разумеется.

– Ну, бывай!

«Теория струн» притаилась в самом сердце кирпичных джунглей Петроградской стороны. Чтобы не вызвать подозрений, я явился после полудня, если точнее – в полшестого вечера. По дороге купил в переходе тёмные очки-авиаторы, чтобы играть хоть немного убедительнее.

Захожу в магазин. В нём ни души, кроме трёх продавцов.

Первый, сняв майку, играет на ударных и трясёт осветлёнными волосами. Второй весь в чёрном, словно Джонни Кэш, расположился за электронным пианино, вплетает в камнепад барабанов диковинную мелодию в стиле джаз. Третий – самый большой, с косой саженью в локте – сидит за кассой в одежде и головном уборе североамериканского индейца. Он пристально вглядывается в монитор и иногда щёлкает мышью – видно, сводит кассовый отчёт. Когда я вхожу, ни один из сотрудников не отрывается от своих дел. Прохожу мимо кассира, он даже не глядит в мою сторону, только кликает мышью и серьёзнеет ещё больше.

Дважды неторопливо обхожу магазин по периметру, рассматриваю гитары, изо всех сил бью в гонг – никто не обращает на меня ни малейшего внимания. Подхожу к пианисту, машу рукой в пределах его видимости. Тот ведет себя, будто он Рэй Чарлз: продолжает играть.