Елена Бочкова - Игра

Йель – это то место, где вы можете учиться у преподавателей, получивших признание во всем мире. Так, курс по финансовым рынкам у нас читает Роберт Шиллер 5 5 Роберт Шиллер – профессор Йельского университета. , лауреат Нобелевской премии по экономике. Ну круто же! Но больше всего меня поразил весьма эксцентричный профессор Шелли Каган 6 6 Шелли Каган – профессор Йельского университета. , читающий свои лекции, сидя в кедах на столе. В российских вузах такое бы, наверное, сочли неуважением и к студентам, и к учебному процессу в целом. А тут сидит такой неформальный дядька и умничает. Но, правда, умничает он очень интересно. Каган ведет у нас курс по философии под названием «Смерть», однако, среди студентов в кампусе он больше знаменит тем, что ставит всем только тройки и двойки. Надеюсь, со мной подобное у него не прокатит!

До 1930-х годов преподавание в Йеле велось исключительно на латинском языке. Представьте себе, что даже в коридорах студенты должны были общаться только на латыни. Слава Богу, что я родилась значительно позже и не застала это время. С латынью дела у меня обстоят неважно, но я стараюсь и каждый день мучаюсь с грамматикой этого мертвого языка.

Столовая колледжа – это просто нечто! Я готова ей петь бесконечные дифирамбы. Здесь нет казенных страшных столов и потертых скрипящих стульев. Высоченные потолки, длинные дубовые столы, стоящие в ряд, витражные окна – всё это реально напоминает Хогвартс из мира Гарри Поттера.

Появились новые друзья. Хотя, скорее, пока знакомые. Наряду с Самантой, я познакомилась еще с тремя девушками, и мы небольшой компанией собираемся по пятницам у одной из них дома либо в общаге кампуса. Про последнее мама не в курсе, и посвящать ее в это я пока не собираюсь. Брат, слава Богу, ещё в России, поэтому дышать вольным студенческим воздухом мне пока никто не запретит.

После очередной лекции по философии я спускаюсь по лестнице, переваривая последние посылы мистера Кагана относительно смерти, как вдруг со спины на меня налетает явно неуклюжий пацан. Книги и тетради, которые были у меня в руках, оглушительно падают на ступеньки, страницы разлетаются. Сама я чуть не падаю, но вовремя хватаюсь за перила лестницы. Нагибаюсь, чтобы собрать разбросанные вещи.

– Извини, мне так неловко. – слышу приятный мужской голос совсем рядом. – Я так сильно спешил, что тебя не заметил. Давай я тебе помогу.

Вот же нахал! Спешил он, зараза такая!

Я поднимаю голову и первое, что вижу, это его потрясающие чистые голубые глаза, которые смотрят пристально на меня в упор, заглядывая в самые потаенные места моей души. Отмечаю сразу, что он безумно красив. Но эта красота какая-то дьявольская, холодная, сулящая неминуемую гибель. Волосы слегка выбриты на висках. И сразу вспоминаю, что когда мы с мамой недавно были в салоне, где ей делали умопомрачительную стрижку, я листала каталог мужских и женских стрижек, и подобная мне попадалась на глаза. То ли канадка, то ли фейд, точно не запомнила, – этакая брутальная стрижка с выбритыми висками, а длинные светлые волосы на макушке зализаны слегка гелем. В общем, причесон у него, как у того мужика из каталога. Короче, моднявый причесон.

И тут я моментально понимаю, что боюсь его. Боюсь так, что нужно убегать, не оглядываясь, и куда подальше убегать. Бежать, бежать и бежать… Но не могу. Мои ноги будто приклеили к полу. Отвожу взгляд в сторону, чтобы не смотреть больше в эти глаза, и неуверенно говорю ему:

– Да, конечно.

– Алекс. – представляется молодой человек.

– Ирина. Можно просто Ира. – чуть дрожащим голосом отвечаю я.

– Очень приятно познакомиться. Прости меня, пожалуйста. Правда, не спецом это вот всё. – говорит он, помогая поднять мне книги, тетради и разлетевшиеся страницы. – Ты куда-то спешишь? – вдруг спрашивает он, и его долговязая фигура значительно возвышается теперь надо мной.

Я отрицательно мотаю головой. Хотя надо было сказать, что занята. Почему я этого не сказала?! Язык – ты враг мой и всегда таким был.

– Тогда можно мне загладить свою вину и угостить тебя кофе? – спрашивает, настаивая блондин.

Говорит он очень уверенно. Слишком! А я стою в замешательстве. Но внутри меня красным светом и трезвонящей сигнализацией, и всё это на моё счастье, срабатывает кнопка внутреннего контроля и я, после недолгих раздумий, отвечаю ему:

– Нет. Думаю, не стоит. – резко забираю свои книги и тетради из его рук. – У меня нет привычки пить кофе с малознакомыми парнями. Спасибо, конечно, за приглашение, но я воздержусь. И ходить по лестнице нужно более аккуратно! – бросаю ему вслед.

Вот тебе! Напыщенный индюк!

– Саманта, слушай, – делюсь вечером с подругой по телефону. – Со мной сегодня произошла очень любопытная история.

– Да? – уже слышу ее вопрошающий голос. – Ну, не томи же!

Я рассказываю ей все подробности сегодняшнего дня.

– А-а-а … – протягивает она. – Ира, я поняла о ком ты. Этот парень капитан нашей бейсбольной команды колледжа и слухи о нем очень нехорошие ходят. Вот совсем нехорошие. Бабник и эгоист. Я тебе не советую с ним связываться, всё это может не очень хорошо закончиться. Но… – она немного думает – Он красавчик!

Я отвечаю:

– Сэм, да я и не собиралась. Конечно, он смазливый, но как картинка. Как Кен у Барби. – говорю я подруге и смеюсь. – Такие люди, как правило, пусты внутри. За очень красивыми фасадами вряд ли что-то хорошее бывает, а зачастую там только плохое. И вряд ли мы с ним ещё пересечёмся. – хотя, думаю про себя, зачем я вру себе, я же хочу его увидеть.

– Тогда я за тебя спокойна. – сказала Саманта. – У него есть профиль в Инсте, если что… – протягивает она.

– Ты издеваешься? – делаю вид, что злюсь на нее. – Сама тут меня распекаешь, что с ним нельзя связываться, а отсылаешь профиль его посмотреть. Подруга называется!? А?

Она звонко хохочет.

– Не буду я туда лезть! – уверенно говорю ей.

Но любопытство меня так сильно разбирает, что после разговора с ней, ругаю себя, еще раз ругаю, сильно ругаю себя, но всё равно лезу в Инстаграм. Личную страничку я в Инсте не заводила, но у меня есть фейковый аккаунт, с которого и захожу. Профиль у Алекса открыт, что неудивительно. Куча подписчиков, фоток. Звезда колледжа.

И странная какая-то фамилия у него: не то финская, хотя, наверное, больше шведская. Олафсон…Да, да, да, точно шведская. У них же фамилии так и образуются, «сон» – это сын. Сын Олафа, вроде так. Любопытно, он из Швеции приехал или тут родился. Вот какого черта мне это сейчас почти в час ночи интересно?!

Просматриваю фотографии. Хм, ну всё ясно. Профиль а-ля «Я себя и только себя люблю!». И, как говорится, и продолжай любить себя.

Пойти с ним кофе попить, ага! Да сейчас! Всё правильно я сделала.