Сергей Воробьев - Преломление. Обречённые выжить

«На тебе сошёлся клином белый свет…» – пела певица, и мы верили. Но клин тогда сходился на руководителе ансамбля «Дружба» Броневицком.

Зачем я тебе всё это рассказываю? Чтобы и ты мог оценить пройденный тобою путь, который тесно переплетался с моим. Оказывается, временем можно управлять, отправляясь на пристяжных своей памяти либо в прошлое, либо в будущее благодаря лишь воображению, которое подчас реальнее настоящего. И это нисколько не противоречит теории Эйнштейна, в которой пространство и время представляют собой единое целое.

После службы на Северном флоте я подался во флот гражданский. А если быть совсем точным – в научный. Тогда Страна Советов владела не только самым большим военно-морским потенциалом, но и солидным научно-исследовательским. Многочисленные научные суда бороздили воды мирового океана. И пока я пробирался на белоснежном научном лайнере к берегам Антарктиды, ты вышел на нового гуру, который, взяв тебя за руку, повёл к новым горизонтам самосовершенствования. Это был психотерапевт советского разлива доктор Синельников.

Его книги «Возлюби болезнь свою», «Сила намерения», «Таинственная сила слова» и многие другие стали ещё одним краеугольным камнем твоей жизни. Всё остальное отодвинулось в дальний угол и перестало существовать, кроме холотропного дыхания по методу Грофа. Одно другому не мешало. В итоге ты пришёл к выводу, что во всём виноват невроз, якобы присущий человеку с рождения. Стоит его победить – и жизнь превращается в вечное блаженство.

Когда я вернулся из очередного научного рейса, ты предстал передо мною человеком с прояснённой головой – благодаря, как ты выражался, «холотропной дыхоте» – и ясным осознанием своей исключительности и универсальной самоорганизации. Главное, что ты последовательно изживал из себя невроз – основную причину всех наших неудач и болезней. Изучив основательно метод Грофа и набравшись у создателя «Школы Здоровья и Радости» Синельникова различных околонаучных терминов, ты сыпал ими направо и налево, как щедрый сеятель, сеющий семена истины. К сожалению, они не падали на благодатную почву. Окружающие оставались при своём экзистенциальном неврозе, глядя только в себя, не воспринимая азов самой «истинной из всех истин».

Потом двух «гениев науки» заменил полковник от медицины Коновалов с его информационно-энергетическим учением! Оно тебя захватило с головой, и ты тут же забыл о своём фамильном неврозе. Хотя, положив руку на сердце, Коновалов и Синельников были одного поля ягоды. Правда, Коновалов иногда апеллировал к святым угодникам и Богородице, что расширяло круг его адептов из числа верующих. Не всех, конечно. Многие ещё помнили завет: «Не сотвори себе кумира». Но до Нового Завета ты так и не добрался. И слова Христа «…и многие лжепророки восстанут и прельстят многих» тебе ни о чём не говорили.

Всю жизнь ты блуждал в поисках истины. Кто заложил в тебя эту тягу к новому и часто парадоксальному, заставляя искать, терять и снова находить себе учителей? Забывая простую, как хлеб, истину: стоит кому-то объявить себя учителем – ученики обязательно найдутся. Примеров тому тьма. И ты один из них. Добросовестному ученику всегда хочется передать свои знания, полученные от учителя. Но передать их практически невозможно, потому что все эти ложные учения рано или поздно уходят туда, откуда пришли, поскольку они далеки от Истины.

Я уже не удивлялся, что вслед за Коноваловым, портрет которого ты всегда держал под подушкой для поднятия своего энергетического поля, появились Семёнова со Стрельниковой. Семёнова призывала самыми радикальными методами избавляться от паразитов и грибков, полчищами живущих в нас и являющихся виновниками всех наших болезней, и невроза в первую очередь. Она проповедовала регулярную чистку внутренних органов путём пития всевозможных соков, отваров, настоек и талых вод. Вершиной предлагаемых процедур значились пятилитровые очистительные клизмы. Всё это называлось уборкой организма. А когда организм чист, он ничем не болеет.

Стрельникова же предлагала при этом ещё и дышать по методу Бутейко. Это ты уже проходил. Другими словами, круг замкнулся: Стрельникова держалась за Бутейко, он, в свою очередь, за Семёнову, она – за Коновалова, тот – за Синельникова, Синельников – за Раджниша, который держался за Иванова, а тот – за Норбекова с Малаховым, и, наконец, сам Малахов держал Стрельникову, но только с другой стороны. Получился большой хоровод провозвестников новой жизни. Он существовал не только в твоём воображении, но и в окружающей жизни, поскольку всё это были реальные люди, призывающие маленького человека к совершенству и гармонии. А стремление к совершенству у тебя было в крови.

Вопрос в другом: насколько ты приблизился к этому совершенству, исследуя и применяя практики новоявленных учителей? Когда большой круг стал замыкаться на Стрельниковой, ты впустил в него ещё одного дервиша научной мысли – Сытина. Не знаю, числился ли он родственником известного в своё время издателя Сытина, но книг этот Сытин второй издал много – по числу всех органов в человеческом организме и по числу наиболее распространённых болезней.

Каждому органу или болезни он посвящал книгу. По его методе заболевший орган нужно было уговаривать обязательно выздороветь. А болезнь прогонялась долгим повторением одних и тех же мантр типа «Я здоровею-крепну, становлюсь моложе». При подобных длительных заклинаниях можно было снова стать молодым. Главное – не перестараться, не перейти барьер собственного рождения. Подобных настроев у Сытина накопилось порядка 20 тысяч. Выбирай любой. И все эти настрои работали, если их повторять сутки напролёт – днём и ночью. Мэр Москвы Юрий Лужков так впечатлился методикой Сытина, что выделил его «Институту Здоровой Жизни» большое многоэтажное здание в центре столицы – для исследования новейших теорий и практик, которые оказались Большим Блефом.

После года твоих занятий по Сытину я спросил:

– Ну как? Избавился от близорукости, снял очки? Уже не беспокоит радикулит? И невроз покинул тебя навсегда? Вены на ногах больше не вспухают и ушло плоскостопие?

Тогда ты произнёс ключевую фразу: «Болезни не уходят, они перемещаются от одного органа к другому. Идеально здоровых людей не бывает. За исключением, может быть, самого Сытина». Всё – круг замкнулся, и ты больше никого в него не впускал. Христос и Мухаммед были вне этого круга. Буддой ты интересовался раньше, но он не оставил сколько-нибудь заметного следа в твоей славянской душе. Осталась пустота, работа охранника и нерождённые дети. За мной числились «героическое» прошлое, разбежавшиеся дети и внуки и та же пустота, к которой мы оба подошли. Мы пытались каждый по-своему вписаться в эту круговерть жизни. Но даже этого нам не удалось.