Ольга Козырева - Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая

Я проснулась за двадцать минут до будильника. Всю ночь мне снились какие-то младенцы мужского пола. Видимо, это дети, которых я могла бы родить, если бы была умной женщиной и правильно вышла бы замуж с первого раза. Когда сон развеялся, в голове вихрь мыслей внезапно утрамбовался в план. Ура, я знаю, что делать с Эллочкой! Хотя ей, может, и не понравится этот вариант. Ладно, обсудим…

У нас с Эллочкой заведено встречаться на Курской у «Атриума». Я жду в машине уже полчаса. Успела накраситься и причесаться, спеть с радио любимую песню, и теперь меня одолевают мысли о совершенствовании и личностном росте (начиталась нашего журнала). «Надо все-таки детей, пока они дети, прямо заставлять чем-то заниматься, музыкой или спортом», – думалось мне. Все от печали о моем не сложившемся музыкальном образовании. «И почему я не заставляю Даню? Это все потому, что я ленивая безответственная мать, плохой директор и никудышная женщина».

Хлопнула дверца, Эллочка плавно усаживалась прямо на мою косметичку. В последнюю секунду выхватив свое сокровище из-под этой роскошной женщины, я посмотрела на Эллочку повнимательнее. Она была удивительно спокойна.

– Я подумала, что я ему предложу, чтоб он мне платил меньше, а я буду ходить два раза в неделю, но буду делать всю свою работу, обложки, мероприятия, но не буду ничего высиживать и писать дебильные отчеты. Как ты считаешь, получится?

– Ты не поверишь, – я ошарашенно уставилась на Эллин гордый профиль, – мне пришла в голову ровно та же мысль, я думала, как тебе сказать, прикинь?

Гора немного подсвалилась с моих плеч, но не вся. Частично осыпалась. Надо еще утвердить этот вопрос с издателем.

Приехали. Напряженно и молчаливо выпили кофе. Я готовлюсь к схватке за PR-директора очень ответственно. Разговор может быть тяжелый, и любой исход нужно встретить с гордо поднятой головой. Возможно, нам с Эллочкой вдвоем придется оч-чень гордо и оч-чень независимо удалиться из офиса на кладбище, так и не оставив следа в издательском деле. Для того чтобы гордо поднятая голова смотрелась максимально выигрышно, я накрасила губы поярче, попышнее взбила кудри и надела шпильки повыше. С обувью не угадала. Издатель изволил гулять.

«Гулять» – самая большая честь. И обычно удостаивается ее только Зина Борисовна. Еще ни разу за полгода я не видела, чтобы его «выгуливал» кто-то другой. «Вот тебе и раз», – подумала я, но со шпилек не слезла, прям в них и пошла ковылять по колдобинам промзоны. Всё ради PR-директора, плевать на туфли.

Как ни странно, все прошло тихо. Издатель после продолжительного припадка, эмоционально изнасиловав весь офис, был в прекрасном настроении. Спокойный, умиротворенный, философски настроенный. Только запах «Корвалола» в коридорах напоминал теперь о недавней буре. Плохо только, что после столь пристального внимания к «жопо-часам» PR-директора он ничего про них не слушал. Благодушно повторял: «Ну да, ну да, ну да». На мой логически обоснованный со всех сторон вывод о том, что такого сотрудника никак нельзя терять, он молвил: «Все так, люди – как дикобразы, порознь холодно, а вместе колко». «Круто, шикарная метафора, – восхитилась я, – где я ее слышала? И означает ли это, что вместе с Эллочкой делать журнал все-таки лучше?». Определенно, означает. Ура, какой он душка.

