Дара Преображенская - Полёт орла

– Но это – всего лишь, слухи, – возразила я, – разве можно верить досужим сплетням?

Она пристально посмотрела на меня:

– Вы случайно не являетесь родственницей нашего врага?

– Даже если это и так, мы не можем отнестись к ней предвзято.

В кухню вошла роскошно одетая молодая дама с длинными распущенными и струящимися по плечам светлыми волосами. Её розовые щёчки раскраснелись от мороза, она положила муфту из куньего меха на лавку и присела рядом со мной.

– Моё имя – Доррис, я являюсь дочерью лорда Сиддика, хозяина этого замка.

– Я – Элизабет, племянница короля Эгберта и дочь лорда Элмулда Английского.

– У нас другой язык, на котором мы говорим, но и твой язык мне известен, – произнесла Доррис.

На ней было ярко-красное, как вино, платье с широким поясом; поверх него красовалась меховая мантилья с капюшоном.

– Несмотря на то, что король Эгберт является нашим врагом, я не испытываю к тебе враждебных чувств.

Она обратилась к толстухе в переднике и чепце.

– Эверина, я надеюсь, ужин скоро будет готов.

– Разумеется, леди.

– Жаль, что мой отец ещё не возвратился с охоты, я бы познакомила вас.

– А Ваша мать? – спросила я.

Я заметила, как девушка в ярко-красном платье опустила глаза.

– Мама умерла при родах, когда я появилась на свет. Поэтому бывают времена, когда отец не всегда ласков со мной.

– Почему, леди?

– Потому что он убеждён в том, что из-за меня умерла моя мать.

Она перекинулась парой слов с кухаркой на незнакомом мне наречии, затем обратилась ко мне:

– Я пойду переоденусь, а Вас прошу следовать в залу. Сегодня у нас неплохой ужин, и я думаю, что сегодня в отсутствии моего отца Вы скрасите моё одиночество.

Доррис позвонила в колокольчик, тотчас в кухню вошла пожилая служанка в таком же белом чепчике, как и на Эверине.

– Розина, проводи гостью в залу и предложи ей немного нашего самого лучшего вина. Я думаю, леди Элизабет понравится наше вино.

– Но….я не пью вина….

– Что?

Вопрос Доррис ввёл меня в ступор.

– Я хочу сказать, что моя мать, леди Унгвильда не поощряет, чтобы юная девушка рано пристрастилась к крепким напиткам.

Доррис снисходительно улыбнулась и махнула рукой:

– Какая нелепость! Вино, которое производится в нашем графстве – самое лучшее. Я думаю, Вы сможете оценить это сегодня.

Она исчезла, а я была перепровожена Розиной в пиршественную залу и усажена за длинный стол напротив места хозяйки замка. А затем я увидела этот огромный портрет на всю стену, висевший в пиршественной зале….Он поразил меня до глубины души, потому что на нём была изображена женщина с лицом моей матери. Я никогда не видела раньше, чтобы художник мог изображать людские лица так, что они выглядели совсем живыми, ещё немного, и казалось бы, женщина вот-вот сойдёт с картины, спустится к нашему ужину, чтобы пригубить вино.

На женщине было надето серое платье с широким кожаным поясом с пряжкой в виде лошадиной подковы, длинные завитки каштановых волос струились вдоль её стройных плеч, золотой обруч с великолепным рубином напоминал корону. Но больше всего меня поразило выражение её лица – оно было высокомерным, слишком высокомерным, как у моей матери. О, боже, неужели она тайно побывала по полуострове, возможно, ещё до моего рождения? Кем она приходилась хозяину замка, лорду Сиддику, и королю Думнонии? Все эти вопросы терзали меня, когда в залу вошла Доррис. Она сменила свой наряд на фиолетовое сюрко, отороченное куньим мехом на рукавах и вороте, и светло-зелёное платье, ещё сильнее подчёркивавшее зелень её глаз, в которых, казалось, горели огни. Она торжественно села за стол напротив меня.

– Я очень сожалею о том, что моему отцу не суждено присутствовать на ужине. Думаю, это – временное явление, и Вы ещё успеете с ним познакомиться.

В залу внесли блюдо с тушей быка и поставили на стол. Доррис пригубила вино и, посмотрев ещё раз на меня, была поражена моим взглядом. Она посмотрела на портрет незнакомки на стене.

– Она была моей прабабкой – её звали леди Берта, – пояснила Доррис, – говорили, она была так же, красива, как и жестока. Она могла забить до смерти слуг за малейшие провинности, или приказать выпустить диких зверей на своих беззащитных любовников, трупы которых в последствии находили вокруг этого замка. Ваш взгляд….он выдаёт Ваш испуг и изумление. Что-то не так с этим портретом? Честно сказать, он мне никогда не нравился.

– Её лицо, как две капли воды, похоже на лицо моей матери.

Двое слуг занялись разрезанием туши быка, его мясо показалось мне нежным и каким-то необычным, возможно, из-за трав и кореньев, которые использовала кухарка Эверина при его приготовлении. Улыбка осветила лицо Доррис, которая подмигнула мне:

– Наверное, мы с Вами связаны родственными узами, и даже не знаем об этом.

– Узами? Но моя мать является родной сестрой короля Эгберта. Наши предки – это древние саксы, жившие на Континенте.

– Вы не можете быть уверены в этом, леди Элизабет, – сказала Доррис.

Я не знала тогда, что ей ответить. В последствие я узнала многое, что моя мать, леди Унгвильда, скрывала от меня, и её предки происходили именно с полуострова, а не с материка. В зале в тот день горело несколько факелов, гораздо больше, чем в обычное время. Кроме того, теплился камин, поэтому за ужином я не чувствовала зябкости. Кто бы знал, что в тот день мне придётся ужинать совсем в другой компании и вовсе не в замке лорда Эдвина.

Факелы трещали, играя светом и тенью, отчего портрет леди Берты выглядел каким-то зловещим.

– Согласно нашим семейным хроникам она владела магией, подданные и слуги называли её «Колдуньей» и очень боялись, – сказала леди Доррис, разделываясь со своим куском мяса.

Я ела с большим аппетитом, потому что в дороге он становится необузданным, тем более, я была очень голодна.

– Ваши слуги прекрасно готовят.

– Я рада, что Вам понравилось у нас, – сказала Доррис, – и буду ещё больше рада, если Вы согласитесь погостить у нас ещё какое-то время. Мне одиноко в замке, а время рыцарских турниров и состязаний ещё не наступило. Мы могли бы стать хорошими подругами, верно?

– Простите меня, но мои близкие станут волноваться за меня, тем более, я недавно обручилась с лордом Эдвином Корнуольским.

Леди Доррис поморщилась:

– Мерзский старикашка! К тому же, его считают здесь предателем, прихвостнем короля Уэссекса.

– Как же я могу остаться у Вас, леди Доррис, если я принадлежу к «стану Ваших врагов»?

– Мне не кажется, что Вы влюблены в своего жениха. Наверное, Вас принудили дать согласие на это замужество, разве не так?

Её вопрос поставил меня в тупик, я была смущена подобной прозорливости хозяйки замка.