Алексей Алейников - Река и мальчик. Рассказы

Редактор Юлия Вячеславовна Соколкова

Фотограф Татьяна Марковна Антонова

Дизайнер обложки Юлия Вячеславовна Соколкова

Корректор Сергей Анатольевич Смирнов

© Алексей Васильевич Алейников, 2022

© Татьяна Марковна Антонова, фотографии, 2022

© Юлия Вячеславовна Соколкова, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-6557-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда я подрос настолько, что мог уже самостоятельно передвигаться на четвереньках, мои родители взяли за правило на весенне-летний период отправлять меня к деду в деревню. Оно и понятно: первые послевоенные годы, в городе жилось скудненько и голодновато. А у дедули в деревне корова, куры, пчелы. Ну и в огороде всякое растет. Хлеб бабушка свой пекла. А в речке, тогда еще чистой и прозрачной чуть ли не до дна, рыбы и раков – не переловить. А воздух!!! Теперь такого нет. Ушел в космос через озоновые дыры. На всем этом рос я мальчиком не хилым, копил силенки на случай, когда жизнь начнет довлеть. И с этим она не замедлила. Воспитывал меня дед в рамках принятых в деревне традиций, сызмальства приобщая к радостям и заботам крестьянской жизни, и я воспринимал это, как нечто нормальное и естественное.

Однажды дед взял меня на рыбалку. Удочка – таких теперь и в музее не найдёшь. Леска, помнится, из втрое скрученного конского волоса, удилище из ракитника, поплавок – гусиное перо в винной пробке, один только крючок фабричный. Но улов был знатный. Лихо у меня получалось. Хорошо я ловил момент, когда подсекать нужно. Много я плотвичек и окушков натаскал. Еще бы, при такой прорве рыбы в речке! Домой идем, дед всю рыбу мне отдал нести. Тащу, два кукана с уловом чуть не по земле волоку. Навстречу деревенские попадаются и ну меня нахваливать: вот это рыбак! Не смотри, что мал, а наловил столько, что и взрослому не всегда такая удача. А дед поддакивает: ловкий малец, меня за пояс заткнул. И я очень собою гордился.

Подсел я на это дело. Каждый день на рыбалку прошусь. Без речки мне уже и жизнь не мила. А дед: занят, мол, дел невпроворот поважнее рыбалки, но если я ему помогу…

– Помогу, конечно, что делать-то?

– Ну, для начала смотри: видишь, кукуруза растет. Нижние отростки – пасынки – не нужны, только соки берут, которые для почат-ков нужны. Вот ты их и обломай, и снеси к сараю. Потом покормишь коровку вечером, а она нам за это – молока. А когда закончишь с пасынками, тогда и на речку сходим.

Принялся я за дело рьяно, но скоро выдохся. Кукурузная плантация у деда о-го-го! А как же – всю живность надо кормить: и кур, и гусей, и уток, да и сам я вареную кукурузу ел с удовольствием. Но не лёгкое это оказалось дело – в жару, на солнцепеке ломать и таскать эти самые пасынки, которых зачем-то столько понаросло. А тут еще комары, слепни, оводы на тебя пикируют, так и норовят кровь из тебя выпить. А в это время в прохладных, ласковых речных струях рыба ждет, дождаться не может его червячка…

Кое—как полплантации я осилил. Дед надо мною сжалился и разрешил на следующий день закончить.

С тех пор так оно и повелось: хочешь у речки прохладиться – сначала в огороде попотей. А потеть было над чем. В любое время у деда для меня готова работёнка. То что-то прополоть, то кого-то покормить, напоить, то огурцы полить, помидоры и прочее, растущее на необъятном огороде. Так и усвоил я истину: за удовольствие, частенько и небольшое вовсе, платить приходится напрягом на пределе сил. Жизнь довлела, а я потихоньку привыкал, так как деваться все равно было некуда. Давно уже мне внушили: кто не работает, тот не ест. Вскоре на речку я уже без деда бегал. Некогда ему было меня сопровождать. Но обязательно я должен был отработать свой детский трудодень или трудовечер, а чаще всего то и другое.

По сравнению с городскими деревенские ребятишки того же возраста обычно гораздо самостоятельнее. Взрослым нянчиться с ребятнёй особо было некогда. С раннего утра и до лучины, которую я еще помню, взрослые безотрывно включены в устоявшийся распорядок дел, логически следовавших одно за другим. Крестьянские дети сызмальства принимают участие практически во всех сезонных работах, и присмотр за ними только по ходу дел. А уж на речке, ребятишки сами друг за дружкой присматривали. По двое, по трое, мал-мала меньше, чуть не каждый день пытали они на речке рыбацкое счастье, а к обеду, обычно, собирались на деревенской купальне, чтобы обсудить новости, похвастаться фантастическими уловами, а также вволю пошалить и порезвиться в воде. С незапамятных для каждого времен все умели плавать, и за все мои счастливые годы, проведенные у деревенской речки, я не помню случая, чтобы кто-то из детей утонул. Ну, да и речка наша была, можно сказать, невеличка, со спокойным равнинным течением и утонуть в ней было не так просто, как в быстрых полноводных реках с порогами и перекатами. Все же одного меня рыбачить отпускали неохотно, мало ли что…

Случилось так, что именно на рыбалке я столкнулся с чудовищной для моего детского сознания несправедливостью и познал смертную обиду. В доме, неподалеку от нашего, жил со своей семьей Витёк, постарше меня на пару лет и по части рыбалки признанный среди детворы авторитет. Как-то днем он сказал мне, что они с отцом собираются вечером рыбачить.

Я тут же с просьбой: и меня возьмите. Пусть твой отец попросит деда меня с вами отпустить.

У меня, помнится, перерыв был в несколько дней: припахал меня дедуля, и на рыбалку мне страсть как хотелось.

– Я вам и рыбу пойманную отдам, – пообещал я, – только с собой возьмите. Азартный я был, и уже тогда процесс представлялся мне интереснее результата. Дед согласился, но тут же и подзапряг: успеешь огород полить, тогда пойдешь. Редко когда я так старался. Воду таскал по полведра в каждой руке, больше было не осилить, а уж сколько я ходок сделал – я тогда и цифр таких не знал.

Вот уж и соседи у плетня показались, а я еще червей не накопал, и удочку не проверил.

– Ладно, – говорят, – червей у нас с запасом, а удочку, если что, мы тебе дадим.

И пошел я с ними навстречу моему великому несчастью.

Вечер был тихий, ясный, погода самая уловистая. Я был безмерно рад, что улизнул из дома и пребывал в состоянии счастливого предвкушения предстоящих поклевок и подсечек. Дойдя до речки, мы разошлись вдоль берега в пределах видимости друг друга и начали делать первые забросы. Клевало хорошо. В моем ведёрке уже плескались несколько плотвичек, красноперок и окуней размером со взрослую ладошку, когда клюнувшая рыба утащила крючок в камыши. Зацеп. Нужно было раздеваться, лезть в воду, нырять и освобождать крючок. Но как же неохота было это делать! И рыбу распугаешь, и роса уже на траве: вылезешь и будешь потом от холода зубами щелкать. Ну и понадеялся я на авось. Тяну, потягиваю полегоньку – авось отцепится. Дудки! – обрыв. А запасных снастей у меня никаких.