Павел Скачков - «Хроники» Алкаши

Я с любопытством наблюдал за этой схваткой. Десса вёл себя как типичный воин Земли: широкие размашистые удары, проходы в ноги и безуспешные попытки захватить Алекзандера за одежду. Варвар действовал слишком примитивно и однообразно. А ведь он хитрец, этот Десса! Алекзандер решит, что просчитал глупого варвара, расслабится и снизит темп. Тогда-то рисунок боя резко и изменится. Не в пользу командора, вероятно. Все зрители с нетерпением ждали этого момента. И он настал.

Десса сделал вид, что собирается пройти Алекзандеру в ноги, а сам мгновенно пробил ему в голову кулаком. Уйти от этого удара было невозможно: так неожиданно всё произошло. Но командор увернулся! Как он это сделал, как оказался за спиной у варвара, как ударил его в затылок и одновременно подсёк по ногам – никто не успел осознать. Десса провалился в пустоту, потерял равновесие, не без помощи своего услужливого противника, конечно же, и оказался на земле. Варвар упал на руки, резко спружинив подбросил своё тело вверх и сделал бэкфист левой. Алекзандер поднырнул под удар… Потом резкий толчок в область сердца, подсечка… И великан рухнул, как срубленное дерево! На этот раз он поднялся не сразу.

– Достаточно? – иронично спросил Алекзандер и помог Дессе встать.

Варвар тяжело дышал, утирая кровь с рассечённого лба и смотрел на командора с невольным уважением…

Мы частенько собирались в зале с лазурными витражами, где Алекзандер читал свои лекции и устраивал показательные спарринги. Нам всем было чему поучиться у него. Десса быстро забыл свои былые обиды и жадно впитывал новые знания. Варвар нравился мне, как человек, и это было взаимным. Вскоре мы подружились. Знаете, как это иногда бывает? Встречаются двое незнакомых, совершенно разных людей, каждый со своими идеалами и взглядами на жизнь, диаметрально противоположными порой. Но достаточно одной фразы, удачной шутки, и лёд отчуждения растоплен. Люди становятся друзьями навек, и потом ещё удивляются: мол, а разве могло быть иначе? Могло. Достаточно было при первой встрече просто промолчать, пройти мимо, и будущее стало бы совершенно иным.

Тогда, помню, сидели мы с Дессой на каменной террасе, молча любовались заходящим солнцем и кормили хлебом слетевшихся птиц. Великан и сам что-то жевал постоянно – ещё бы, попробуй, прокорми такую груду мышц! Я пристально посмотрел ему в глаза, а потом слегка кивнул на птиц:

– Смотри, Десса. Сто таких воробушков – и ты сыт!

Помню, долго мы тогда хохотали, судорожно хватая ртом воздух.

Однажды, мы с варваром, как обычно по вечерам, работали на боевых шестах. Получилось так, что я ошибся, ставя блок, а Десса, не рассчитав силу удара, больно врезал мне по голове. Пока я приходил в себя, мой партнёр, подражая, видимо, Алекзандеру, прочитал мне маленькую лекцию. «О боли».

– Ну, как, легче стало? Ничего… Отделаешься сотрясением и маленькой ссадиной. Со мной и не такое бывало – посмотри на мои шрамы! А боль скоро пройдет. Боль – это хорошо! Пока ты чувствуешь боль – ты жив! Мы можем смеяться, пока боль слаба, но стоит ей немного усилиться, и наши улыбки растягиваются в конвульсивные гримасы. Ещё чуть-чуть, и мы уже визжим: «Ну, сделайте же что-нибудь! Это просто невыносимо!!!» Слабый человек превращается в животное, в грязь. А сильный, сжав зубы, терпит. Терпит час, день, неделю, но потом ломается и он. Потому что боль нельзя терпеть вечно. Есть много хитрых способов, как её обмануть. Ты их знаешь, ведь ты луменьер. Но и это только на время. Госпожа Боль вернётся, застилая твой взор своим багряным плащём. И ты – больше уже не ты!

– Ну, и? – боль прошла, и я слушал Дессу с любопытством.

