Светлана Леонтьева - Соцгород – 2 против секты

– А он что? – Нестор вытянул ноги, устроившись на переднем сидении. Жезл ему явно мешал. Он переложил его на заднее сидение.

– Сказал: надо сорок дней на коленях пред иконами стоять. Молить, чтобы одумалась сестричка…

– Я хотел видеть вас. И поговорить. И мне много надо сказать!

– Например?

– Выходите за меня замуж!

– Только этого мне не хватало! – я прямо-таки подпрыгнула на переднем сидении. – Мне сорок дней молиться надо! И дети у меня. И муж. И старость не за горами!

Я от страха перекрестилась…

Лицо у Нестора было краснощёкое. Выражение глаз детское. И мне стало жалко его.

– Пожалуйста…– прошептал Нестор.

– Нет! – строго сказала я. – Штраф. Лишение прав. Отстранение от вождения. Тюрьма. Всё, что положено. Но только не это! Вы что, с ума сошли? Я вам незнакомая женщина. Мне уже ой, сколько много лет. У меня своя жизнь! У меня чтение! Доклады! Симпозиумы! Конференции! И дача. И семья! И сестра! И муж!

– Я проверял – вы в разводе! – покачал головой Нестор. Он взял мою ладонь в свой тяжёлый кулак, затем прислонился к моей руке и зарыдал.

Ужас! Как неловко! Как странно!

Замуж за Саныча я вышла по указке Альки. Всё время была верна ему. Терпела измены, скандалы, запои.

– Вы проверяли? Зачем? Какое вам дело? Развод – это формальность. Из-за споров о недвижимости. У нас совместный быт и хозяйство.

– Но на дачу вы ездите одна. И сами клубнику собираете…

– Ну и что? Саныч ослеп. Оглох. И много пьёт. Но это не ваше дело!

Нестор вздохнул. Только слёзы текли по его румяным, как булочки, щекам:

– Полина…простите…я…да, это звучит нахально из моих уст…простите…

Он как-то неловко отодвинулся. Обмяк. Спина его ссутулилась.

– Вы, правда, никогда мужу не изменяли?

Я отрицательно покачала головой. Нестор открыл дверь и вышел из машины. Его жезл предательски темнел на заднем сидении моей машины. У меня отчего-то закружилась голова…этот запах одеколона, терпкого табака, орехов и чего-то домашнего…ужас! Надо закрыть платком нос, чтобы не вдыхать, не думать, не очаровываться.

– Ладно. Садитесь! – приказала я Нестору. – Поедем. Всё-таки надо поговорить…

Как-то всё пошло странным образом. Мы вошли в дом. Сели на диван. Он снова поцеловал мою ладонь. Затем затылок. Глаза. Плечи. Живот. Грудь. Сама не знаю, но я оказалась в кровати, укрытая одеялом, разнеженная, без чулок, без бюстгальтера, без кружевного белья. Нестор гладил меня по затылку. Как будто бы я маленькая девочка. Говорил какие-то сладко-уменьшительные слова. Но я никак не могла расслабиться. Забыться. Нестор ждал терпеливо. Он сказал:

– День. Ночь. Утро. Всё твоё. Не волнуйся. Получится.

Он задремал. Я легла под него. Раздвинула ноги. И поняла: вот она музыка любви. Я долго и мучительно трепыхалась, как рыба-карась, мне было так сладко и так нестыдно за себя. Так уютно.

Но надо было ехать. Везти продукты Снычу.

– Я сдаю свою дачу на лето, – предупредила я Нестора, – продолжения не будет…

– Какова цена аренды? – розовые щёки слегка побледнели. Нестор надела брюки, застегнул рубашку.

Я назвала завышенную цифру. Я понимала, что у Нестора нет денег. Он сам сказал, что ездил в банк, хотел взять кредит, а тут я на дороге криво еду…

– Сейчас переведу тебе на карточку. За все три месяца! – чеканно ответил Нестор.

– Договор тоже подпиши!

