Наталья Козлова - Мой дом – моя крепость

Темнота ставнями
Прикрыла окна, —
В доме деревенском
Пахнет теплым молоком,
И пот выступает на лбу.
Поздняя осень балует теплом,
И не напишешь на нее
Кляузную жалобу.
В деревенском доме
Скрипят полы, —
Половицы
Музыкально дышат,
И слышится
В этих звуках,
Как поют дрозды
И другие волостные
Голосистые птицы.
В доме голоса разные, —
Они входят в вечерний унисон.
Тишина, как металл плавится,
Для нее температура хорошая нужна.
Потолок и стены
Все те же,
Что были с самого утра,
Но если свои впечатления
Расширить вглубь,
То потолок белоснежный
Вдруг отдает голубизной,
А стеновые обои растрескиваются
В глупые голубиные лапки.
По полу бродят трещины
И создают уют
Вечерних картин.
Свет засыпает
В моих глазах,
В светильниках замерзает
Осенняя мгла
До утра, до самого утра…
Тени неистовые по
Потолку снуют,
Потом стекают
На белые стены,
Нет во мне сожалений…
Есть фора у меня
В минут пять,
Чтоб теням потолочным
На пол упасть.
Тогда же где мне ходить
Со своим воздушным отдыхом,
Вести простые беседы, —
Но раскрываются от напора ветра
Оконные блаженные занавески, —
Воздух врывается
Из ближайшего океана,
То ли с Тихого,
То ли с Атлантического…

В полкомнаты гостиной
И единственной
Стоит холодильник «ЗИЛ» —
Деревенский мажордом, —
Поэзия российского автопрома.
И в самом бестолковом случае —
Есть определенный смысл, —
Такова патриархальная деревенская жизнь.
Холодно, – надень мои
Носочки, миленький,
Женщиной пахнут эти носочки,
Они же постираны…
Женский запах невозможно выстирать
И выветрить, – негоже свою жену кадрить.
На полах – персидский залив, —
Они все коврами залиты,
И по ним – российские прелести
Деревенского весеннего света.
Поиски настроения в деревенском доме —
Это здорово, – и в сердца пойме
Разливается ощущение счастья, —
Жив все же я, —
И не напрасно…
Дом – деревенская сказка, —
И все присказки обязательно в нем.
Счастливый дом, счастливый дом…
А за окном —
Дождливая весна,
Две недели нас дождь приглашает в гости…
Нельзя отказаться, —
Дождик хороший.
Дом всепогодный,
Я украшаю его своим весельем, —
Мы вместе с ним – весенние.

В тишину я сегодня гляжу,
Тишину своим взглядом глажу,
Надышаться такой тишиной не могу, —
Я у времени в плену…
Тишина сегодня немногословна
Всего лишь, два – три птичьих слова
И собачьего лая протяжный словарь…
Я в этом утре отдыхаю,
И, как бывало, в деревенскую старь
Струны утренней кобзы
Перебирает никольский седой кобзарь…
Темнота морем отхлынула,
Обнажились небесные берега,
И я нахожу на них
Четыре праведных слова
Для своего рассветного стиха…
1.
В розовом солнечном тумане
Рассыпают птичьи перья в голубизне
Добродушные утренние облака.
На одном дыхании они расцветают…
2.
Птицы свои голоса промывают
От ночного молчаливого обмана, —
Теперь они торопятся рассказать правду
Своих ночных снов.
Скоро они встанут на крыло
И по счастливому утру полетают…
3.
Желтым антоновским бочком
Наливаются ароматом осени
Всевозможные духовные кушанья, —
Они готовы прямо залечь
Под небосвода под
Раскаляющейся осенней печки…
4.
Благодать воскресная
От моего скита до малой
Семеновской речки…

Под каждой сосной —
Свой смолистый озон.
Солнце над каждой сосной
Иное…
Я забредаю в лесной дом,
И находят меня голоса птичьи.
Чувствую себя живой песчинкой,
В этом утреннем тумане
Со вкусом разнотравного меда.
Как прекрасны эти лесные походы, —
В них душа привольно отдыхает.
Я – в центре внимания
Природы молчания.
Я скромно дышу —
И каждый вдох – отчаяние,
Как я природу могу спугнуть, —
Я выбираю самый длинный путь
От своего отчаяния
До желания уснуть
В этом природном бесконечном ложе.
Триптих бытия —
Ветерок по коже,
Синева небес,
И все ничтожно,
Когда рядом с тобой
Венценосный шишкинский лес…

Не идет мой день нарасхват…
Приторможены мои спринтерские реакции,
Да и не радуют мой зоркий взгляд
Окружающие духовные субстанции…
Закисает сердце в срочной сутолоке,
Мышцы, которыми я произвожу движения
Скручивают в жгут набежавшие судороги.
Ближе к ста градусам температура
Моего активного рвения
В совершенно никуда…
В плехановском лесничестве
На полянах в молодняке
После пожарища
Лиловеют цветы кипрея, —
А по-русски, просто иван-чая.
На некогда траурных пожарищах,
Как знак памяти и согласия,
Иван-чай предупреждающе
Надрывно пламенеет.
И по этому жаркому пламени
От высоких облаков
Тени прохладные плавают.
Я стою в неуверенности своих шагов,
Застыли они в глубине веков
Моих дневных воспоминаний.
Птица летит над моей головой, —
Испуганный дятел несет ласку зубастую
На ближайший куриный праздник.
Маленький бегемотик
Сидит на своем животе, —
Задних ножек не видно, —
Они еще не совсем доношены,
Похож на жабренка без ушей.

Окрест – в лунном янтаре —
Желтеет деревенский крест,
Вечер вспотел от дождя
И чувствует себя прекрасно.
Птицы дождались меня, —
Разминают голоса свои опрятно,
Словно какой – то договор
Заключен между нами,
Я только – на двор,
А они уже поют стихами.
Не участвует моя собака в диалогах,
У нее свой уверенный монолог, —
Прекрасная лунная рапсодия.
Все взвешено в деревенском времени,
Даже улыбка Арсении
Пытается показаться на моих глазах,
И все в округе растения
Ждут солнца дневного в небесах.
Плющ в постоянном движении
Пытается свой рост разогнать,
Знать, есть и у него предназначение:
За лето на небеса себя загнать, —
И оттуда потешно выглядывать.
Окрест, – потоки машин в темноту,
Которая их потихонечку съест
И не моргнет своим карим глазом,
Любит она на ночных дорогах чистоту
И не выносит свет светодиодных фар.
Окрест – теплое насиженное местечко:
Плетень, завалинка, крылечко,
Как это хочется подольше длить
И радовать свое сердечко.
У деревенской тишины свои маршруты —
Даже и ей хочется погулять
И всем непременно рассказать,
Где у нее любимые закутки.
Окрест – плавное течение жизни,
Жалко, перевелись толковые гармонисты,
Если только приедут туристы
И заведут свои безжалостные транзисторы, —
Но в них – не музыка деревенской России.
Окрест – это уже не место крестное,
Окрестности живут на небесах,
Окрестности среди небес, —
Насущный хлеб, насущный хлеб…