Лёка Гагарина - Ты из моих снов

– Так, хватит мешать молодоженам, старые клячи, по машинам, – командует Алена и подмигивает мне.

Я благодарна ей. В своих попытках прощупать и разрядить обстановку девочки порой переходят все границы здравого смысла. Все дружно начинают прощаться, снова расцеловав меня и моего мужа и, усевшись в такси, укатывают в ночь.

Мы стоим еще какое-то время молча на улице. Сергей не спеша курит сигарету и тихонько интересуется:

– Как погуляли?

– Нормально.

Вот и весь разговор. А когда-то мы могли говорить часами, и нам всегда было мало. Хотя, если честно признаться, говорить часами могла я, а он – внимательно слушать и соглашаться. И в восемнадцать лет мне казалось, что это идеальные отношения. О Боже, это же было десять лет назад. Когда все теряет кураж? Когда из отношений уходит волшебный флер и послевкусие? Может, девочки правы, и именно мне, если я хочу перемен, нужно, еще что-то предпринять?

Мы заходим в лифт, и Сергей жмет кнопку седьмого этажа. Смотрю на своего мужа и, медленно прижимаясь к нему, жму кнопку «СТОП».

– Лиза, что ты делаешь? Хочешь в лифте застрять посреди ночи? – громко возмущается Сергей.

– Может, и хочу, – не сдаюсь я.

– Что напилась, наслушалась баб своих, и на подвиги потянуло? Я всегда говорил, что они на тебя дурно влияют, – иронизирует он, не делая ни единой попытки обнять меня.

Еще раз смотрю на Сергея, и во мне начинает закипать злость. Дыши, Лиза, дыши! Молча отодвигаюсь от него и отправляю лифт на наш этаж.

– Ну, вот обиделась! Сначала гуляла всю ночь, а теперь еще и обижаешься, – возмущается он.

Мы открываем дверь квартиры, и все еще молча я прохожу в ванную. Всегда молчу, чтобы успокоиться и не наговорить того, что потом не вернешь обратно. Сергей же всегда считает, что это демонстрация обиды.

Хочу в душ. Хочу смыть с себя этот долгий и такой выматывающий день. Устала, впереди выходные, и у меня есть время все обдумать. Раздевшись, включаю горячую воду и залезаю под обжигающие струи. Я всегда моюсь в кипятке, так, что потом со стен течет конденсат, и муж вечно ворчит, что из-за меня у нас приходят огромные счета за горячую воду. Вот и пусть теперь оплачивает! Выключив воду, увлажняю себя всевозможными кремами, надеваю старую майку и шорты и топаю в спальню. От выпитого начинает болеть голова и, забравшись в кровать, тут же засыпаю. Одна!

На следующее утро, просыпаюсь от сильнейшей головной боли и сушняка. На прикроватном столике стоит стакан теплой воды, а это значит лишь одно – мой муж проявляет заботу и внимание. Явный признак того, что он жалеет о вчерашней стычке. Пью залпом, чувствую, что жива. Медленно, словно подбитый летчик, ползу на кухню, навстречу запахам и шуму. Сергей что-то жарит на сковороде. Очередной кулинарный шедевр, что-то жирное и, как всегда, с угольками. Потом, еще кухню отмывать придется полдня. От вида и запаха у меня начинается рвотный рефлекс, и я бегом мчусь в ванную. «Господи, если сегодня выживу, пить больше не буду», – обещаю сама себе, и тут же внутренний голос ехидно добавляет: «Ага, как же». Умываюсь и чищу зубы. Вроде чувствую себя чуть лучше, так, что можно попробовать предпринять еще один рейд на кухню.

На столе уже расставлены все кулинарные потуги моего мужа, и он, с довольной улыбкой изображая официанта, предлагает мне стул.

– Мадам, ваш завтрак.

– Благодарю, – отвечаю скрипучим голосом и хмурюсь.

– Ооо, видимо вчера и вправду было весело, – подтрунивает он.

– Да, неплохо. Как сам? – интересуюсь я, но если честно, мне не особо интересно.

– Тоже неплохо. Прошел тот сложный уровень, который долбил три дня…

Сергей рассказывает что-то еще, но я его не слушаю. Наливаю себе крепкий чай и жадно пью. Надо бы девочкам позвонить, узнать, как вчера добрались, и Васе еще. К родителям надо бы заехать, мама обижается, что редко бываю. С этими мыслями и кружкой чая я поднимаюсь и иду за телефоном.

– Лиза, ты же не съела ничего, – обижается муж.

– Сега, я пока не могу, а ты давай точи свою вкуснятину.

Он, конечно же, все съест. Муж любит все жирное, горелое, чтобы было много кетчупа и майонеза. Я конечно тоже не гурман, но это слишком даже для меня. Обычно готовлю сама, иногда мы заказываем еду на дом, а иногда Сергей балует нас своими изысками, и вот тут главное – вовремя куда-нибудь сбежать.

Отправляю голосовое сообщение Васе, и через пару минут от него приходит ответ. Из-за хриплого голоса почти ничего не разобрать, но главное, что я понимаю – он все еще жив! Девочки тоже отписались, кто как смог, поэтому можно расслабиться и умереть.

Снова открываю глаза. На часах одиннадцать, и вроде бы чувствую себя значительно лучше. Иду на поиски мужа, он как всегда у компьютера в наушниках ведет ожесточенные бои. Так, Елизавета Николаевна, пора приводить себя в порядок! Иду в душ, снова чищу зубы, мою голову, и жизнь вроде бы налаживается. Молодец какая! Завтрак, слава Богу, уничтожен, и я завариваю себе быстрорастворимую овсяную кашу и крепкий чай.

– Соня, проснулась, как ты? – бодро спрашивает вошедший на кухню муж.

– Значительно лучше. Чем займемся сегодня? – интересуюсь я.

– Не знаю, придумай что-нибудь, – Сергей быстро чмокает меня в щеку и снова уходит на виртуальную войну.

Сижу одна на кухне, смотрю в окно и думаю, к чему ведет этот брак. А ведь когда-то я очень любила этого человека.

Мы познакомились на первом курсе института. Я, восемнадцатилетняя идеалистка, с горящими глазами и верой в светлое будущее, поступила на свой любимый журфак и была готова покорять вершины журналистики. Он, третьекурсник факультета программирования и IT-технологий, ботан и раздолбай в одном лице. Мы встретились на вечеринке, по случаю посвящения первокурсников в студенты. Я – неопытная соплячка, он – мачо и специалист по покорению женских сердец: красив и популярен, в модных шмотках и вечной сигаретой в зубах. Девчонки западали на него и падали к ногам, как пленные немцы в сорок пятом. Мне льстило, что из такого разнообразия Сергей обратил внимание именно на меня, и с юношеским максимализмом, я позволила ему то, что не позволяла никому до этих пор. Сергей был приятно удивлен и счастлив, что ему досталась единственная, по его словам, оставшаяся девственница в университете. А я продолжала любить его беззаветно и предано, окружая заботой и вниманием, коих он до сих пор не получал.

Надо честно признаться, что звоночки были уже тогда. Но я же любила и думала, что мне по силам изменит и переделать, то, что меня напрягало в этом человеке. А уж как Сергей понравился моей маме, так это отдельная история. Он, внимательный и тактичный, заботился обо мне, как о хрупкой драгоценной вазе, говорил, как сильно любит, и был готов ради меня на все. Мама утирала скупую женскую слезу и постоянно говорила мне, чтобы я берегла это сокровище. Я и берегла.