Ольга Козырева - Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая

– Кошмар какой, – шепчу я Эллочке, – я не хочу, как все, я не хочу бояться, – и та кивает: «Как крысы»…

Мне стало жалко людей, которые в борьбе за рабочее место, достигли уровня крыс, очень хорошо адаптирующихся, но не сильно приятных животных. Можно ли тут выжить и не превратиться в крысу? Может, есть варианты в плане выбора животного? Кто еще хорошо адаптируется?

Мы с Эллочкой гордо задрали головы, распрямили спины и с максимально непобежденным и независимым видом, призванным продемонстрировать всем, что «мы не такие», преодолели зловещий open space. Поверх перегородок, расчертивших огромный офис на метровые клетки, я увидела сплошь согбенные спины и опущенные головы. Напряженные затылки всем своим видом говорили: «Да, да, мы тяжело работаем, даже не сомневайтесь». Чем-то напомнило кадр из «Матрицы», где Нео просыпается в инкубаторе с коконами. Видимо, братья-сестры Вачовски просто побывали в чьем-то нехорошем офисе, с непривычки впечатлились и раз – да и «Матрицу» сняли…

Добравшись до редакции, я уселась сводить данные о входе во все сети распространения сразу (ну, а как? у нас же будет тираж сто тысяч). На почту уже нападало все, что требовалось для этого. Цифра вышла огромная, десятизначная. Хотела отправить боссу, но тут столкнулась с «политической» проблемой. Как быть с его истерикой? Сделать вид, что ее не было? Но она была! Если я не отреагирую, он будет думать, что это нормально – вот так орать на меня, раз я это проглотила. Обидеться и молчать? Тоже бред, непрофессионально, работать-то надо. Это случилось в первый раз. Возможно, есть способ сделать так, чтобы это не повторялось? Чтобы мы работали, как взрослые зрелые люди? Мы же не враги, мы делаем одно дело.

Решила отправить цифры и внизу приписать, что попросила бы впредь не разговаривать со мной в таком тоне. Тем более, не имея для этого объективных оснований. Стоп, это что сейчас было про основания? То есть если вдруг основания есть, то и орать можно? Ой, ладно, все, «я подумаю про это завтра». Опять. И, довольная своей изобретательностью, я уселась читать макет и ждать ответ.

Нет ответа. Может, я написала несусветную дерзость? Он от цифры офигел или от того, что я такая независимая личность? Интересно, а на Зинаиду Борисовну он орет? Или она тут прямо настоящая королева? К вечеру пришел ответ: статьи в журнал нужно делать более наукообразными. А автор Сударева пишет их слишком легковесно… Ни слова о сетях и тиражах.

Я перечитала письмо пять раз, потом снова прочитала свое, потом снова его. С чего это мы стали обсуждать автора Судареву вместо того, чтобы решать, как нам наращивать тираж? Где тут связь? Связи не выстраивались, но появилась догадка, что прорыв в издательском бизнесе и вход во все сети сразу явно пытается пройти мимо моего журнала. МОЕГО журнала? Ого! Я уже приросла к этому журналу, оказывается. Мне уже обидно за него! И это я уже хочу войти во все сети сразу.

А Сударева? Он же вчера хвалил ее статьи… Она же лучшая, у нее даже тяжелые темы подаются легко, понятно, остроумно, это знает вся редакция, отличные отклики от читателей! Я ничего не понимаю. Рядом стоит Валя и тоже читает ответ из-за моего плеча. Может, она поймет, что значит этот ответ?

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила ошарашенная Валя, – Сударева – она же умница и пишет классно. А тираж? Нам уже не надо тираж сто тысяч? Или он завтра снова его захочет?

– Ясно, – сказала я, – помощи зала не будет…

– Ася, – надо мной, как призрак, скорбно покачиваясь, стояла выпускающий редактор Маша, тощая, неземная, с огромными детскими глазищами, вечно хлопающими ресницами над вечно не сдающимся журналом, – мы не успеваем…

– Почему не успеваем?

– Опять все статьи пришли скопом и перед сдачей, теперь дизайнеру надо верстать круглосуточно. И некому вычитать макет, корректор заболел, – Маша медитативно прошептала эту фразу и снова ушла в астрал.

Явно я что-то делаю не так. Иначе почему каждый номер – как первый. К моменту сдачи всегда – всегда! – оказывается, что мы не успеваем. Причем всякий раз по новой причине…

– Нам нужен еще один редактор, – весомо отрезала Валя, – мы вдвоем не успеваем, я главный редактор и не могу работать за Машу.

Вечером я лежала в обнимку с макетом на диване (кто-то же должен его вычитать). Вся такая самостоятельная и почти самодостаточная женщина. За полгода моей работы журнал ни разу не сдан в срок, все редакционные процессы вихляют в разные стороны, издатель изживает PR-директора и требует тираж 100 тысяч, но бесплатно, курьера нет и взять его нельзя, менеджер по рекламе… Ох, это самое больное! Лучше почитать макет.

«Надо четко сформулировать желание». Автор одного из текстов очень подробно описал методику осознанной «сбычи мечт»: подумай так, зафиксируй сяк, почувствуй вот эдак – и тогда твое желание отправится прямиком в подсознание. И уже оно, подсознание, все тебе с радостью исполнит, оно же такое волшебное.

«Блин! Ни хрена это не работает», – с горечью подумалось мне. Вот я, Ася Лазарева – девушка с неустроенной личной жизнью. Я перепробовала все. Доблестно искала и тут, и там, со свечей и без, на сайтах знакомств, в кафе, ресторанах, клубах, концертах. Даже в шахматном клубе! А однажды мы с Никой, моей холостой подружкой решительно и смело сходили даже на футбол в пивной бар.

Мы с Никой дружим с института, почти в одно время на третьем курсе повыскакивали замуж, потом почти одновременно развелись и одновременно же пустились на поиски новых чувств. Ника белокурая, улыбчивая, худенькая и хрупкая с серо-зелеными глазами. У Ники дар: смотреть на вещи легко и всегда оставаться в хорошем настроении. У нее даже рингтон на телефоне – «Take it easy». Такое ощущение, что она все take очень easy, чему и мне стоит у нее поучиться.

Тогда в баре мы познакомились с чудными малышами двадцати пяти лет от роду. Впрочем, малыши были при «поршах» и «мерсах», и мы с ветерком покатались по ночной Москве. Потом пошли в другой ресторан. Потом еще в один. А в пять утра наши пути разошлись. Нам с Никой надо было домой: собирать своих личных малышей в первый класс и идти на работу. А бравым тренированным клубной жизнью парням требовалось продолжить. Футбол, кстати, неплохая штука.

Моя личная жизнь никак не желает устраиваться. И все взывания к подсознанию по инструкциям и без не дают результата. Зато (это издевательство, интересно, или просто – взамен личной жизни) у меня появился журнал, о котором я и не мечтала. Так, лишь издалека завидовала людям, причастным к издательскому делу, да и то давно. Журнал появился и быстро уничтожил любую возможность личной жизни, сожрав все силы и все свободное и несвободное время. Он, конечно, любимый. Но не тот! Я со злостью захлопнула макет. Не тот любимый, который надо. После таких проделок подсознания я с большим скепсисом отношусь к контактам с этой темной субстанцией.