– Я долго думал над этим. Более того, я стал экспериментировать с болью. Когда она просто невыносима, то сознание автоматически отключается, не вынеся перегрузки. Иногда, усилием воли, можно приблизить этот порог и отправить себя в небытиё на некоторое время. Но и это не выход. Тогда я понял, что нельзя терпеть боль. Надо просто принять её как сестру, сродниться с ней. И осознать, что боль – это неотъемлемая часть твоего существования, без неё теперь никуда. Более того, потом, когда боль начнёт отступать, ты почувствуешь некоторое беспокойство, словно тебя лишили чего-то важного.

– Легко же тебе рассуждать, – хмыкнул я.

– Конечно легко, учитывая то, что я проверил всё это на практике. Однажды, у меня разболелся зуб. В другое время я со всех ног побежал бы к лекарю или кузнецу, но нет! Боль была просто ужасной! Я не мог ни есть, ни спать, просто рот закрыть не мог. Но ты же знаешь, что я упрям. Я просто отказывался допустить, что какая-то зубная боль заставит меня сделать то, чего я не хочу. Пусть даже и здравый смысл подсказывал мне сделать это. Да я плакал даже – во, какая борьба была! Я принял боль и вскоре стал ей неинтересен. Месяца через три она ушла. Боль – это злая красавица, которая любит мучить попавшихся в её сети мужчин, любит добивать униженных, наслаждаясь их страданиями. Но стоит только смело пойти ей навстречу, заключить в объятия – всё, она пристыженно убегает! Ха-ха-ха!

– Красиво говоришь, Десса! – я тоже рассмеялся, но, увидев, что варвар внезапно помрачнел, осёкся. – Что с тобой?

– Не всё так просто, друг. Я не такой наивный, каким, возможно, кажусь на первый взгляд. И отдаю себе отчёт в том, что настоящей боли никогда не испытывал. Настоящей, понимаешь? И никакое родство с ней тут уже не поможет. Она просто выпьет всю волю без остатка и наполнит моё тело собой. Это ужасно! И вот я поймал себя на мысли, что боюсь, понимаешь? Когда-нибудь может сложится так, что я, оставаясь в полном сознании, окажусь совершенно беспомощным перед лицом Госпожи Боли. И страдания мои будут безбрежными… Обещай, что если в этот миг тебе доведётся быть рядом, то ты окажешь мне милосердие!

– Что?!

– Ты добьёшь меня, быстро… Ты сможешь, я знаю.

– Ты не понимаешь, о чём просишь, Десса! Убить врага – это одно, но…

– Гуманнее будет избавить меня от страданий. Разве не так, луменьер?

– У тебя странные представления о гуманизме. Гуманизм не в том, чтобы помогать умереть, а в том, чтобы помогать жить. Разве не так, луменьер? Впрочем, если ты очень хочешь, то, пожалуйста… Такую волосатую скотину, как ты, я прикончу с превеликим удовольствием. Обещаю! – смеясь, я вскочил на ноги и крутанул шест над головой, приглашая варвара продолжить схватку.

Иногда, к нашим тренировкам присоединялся ещё один колоритный персонаж – Персефона. Это была невысокая стройная женщина с миловидным лицом, на котором особенно выделялись глубокие чувственные глаза изумрудного цвета. И я готов был биться об заклад, что они отражают гораздо меньше, чем видят! Зелёный с серебром мужской костюм приятно гармонировал с каштановыми, слегка вьющимися волосами. А молочной белизны кожа заставляла предположить, что женщина принадлежала к аристократическому роду и не привыкла много времени проводить под лучами палящего солнца. Двигалась женщина уверенно, словно пантера, всегда готовая к прыжку. А ещё имела привычку постоянно полировать чёрное блестящее лезвие своего изящного, причудливо инкрустированного меча. Я немного (ах эта моя скромность!) разбираюсь в оружии: этот меч был просто великолепен! Да, кстати, я забыл вам представить двух своих красавцев: Декстера и Синистера (обеими руками я владею одинаково хорошо). Они всегда со мной. Даже в монастыре я умудрялся молиться, пряча их под рясой. И вот, когда в схватках с Персефоной три клинка сходились вместе – что это была за песня!