– Хорошо! И деньги, и кольцо, и договор! Всё для тебя, любимая!

Я пропустила слово «кольцо» мимо ушей. Хотя хотела переспросить: зачем мне, старухе, украшения? Лучше бы серьги…или кулончик, или цепочку…

Нестор поцеловал меня. Поцелуй, как музыка. Как танец. Как маленькая жизнь посреди смертей. Ибо люди смертны. Живучи. И тщеславны.

Телефон пикнул: это Нестор перевёл деньги.

– Как ты быстро! Встретил, увидел, заплатил! – улыбнулась я.

– Не ершись! Пусть будет так, как будет…тем более у меня как раз сегодня была зарплата, премия и дежурство в две смены.

Я не знала, что у Нестора есть невеста. Что они встретятся вечером. Нестор скажет Елене, что кредит не дали. Елена повернётся спиной к нему, вздохнёт и ответит: тогда сегодня секса не будет. У меня овуляция. Боюсь забеременеть. А без печати в паспорте – для меня не приемлемо. Сначала – свадьба. «Свадьбы не будет!» – ответит Нестор. «Почему? Из-за кредита?» Елена скажет: я тебе позвоню позже! Обязательно…Не звони! У тебя – овуляция. Везде овуляция. Всегда овуляция. Весь твой мир овуляция.

И все эти полгода – коту под хвост. А Елене уже тридцать шесть! И пухленькая она. И лицо круглое. И талия заросшая жирком. Тьфу…как обидно!

– На кого ты меня променял? На старуху?

– Ага! Больше было не на кого!

– А чё так?

– Я мир спасал от аварии. И сам попал в неё – всё сердце изломалось…О, эти пухлые ляжки, вожделенные груди, розовая жилка на виске…

Лена ушла. И унесла свою овуляцию в дали дальние.

Нестор постоянно думал обо мне. Каждую минуту. Он был из разряда тех мужчин, которые уходят в любовь с головой. Нестор постоянно думал о том, как я сижу, хожу, лежу. Как я рулю, как пересекаю перекрёстки. И он представлял, что у меня в это время происходит под юбкой: как расправляются и сжимаются складки кожи, как округляется пупок, как двигается живот, какое тёплое у меня тело. Это его сводило с ума. Он постоянно говорил о том, как жаждет меня, как сходит с ума. Это было похоже на наваждение. Я ему отвечала: что занимаюсь более глобальными проблемами. То есть Соцгородом. И сектой. Меня просто распирало от того, что многие мои друзья перешли на сторону врага. Что они жили, как водомерки, скользя по поверхности. Их интересовали только личные заслуги: престижи, деньги, получение грамот. И их семьи.

– А кто будет спасть весь мир?

– Полина, милая Потя, дорогая моя…что тебе до всего мира? Ты лучше определись с маленькой его толикой: со мной, семьёй, мужем. Скоро лето закончится. Моего отца выпишут из больницы, где мы будем встречаться?

– Нестор, мест полно. Гостиница, съём квартиры на пару часов, уютные кафе. Просто улицы, чтобы погулять, площади, чтобы потанцевать, река, чтобы смотреть на звёзды…мне сейчас надо закончить пару докладов, к конференции готовиться надо! И как-то надо спасать Альку.

– Это бесполезно…секты кровожадные существа…

– Ещё скажи, что у них когти, клыки!

– Сядь ко мне на колени, Потя! Просто прижмись ко мне. Я всё время думаю о том, что у тебя внутри: в сердце, душе…

– По-моему, ты думаешь только о том, что у меня под юбкой, какого цвета трусики. И что под ними…

Я послушно взобралась на колени к Нестору. Обняла его.

Он запрокинул мой затылок. Крепко стиснул шею, впился губами в губы. Он не верил, когда я Нестору говорила, что чувствую себя женщиной в возрасте. Что у меня не такая стремительная походка, что я плохо сплю, что мне снятся глупые сны. Что боюсь много не успеть. Не достичь. Не догнать.