Ольга Ручина - Дорогие мои старики…

– Баааа, ну каким инженером, я зря что ли в Америке учился? За двадцать тыщ пахать 5 дней в неделю? Ну нет, вопрос с Москвой уже решён, и квартира найдена.

– А, ну раз решили, так поезжайте, вы молодые, вам все двери открыты!

– Так я к чему клоню, нам будет неудобно ездить каждый день на электричке, поэтому мы хотим купить машину. В кредит, конечно. Покупать машину за сто тыщ себе дороже выйдет, поэтому мы хотим нормальную. Не меньше пятисот. Зато надолго хватит, да и статус как-никак. Кредит мы будем выплачивать сами, нам только нужен первый взнос. И мы бы хотели обратиться к тебе.

– Ко мне? Витенька, у меня нет пятисот тысяч, я могу вам двадцать дать, у меня на сберкнижке лежат. Да и пенсию за этот месяц пока что не дали. Могу занять у тёти Вали, если хочешь.

– Ба, нет, я не это имел в виду. Мы не хотим тебя лишать денег, поэтому я предлагаю продать твою дачу!

– Дачу?! – воскликнула Зина.

– Да, дачу. Она всё равно тебе не нужна, ты там только своё здоровье гробишь, работаешь, не покладая рук, а потом в больницах лежишь и таблетки пьёшь. Ну зачем вот тебе нужна эта морока? Ради пяти банок огурцов? Так я тебе их лично покупать буду! Нам твоё здоровье в разы важнее!

– Да, мам. Витя прав, – вступил в разговор сын. – Зачем себя мучать, тем более просто так, ты даже на рынке свои помидоры не продаёшь, прибыли никакой нет, одни убытки!

– Витя, я даже не знаю… просто я так привыкла к даче, к своим закруткам, что я буду делать летом? – потухла Зина.

– Так я буду работать, машина как раз удачное вложение в будущее. Заработаю денег, и следующим летом отправлю тебя в санаторий лечиться, или на море! Как ты захочешь! Две недели под солнышком или в жемчужных ваннах – выберешь сама.

– Ну я даже не знаю… А за дорого продать можно будет?

– На первый взнос точно хватит, а там мы как-нибудь сами, – в приподнятом настроении ответил внук: дело ясное – бабушка согласна, нужно только немного поднажать.

Так и решили. Дача была продана буквально за месяц, Зине было очень лестно, что покупатели нашлись за такой короткий срок. Начался первый в жизни Зины сентябрь без закруток, без банок, без разговоров о даче. Появилось больше времени на себя: стала чаще смотреть телевизор, ходить за продуктами. Спину перестало ломить. Молодые сыграли свадьбу, даже пригласили бабушку. Купили квартиру, машину, одним словом – зажили как все нормальные люди.

Осенью Зина была неимоверно счастлива, хотя, может быть, у неё просто было много забот, поэтому времени думать о счастье не было. Зима прошла спокойно. Как обычно. Весна наступила незаметно, и вот тут особенно остро Зина почувствовала тоску. Да, она ощущает себя прекрасно, здорова настолько, насколько позволяет возраст, но чего-то не хватает, как будто лампочку в теле забыли зажечь. «Так и должно быть, просто привыкла к этим ненужным хлопотам, 40 лет как никак занималась дачей», – успокаивала себя Зина. Летом стало чуть легче: в телевизоре женщина обнаружила канал для дачников, стала смотреть его чаще, чем первый канал. Приезжал внук, на этот раз без жены, сказал, что запара на работе ужасная, денег не хватает на санаторий в этом году, самим еле хватило на Грецию, предложил купить бабуле новый телефон. Зина, как и ожидал внук, отказалась, ведь у неё и так один есть. После отъезда Вити дни пошли медленнее. Ради развлечения (да и здоровье поправлять надо) Зина стала чаще ходить в поликлинику, ругаться с продавцами в «Пятерочке», звонить подругам и смотреть канал для дачников.

В апреле следующего года, через день после объявления открытия дачного сезона по телевизору соседка Зины позвонила её сыну и Витеньке и сообщила им о том, что «у Розы уже второй день подряд не выключается телевизор и на стук в дверь никто не отвечает». Нашли Зину лежащей на диване и с включенным по телевизору дачным каналом.

– Режь!

– Да ты сумасшедшая! Я боюсь!

– Режь я говорю! Тебе слабо, да?

– Мне? Слабо? Да легкотня! Да я сто раз видела, как бабаня людей стрижёт!

Сверкнули ножницы. На пол упала 30-сантиметровая коса.

– Готово! Смотрись в зеркало!

– Вот это дааа! Красота какая! И удобно! Косы эти дурацкие не надо плести! Голову можно не мыть!

Занавеска, служащая дверью в комнату, отодвинулась, на пороге появилась пожилая женщина с охапкой лука, мешком муки и небольшим кульком с карамельками – она всегда их покупала внучке, когда у неё появлялись «лишняя» пара копеек.

– Это что вы тут устроили? Маня? Твои волосы! Что мамка скажет! Ой, ой, ой… А ты, сирота шебутная, совсем из ума выжила! Паликмахером заделалась!

– Бабаня, спокойствие, всё хорошо, Мане нравится!

– Да, Анна Семёновна, мне всё нравится!

– Да вы – две дуры окаянные! Да волосы какие были! – бабаня почти плакала. – Какая коса! Да для девушки коса – это святое! У этой-то три волосинки, а ты, Маня, у тебя шевелюра! Была… А ножницы, откуда ножницы достали?

– Спокойствие, бабаня, спокойствие, я взяла их на чуть-чуть из полочки.

– Да я тебе! Из полочки! Тебе велено к этой полочке не прикасаться! – под руку бабане попался веник, она грозно стала махать им, как кулаком. – Да я сейчас! Всю дурь-то выбью! Чтоб неповадно было!

Бабаня с веником двинулась к девочкам, с громким визгом подружки обежали бабушку с двух сторон и выбежали на улицу с криками «Бабаня, не бей! Бабаня!». Они бежали долго, до самой реки, до тех пор, пока слова «Да я вам покажу! Только вернись окаянная домой! Ну-ка стоять, обе! Да хоть ножницы положи на место!» перестали звенеть в ушах.

Добежав до речушки, девочки выдохнули: кажется, оторвались от погони. Волосы у обеих растрепались, лица стали красными. Посмотрев друг на друга, подружки расхохотались.

Шел 1953 год. Прошло восемь лет после страшной войны. Вокруг ещё можно было увидеть разрушенные бомбами здания, найти осколки снарядов, солдатские значки. Но девчонок это ни капельки не волновало. Они были счастливы, если можно посчитать за счастье момент, когда после долгой пробежки напиваешься речной водой, не думая о том, насколько она грязная.

Девочка постарше – тринадцатилетняя Галя – была сиротой. Отец погиб на войне. Через пятьдесят лет Галина Сергеевна узнает, что папа умер от голода в плену в 1942-м, мысленно она поблагодарит бога за то, что он долго не мучался. Мама у Гали была первой красавицей в их маленьком городе. От этого и погибла. Не поделила ухажера с другой женщиной, а та была настолько зла, что сбросила маму Гали из окна. Насмерть. Через несколько лет Галя придет посмотреть в глаза этой женщине, что сделала её сиротой в 10 лет. Увидит раскаяние в её глазах, да так и простит. Сейчас из родственников у Гали остались только бабаня да дед. Окончательно осиротеет девочка через 7 лет.