Александр Козлик - Криминальные будни Ленинградской милиции. Дела давно минувших дней

Круг замкнулся. Теперь только предстояло все обработать, выяснить и определить роль каждого из участников, а их было свыше 130 человек.

Первое уголовное дело было возбуждено 14 сентября 1981 года по ч. 3 ст. 92 УК РСФСР (хищение государственного имущества в крупных размерах). Уголовное дело №286 было выделено в отдельное производство 28 июля 1982 года уже по ст. 93—1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупных размерах) и окончено в сентябре 1985 года.

Владимир Александрович Ястребов, ранее давший показания, был задержан в порядке ст. 122 УПК РСФСР (в качестве подозреваемого) 10 мая 1982 года. Сроки следствия и содержания под стражей неоднократно продлевались прокурором города Ленинграда, прокурором РСФСР и Генеральным прокурором СССР и с разрешения Президиума Верховного Совета СССР, так как все предусмотренные законом сроки содержания под стражей истекли.

По мере расследования отдельных эпизодов они выделялись в отдельное производство. Постепенно эти расследования завершались и направлялись в суд для рассмотрения. Таким образом, было окончено19 уголовных дел в отношении 76 человек, которые были рассмотрены Ленинградским городским судом и другими судами.

По уголовному делу проведена 31 экспертиза (почерковедческие, товароведческие, криминалистические и судебно-психиатрические экспертизы).

Причиненный ущерб по делу №286 составлял 368 558 рублей 47 копеек, обеспечено возмещение ущерба по делу на сумму 340 254 рубля 62 копейки.

Уголовное дело было на постоянном контроле в Генеральной прокуратуре, естественно, у начальника ГСУ 2 2 ГСУ – Главное следственное управление. ГУВД Ленинграда Алексея Васильевича Петрова и начальника ГУВД Анатолия Алексеевича Куркова, который перешел в милицию из КГБ, так сказать, в порядке усиления и контроля со стороны «старшего брата». В 1982 году, с приходом к власти Юрия Андропова, МВД возглавил Виталий Васильевич Федорчук, бывший заместитель начальника КГБ. По его просьбе в МВД были направлены 150 сотрудников КГБ. В Ленинграде, как я помню, их пришло около 20 человек, и возглавили они наиболее сложные участки работы: уголовный розыск и ОБХСС. Насколько им удалось эти подразделения усилить, судить мне сложно, поскольку в тот период я работал на невысоких должностях, но, судя по тому, что я знал, все-таки работа в милиции значительно отличается от работы в КГБ, и потому через некоторое время в Управлении внутренних дел остались единицы.

Был привлечен к уголовной ответственности и генеральный директор «Ленбытхима» Олег Леонидович Грачев. Все руководство «Ленбытхима» поменяли. Так закончилась эпопея с хищениями в данном объединении.

Лето 1975 года было нежарким. В кабинете начальника третьего отдела следственного управления ГУВД Леноблгорисполкома подполковника милиции Аркадия Григорьевича Крамарева было прохладно. На столе перед подполковником высилась гора уголовных дел, присланных из различных районов города. Напротив Крамарева сидела капитан милиции Лариса Тимофеевна Соколова, следователь его отдела, которой предстояло разобраться со всем этим нагромождением. По одному из дел было двое арестованных: некие Ефремов и Ефимова, задержанные за совершение квартирной кражи. По остальным делам необходимо было определить, имеют ли эти граждане отношение к ним или нет.

– Ну что, Лариса Тимофеевна, – сказал Аркадий Григорьевич, – давай разбирайся. Вначале закрепи доказательствами по одному делу, а затем их проверяй по другим. Опера обещали помочь. Ты только на них дави, чтобы шевелились. Я все дела тебе распишу, в канцелярии получишь. Все ясно?

– Чего уж тут неясного.

«Сопротивляться все равно бесполезно, дел и так полно», – подумала Лариса Тимофеевна и отправилась к себе в кабинет.

Подумать Ларисе Тимофеевне было о чем. Сложность в расследовании возникала прежде всего из-за того, что большинство уголовных дел были возбуждены не своевременно, а по истечении нескольких дней и даже месяцев, поэтому не везде выезжали на место преступления эксперты и брали отпечатки пальцев, а про обходы квартир с целью выявления свидетелей вообще говорить не приходилось. Во всех районах шла активная борьба за раскрываемость преступлений, «глухарей» никто не хотел иметь, поэтому прятали заявления кто как мог. Возбуждали дела только тогда, когда деваться было некуда или когда ловили преступников на месте преступления. Зато когда ловили, то тут уж «крутили» на все преступления, про какие только знали.

Получив уголовные дела, Лариса Тимофеевна начала знакомиться с тем, по которому обвиняемые Ефремов и Ефимова были задержаны. 10 июля 1975 года Ефремов через незакрытую форточку проник в квартиру Рыбаковых по адресу улица Рижская улица, дом 4. Ефимова, согласно договоренности между ними, сторожила у окна. Ефремов нашел в квартире чемодан, портфель и туда сложил похищенное имущество. Брал все, что под руку попало: два золотых кольца общей стоимостью 120 рублей (цены удивляют, но это был социализм, средняя зарплата была как раз 120 рублей), костюм кримпленовый – 80 рублей, пиджак – 20 рублей, 10 грампластинок – 13 рублей, 2 кофты – 65 рублей, 3 платья – 41 рубль, 2 пары сапог – 66 рублей, фотоаппарат «ФЭД» – 40 рублей, духи, пудреницу, бутылку бальзама и бутылку спирта, даже игральные карты, записную книжку и кухонный нож. Ничем не брезговал наш «герой». Всего стоимость похищенного составила 814 рублей 10 копеек. Понятно, что этим Ефремов причинил значительный материальный ущерб семье Рыбаковых. Портфель и чемодан он передал через окно своей подельнице Ефимовой – и оба они скрылись. Привезли все вещи на квартиру к некой Поляковой, которая обещала им помощь в сбыте краденого, на улицу Восстания, дом 3/5. Этот адрес давно был на контроле у участкового инспектора Николая Васильевича Трофимова, который заглянул к ним в тот вечер. Похищенные вещи так и лежали посредине комнаты, только на столе оставались пустые бутылки из-под бальзама и спирта. Доказательств оказалось вполне достаточно, тут и «пальчики» Ефремова обнаружили, и свидетелей нашли, которые видели под окном Ефимову, да и сами задержанные особо не сопротивлялись. Да и куда сопротивляться, если все факты налицо.

С этим делом было вроде бы все ясно. В кражах из других квартир, совершенных таким же способом, обвиняемые не признавались. Предстояла длительная и упорная работа по доказыванию. Прежде всего Лариса Тимофеевна назначила дактилоскопическую экспертизу по изъятым с места происшествия отпечаткам. В то время компьютеров не было, поэтому для того чтобы провести проверку по имеющимся отпечаткам, необходимо было иметь конкретных подозреваемых. Иначе надо на проверку посадить сотни экспертов, чтобы выявить по картотеке всех ранее судимых. А это было просто невозможно. Вот если было конкретное лицо, тогда, пожалуйста…