Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга III. Обстоятельствам вопреки

– Пошло оно все лесом! – узнала про подставу, не выдержала Ольга, в сердцах хлопнула дверью, ничком бросилась на свою кровать, уткнулась лицом в подушку и горько разревелась.

До жути стало обидно за себя. Она по учебе была одной из самых лучших на их курсе, а ее, как самую последнюю двоечницу и самую отъявленную разгильдяйку, засунули в самую дыру.

– Конечно! – проплакалась она и принялась рассуждать, здраво раскладывать все по своим полочкам. – Кому ты тут нужна? Никого у тебя нет, и некому за тебя заступиться и вписаться за тебя по полной. В отличие от некоторых…

К некоторым Олька могла причислить почти весь личный состав их не совсем простого и обычного отделения. Взять, к примеру, доблестного командира их отличного отделения…

Кристина Костенко. Сержант. Любимая женушка начальника факультета полковника Шпака. Родная и любимая племянница Зама министра. За остальное можно было уже и не говорить, этим все про Принцессу их девичьего батальона было сказано.

Станислава Шевчук. Любимая младшая сестренка командира их курсантского батальона подполковника Штерн. Со Славки и сеструха ее, и полковник Шпак сдували пылинки, боялись на нее и не так подышать. Уже успела родить девчонку, ходила со вторым киндером, никто ей и слова поперек не говорил…

Александра Кошкина. Жена генштабиста и лучшая подруга Кристины Костенко. Родила на первом курсе мальчонку, на третьем курсе родила еще одного пацана. И все ей хоть бы хны…

Вероника и Виктория Ковальчуки. Две бойкие сестры-близняшки и по совместительству сводные сестры комбата Штерн. За них тоже уже можно было ничего не говорить. Блатные девчонки. Их особо никто по головке не гладил, за каждую проделку их шалопайскую здорово драли им уши, но и в обиду никому их никогда не давали, чутко оберегали от всяких напастей…

Зита и Гита Найденовы. Еще одна у них парочка близняшек-неваляшек. Обе были по уши влюблены в курсанта из пехотного факультета, сынка полковника Науменко, военкома одного из губернских городов. Большая шишка, все для обеих подружек своего сынка-оболтуса без разговоров и вопросов делает…

Остались только она сама и ее бедовая подружка Дашка Чиж, такая же беспородная дворняжка, как и она сама. Только к Дашке непонятно почему благоволило все их начальство.

Что бы их ярая бунтарка Чиж ни отчебучила, все запросто сходило ей с рук, как с гуся вода все напасти с нее слетали…

Итого: самая крайняя среди них всех – это именно она и есть, Левченко Ольга Владимировна, собственной персоной.

И пожаловаться на проявленную по отношению к ней самой обидную несправедливость ей абсолютно некому. Да и, кроме самого факультетского начальства, помочь ей никто не в силах…

Большое начальство два дня кряду пребывало в командировке, и Крис с нетерпением ждала возвращения мужа, вольготно расположилась в его кабинете, внимательно просматривала утвержденные в Кадрах списки на стажировку.

– Твою мать! – нахмурилась Костенко, заметив правку в списке группы, которая должна была проходить стажировку в Управлении боевой подготовки. – Я-то ничего против Буровой не имею, но зачем же так бессовестно обижать нашу Олечку!

– Ты чего возмущаешься, Малыш? – послышался за ее спиной голос любимого мужа, и она вскочила, бросилась ему на шею, обвила руками, нашла его губы.

– Дядечка, я жутко скучала! – жмурилась счастливо Крис. – Тебя не было всего два дня, а я вся извелась! Мне так не нравится, когда ты надолго уезжаешь!

Покружив жену по всему кабинету, полковник бережно опустил девушку, нажал пальчиком на кнопочку ее носика, спросил:

– И кто тут, спрашивается, обижает чью-то Олечку?

– Сам посмотри! – ткнула Костенко пальцем в вычеркнутую из списков фамилию Левченко. – Это совсем есть, дядечка, нехорошо! С ее знанием языков и на практику к стукнутым и на всю голову контуженным десантникам. Ой! – моргнула Кристина смущенно. – Я и забыла, что ты у нас тоже один из десантников! Но ты у нас, дядечка, не из контуженных, а из нормальных…

Укоризненно покачивая головой, но нисколько даже не сердясь и не обижаясь на свою любимую женушку, напротив, умилительно признаваясь себе в том, что с каждым днем он ее любит все больше и больше, Макс внимательно просматривал списки.

– Да… – нахмурился Шпак. – Снова генерал Буров поступил по-скотски. Мог бы и со мной согласовать, но нет, мнит себя самым умным и самым главным на свете…

– Оленьку жалко! – вытянула Крис свои губки бантиком.

– Мы что-нибудь, Малыш, придумаем, – пообещал ей муж, расстегивая ворот своей рубашки. – Но чуточку позже!

По тону мужского голоса девушка все поняла, с томной улыбкой на губах скользнула в приоткрытую дверку, попала в комнатку отдыха. Быстро и по-военному она скинула с себя форму и устроилась на диванчике. Дожидаясь мужа, Крис в предвкушении зажмурила глазки и открыла их только тогда, когда скрипнул диван.

– Ты хорошо себя вела в мое отсутствие? – приблизились к ней мужние глаза, и она тихонько хихикнула. – Отвечай!

– Я жутко обожаю тебя, дядечка! – раздвинула ноги Кристина и подтянула коленки к себе, нашла мужние губы. – Максим…

Полежав рядом с нею пару минут, муж поднялся, надел на себя форму, подошел к пульту, принялся названивать…

Уткнувшись головой в подушку, Оленька лежала, думала, что жизнь ее не удалась и все пошло под откос и наперекосяк, что все у нее безвозвратно и окончательно потеряно.

– Левченко! – разнесся по всему коридору голос ротной. – Убью, зараза! Выходи сама! Найду, все уши тебе оборву!

Вскочив с кровати, Олька быстренько поправила одеяло, в два шага метнулась к двери, выскочила из комнаты.

– Я здесь, Екатерина Андреевна! – вытянулась девчонка перед капитаном, крупно дрожала всеми плечиками.

– Признавайся же, зараза! – пыхала Ерохина праведным гневом. – Что успела ты, паршивка, с самого утра уже натворить?

– Я? – моргнула Олька удивленно.

– Ну не я же, да! – усмехнулась ядовито ротная. – Зачем тебя вызывают к начальнику факультета? Признавайся, иначе я тут тебя сама приговорю к расстрелу! Ну! Признавайся! Живо!

– Так не знаю я ничего, Катерина Андреевна… – пролепетала Левченко едва-едва слышно. – Сама ума никак не приложу!

– Я тебя, зараза такая, по лбу хорошенько приложу, все у меня ты сразу вспомнишь! – грозилась Катюша, но тон ее голоса заметно смягчился. – Точно, зараза такая, ты ничего дурного и плохого за собой нюхом своим собачьим не чуешь?

– Никак нет, Катерина Андреевна! – вытянулась Ольга в струнку и ела ротное начальство своими преданными глазами.

– Странно, – моргнула озадаченно Ерохина, – да ладно. Бегом метнулась к Шпаку! Получишь, зараза, по шеям, придешь ко мне и доложишь, почем нынче на Привозе идут пенделя!