Елена Бочкова - Игра

– Ирина Сви-ри-до-ва – протяжно читая по слогам мою русскую фамилию, озвучивает ее директор колледжа, смотря поверх изящных очков на меня – новенькую студентку. – Вы из России, насколько я знаю. Владеете хорошо английским языком, выбрали экономическое направление. Всё так?

– Да, всё верно. – неуверенно отвечаю я, сглотнув поступивший к горлу комок.

– Мы просмотрели ваше портфолио и очень надеемся, что вы станете достойным членом нашего заведения. – продолжает директор. – Я понимаю, что сегодня ваш первый день на новом месте и психологически сложно оказаться в новом коллективе, но, думаю, у вас всё получится. – подытожила она, сопровождая свою речь дежурными фразами.

Я неуверенно киваю в ответ.

Она внимательно смотрит какие-то бумаги.

– Вы отказались проживать на территории кампуса 4 4 Первые два года студенты колледжа должны жить в студенческом общежитии на территории университета, поскольку считается, что только так можно создать атмосферу единства и настоящего братства. ? – уточняет директор, поднимая голову.

– Да, мы живем недалеко от залива. Родители сказали, что нет смысла переезжать в общагу.

Больше вопросов нет, и я ухожу из ее кабинета.

Когда я училась на первом курсе, подруга пригласила меня на вечеринку, которая проходила в общаге, где она жила. В принципе всё было достаточно прилично, но на мой телефон нечаянно пролили вино. Телефон перестал работать. Мама до меня не смогла дозвониться, а сама я вовремя не подумала ей позвонить и предупредить, что задержусь. В результате они с братом, как выразились потом, приехали меня вызволять из этого притона. Поэтому, когда встал вопрос о том, стоит ли мне жить в кампусе, мама, памятуя прошлогодние события, сразу запретила даже думать об этом.

– Ты будешь жить только дома! – постоянно твердила она.

И вот я первый раз иду по незнакомому коридору, сторонясь проходящих мимо сверстников. Обнаружив нужную аудиторию, слегка дергаю ручку, но дверь заперта. Часы показывают еще десять минут до начала пары. Я отхожу к окну, пытаясь скоротать так мучительно тянущееся время. На зеленой лужайке внизу, образуя круг, сидят студенты и что-то увлеченно обсуждают.

– Привет! – раздается за моей спиной приятный девичий голос. – Здесь пара по менеджменту, ты не в курсе?

– Даа… – чуть опешив, отвечаю я. – Но дверь закрыта, рано пришли.

– Саманта! – представляется девушка, протягивая мне маленькую ладошку. – А тебя как зовут?

– Я Ирина. Очень приятно. – слегка пожимаю ее руку.

– Странное имя! – удивляется девушка. – Необычное такое…

– Я из России. – удовлетворив её зарождающееся любопытство, говорю я.

– А, так ты и есть та самая новенькая!? – я киваю в ответ. – Круто, Россия. Загадочная страна. Но, хочу сказать, ты неплохо говоришь по-английски. Акцент, конечно чувствуется, но всё же.

– Спасибо. – благодарю ее.

Возле аудитории начинают собираться ребята. Они всё прибывают и прибывают. Наконец, приходит и сам преподаватель. Щупленький старый профессор небольшого роста в очках с толстыми стеклами и большим раздутым портфелем. Он скептически окидывает взглядом толпу, кряхтит и, открыв дверь, запускает ее в аудиторию, предварительно прижавшись к стене, будто боится, что его снесут. Студенты равномерно растекаются по партам. Я сажусь рядом с Самантой на одном из первых рядов. Начинается лекция. Но, несмотря на неплохие знания английского, я, к своему превеликому сожалению, не могу пока разобрать всего, о чем говорит лектор. Профессор читает быстро, проглатывая окончания слов, и мне, как не носителю языка, действительно сложно разобраться в его предложениях. Но, тем не менее, я пытаюсь понять и прилежно записываю в тетрадь фразы, которые успеваю разобрать.

После пар Саманта приглашает меня попить кофе в столовой колледжа. Я не отказываюсь, хотя идти особого желания нет. Но возвращаться в чужой, как мне все еще кажется до сих пор, дом, не хочу.

– Так вот, это старый хрен… – щебечет рядом Саманта, рассказывая о профессоре, который читает курс менеджмента. – Собирался мне в прошлом году влепить двойку за шпаргалки, а шпаргалки были на коленках и выше… – продолжает Саманта, смеясь. – Иринаа…ало, ты здесь?

– Да … – будто очнувшись ото сна, отвечаю я. – Извини, задумалась.

– Ты явно где-то витаешь. Лучше мне расскажи про Россию. Как там? – не унимается Саманта.

Начинаю сбивчиво рассказывать про свою родину, а слёзы безжалостно норовят меня накрыть своей приливной волной. Но я держусь.

– Вижу, тебе очень тяжело. – говорит девушка, пытаясь меня успокоить. – Но ничего, время пройдет, и ты привыкнешь. Все привыкают. Наверное.

– Возможно, ты права. – с грустью отвечаю я. – Наверное…

Прихожу домой и, зайдя в свою спальню, кидаюсь на кровать, разрыдавшись в подушку. Так тяжело дался мне этот день. Ощущение, что ничего у меня здесь не получится. Что я не смогу здесь жить, не смогу здесь учиться… Ничего не смогу… Всё настолько чужое и непонятное…

Заходит мама. Я притворяюсь, что сплю. Не хочу, чтобы она начала меня успокаивать, иначе станет совсем плохо.

И сама не замечаю, как засыпаю.

Глава 2

Алекс Олафсон

Второй носок не хотел находиться. Я обыскал уже практически всю комнату. Посмотрел под диваном, под кроватью, под столом… Черт! Куда же я его закинул!? Голова ужасно трещит после вчерашней вечеринки. Всё начиналось с двух безобидных коктейлей, а закончилось коньяком и водкой. А потом очередная девица в тесной VIP-зоне и пустота, накрывшая меня. Я абсолютно не помню, как добрался до дома, а сейчас мне очень хреново. Но носка нигде нет.

– Черт! – снова ругаюсь я. – Да куда ж ты пропал!?

Предательски звонит телефон. Как можно быстрее беру трубку, чтобы эта музыка больше не насиловала мой больной мозг.

– Алекс, какого черта? Ты до сих пор спишь? – возмущается чей-то голос. То ли Мэт, то ли Эрик. Фиг их разберешь, вечно звонят с разных номеров. – У нас сегодня тренировка. Забыл? Ну да, ты ж вчера пьяный в хлам был. Давай вставай и приезжай, пока тренера на месте нет.

Абонент отключается.

Швыряю телефон на кровать. Поиски затерявшегося носка ни к чему не приводят. Нет его нигде. Принимаю горячий душ, а после таблетку аспирина, и через пятнадцать минут еду на субботнюю тренировку.

Голова продолжает трещать, будто кто-то молотком, как дятел, отбивает такт по моим вискам. Ну нельзя же столько пить! Обещаю себе в который раз этого не делать. В последнее время зарекаюсь не пить по пятницам, но пятница приходит и происходит одно и тоже – я пьян до потери пульса.

Тренировки до изнеможения, я всего себя отдаю бейсболу, поэтому мне необходима разрядка, и каждую пятницу я продолжаю отрываться по полной, каждый раз после, ругая себя и одновременно прощая.