Все пункты хитрого плана по сохранению гордой грузинской женщины в компании тоже медленно плыли мимо сознания Эдуарда, удостаиваясь снисходительных кивков. «Ну, вот же, вот! Точно душка!» – я тихо радовалась, полагая, что теперь работа наладится – и мы все будем довольны друг другом. Договорились, что я пришлю ему письмо, а он одобрит. Прогулка окончилась. Теперь надо было как-то оправдать вопиющий факт «гуляния» перед Зиной Борисовной. Никто и никогда! Слышите? Никто и никогда не смеет гулять с Ним, кроме Нее!

Я помню, как-то издатель доверительно сообщил мне: «В офисе говорят, что мой заместитель (это Зина и есть) увольняет девушек, с которыми я танцевал на корпоративах». Я убеждена, что если такие позорные факты и имели место, то о них необходимо стыдливо молчать. Но Эдуард, похоже, гордится этим. Или мне кажется? Сейчас не до чужих морально-этических проблем. Факт нарушения приоритета Зины Борисовны на выгуливание издателя уже известен всему офису. Это читается во взглядах всех встречных. Одни светятся любопытством, в других читается вопрос: «Ты дура?». У третьих вопросов нет, они демонстрируют полную уверенность в том, что я дура – и точка. Пусть думают, что хотят, а я верю в то, что все люди хорошие. Блин, ну почему здесь нельзя просто работать?

Спустя час моя вера была благосклонно подтверждена реальностью. Зина Борисовна казалась очень довольной. Она тоже поговорила с Эдуардом. На мое письмо босс ответил «ок», это значит, что вопрос согласован. Можно жить дальше, делать хорошие обложки. Зина предложила сходить в ресторан и отметить нашу победу. Так и сделали.

Сырная тарелка, Пино Гриджио. Зина Борисовна взяла на горячее ризотто с грибами, а мы с Эллочкой по оливье. Дешево и сердито. А главное, можно наесться и вспомнить подзабытый вкус, Новый год был давно и еще не скоро наступит снова. Вино только для Зины, Эллочка не любит сухое, а я за рулем, мне еще всех везти по домам. Мы с Эллой были воодушевлены, всех любили и всеми восхищались. Какая Зина молодец, что поддержала нас! Какой невиданный компромисс со стороны босса (обменял часть тотального контроля на деньги, душка, душка)! Зина сказала, что обычно Эдуард так не делает, потому что любит ощущение власти, но настораживающая откровенность затерялась в бликах нашей победы.

Я была счастлива целых два дня. А на третий Зина Борисовна пропела: «Лазарева, там нам надо перекредитоваться. Тебе надо будет договор займа от журнала подписать, платить Эдуард сам будет, не парься, надо же ему денег на ваш журнал зарабатывать». Помнится, ко мне недавно уже подкатывала девица из бухгалтерии со странным предложением. Я ее, конечно, послала, но через неделю девица опять сидела у моего стола со сладкой улыбкой. Я снова сказала свое твердое «нет». А сейчас растерялась. Одно дело послать девицу, а другое – отказать самой Зине Борисовне, только что сделавшей доброе дело для нас с журналом. Она же помогла Эллочку отстоять! Я заерзала и объяснила Зине Борисовне все неблагоприятные последствия подписи таких документов. Она как-то странно на меня посмотрела. Не нравится мне все это…

На следующий день намечено грандиозное событие: вывод издателя в свет. Если кто-то думает, что хорошо быть жителем столицы (столько культурных событий, бери и ходи), то это не совсем так. Музеи, театры, мероприятия, – все для нас? Так, да не так. Жители Москвы – рабы графика, трафика и усталости. Если не брать в расчет гламурных содержанов и содержанок (для которых туса – их хлеб), то посещение светских и культурных событий позволяют себе не многие. Поход в театр во вторник означает, что уже в начале недели человек не выспится, а значит, будет напрочь выбит из рабочего режима. В конце же недели все москвичи уже выжаты до капли. Но нет – впереди домашние дела: стирки, уборки, Ашаны… Так что правило вырисовывается простое: если культурная жизнь мешает графику – то ну ее к лешему, эту культурную жизнь.