Лёка Гагарина - Ты из моих снов

– Николаич, ты святой человек! – с чувством произношу я. – Дай Бог тебе жену добрую!

– Тьфу, тьфу, тьфу дура! – кричит мне вслед босс. – Смирнова, и дружка своего, алкаша, забери. Не хватало еще, чтобы вас таких новое руководство увидало.

Пока я рысцой бегу по кабинету, босс продолжает причитать:

– Господи, послал же ты мне работничков. Тьфу, ну, что дети малые! – в сердцах произносит Дмитрий Николаевич и идет проверять остальных сотрудников на предмет наличия здоровья.

Приободренная, что у нас с Василием появилось время прийти в себя, звоню Михаилу и прошу забрать нас домой. Уже стоя на крыльце редакции в ожидании такси, мы видим, как к зданию подъезжает машина, и из нее выходят трое мужчин. Лениво их разглядываю, отмечая дорогие костюмы и представительный вид. Наверное, это и есть то самое начальство, которое с таким трепетом ждет босс. Один из мужчин резко оборачивается и смотрит прямо на нас с Василием. Черт, надеюсь, Николаичу не влетит, что он нас отправил домой? Слышу, как рядом запыхтел Вася и удивленно смотрю на него. Мой друг тоже разглядывает этого мужика и отчего-то хмурится. Странные все какие-то. Слава Богу, к нам уже подъезжает Михаил, и времени играть в гляделки у нас не остается. Сев в такси, мы отчаливаем домой.

– Такое ощущение, что я где-то видела этого мужчину, но хоть убей, не помню где, – задумчиво произношу, продолжая наблюдать за Василием.

Вася только мне улыбается, но все еще выглядит озабоченным. Если честно, то сегодня не было абсолютно никакого желания разбираться в чьих-то странностях, поэтому я тоже замолкаю и отворачиваюсь к окну.

Остановив машину у дома Василия, Михаил выглядит угрюмым и, кажется, злится. Я достаю деньги и молча протягиваю ему. Мне абсолютно все равно, что думает этот человек обо мне, в конце концов, это не его дело.

– Знаете, Лиза, а я был о вас лучшего мнения, – вдруг зло произносит Михаил, небрежно бросая мои деньги в бардачок машины, словно они вызывают у него брезгливость.

Вася втягивает воздух носом и стонет:

– Не надо, Михаил…

– Что? Не поняла! – одновременно с Василием угрюмо спрашиваю я.

– Лиза, не надо… – Вася пытается меня остановить, но знает, что это бесполезно.

С вызовом смотрю на Михаила, в ожидании его дальнейшего шага. Если он все-таки решил засунуть свой нос не в свое дело, пускай по нему получит!

– Говорю, что еще в пятницу я высаживал вас у дома, где ждал ваш муж. А сегодня – понедельник, и вы уже спите в доме другого мужика. Я думал, вы не такая, – словно выплевывая слова, цедит Михаил.

– Ух ты! – выдыхаю я, словно из меня выходит весь воздух. – Ничего себе. Я польщена! Вы, оказывается, еще и думаете обо мне!

Вася молча смотрит в окно, явно переживает за меня, но не вмешивается. Он понимает, что я имею право на реванш.

– Михаил, раз я такая развратная женщина, что скачу из постели в постель, может быть, вы тоже, хотите присоединиться к моему списку побед? Тогда я смогу сделать еще одну зарубку у себя на кровати! – я говорю хлестко, с иронией, и, видимо, мой тон, а может быть, непролитые слезы в моих глазах заставляют его усомниться в своих суждениях.

– Нет, спасибо, – неуверенно произносит мой палач.

– Почему же? Или я недостаточно хороша для вас?

– Лиза, видимо, это не мое дело. Простите, – идет на попятную Михаил. – Я не хочу, не надо. Простите.

– Ну, с Василием, допустим, все понятно. А что с вами не так? Почему вы не хотите меня? – мой голос почти срывается, но я не отступаю.

– Да дело не в этом… – Михаил смотрит на Василия, явно ожидая поддержки. – Вы очень красивая, и все такое, но я с Аленой вроде как встречаюсь.

– Что? С какой Аленой? С моей Аленой?! – практически ору я.

Он виновато опускает глаза, а затем, как будто пленный перед расстрелом, произносит:

– Да.

Я визжу во все горло, а после, вылетев из машины, громко хлопаю дверью и мчусь в сторону дома.

– Болван вы, Миша, – тихо произносит Василий и, потрепав несчастного по плечу, выбирается из машины. – Алене привет.

Василий находит меня сидящей прямо на лестничной площадке перед дверью его квартиры. Я вытираю горькие слезы обиды и слабо ему улыбаюсь. Как ни странно, но стычка с Михаилом помогла мне выплеснуть гнев, и сейчас я ощущаю только вселенскую усталость.

– Как ты, Зеленоглазка? – участливо спрашивает Вася, помогая мне подняться на ноги.

– Ты не поверишь, но неплохо.

– Правда, с чего это? – осторожно спрашивает Калуга, открывая дверь квартиры.

– Возможно, это от шока, что Алена замутила с Михаилом и ничего мне не сказала, – с улыбкой предполагаю я, недоверчиво качая головой.

– Да уж, есть от чего охренеть, – театрально закатив глаза, с иронией произносит Василий. – Ну что, горемычная, чай или опохмелиться?

– Чай. И покрепче, – с улыбкой отвечаю и, крепко обняв друга, шепчу, – спасибо.

– Последнее время я столько раз слышу это слово, что начинаю привыкать, – шутит Вася, пытаясь меня приободрить.

Мы пьем чай, параллельно готовя себе на завтрак омлет с помидорами и сыром. Я пытаюсь разобрать свои вещи и максимально сократить бардак в Васиной квартире. Мой друг постоянно надо мной подтрунивает, говоря, что его скоро поднимут на смех все знакомые геи, когда узнают, что в его шкафу висят вещи женщины. Потом мы едим, смотрим кино по телику и засыпаем прямо на диване, прижавшись друг к другу. С Василием у нас идеальные отношения, жаль, что так не могло быть с моим мужем.

Открываю глаза и понимаю, что во сне Вася перевернулся на спину, и я практически лежу на нем, закинув на него ногу и положив голову на грудь. Осторожно поднимаю голову, чтобы не разбудить его, и вижу два открытых глаза, недоуменно на меня таращащихся.

– Ну и что теперь будем делать? – шепчет тихо он.

Я вижу, как в уголках его голубых глаз появляются мелкие морщинки, явный признак начинающегося веселья. Томно смотрю из-под ресниц, слегка прикусив нижнюю губу, и в тон ему мурлычу:

– Может… – на секунду замолкаю и прикрываю глаза, а после резко поднимаю ресницы и со смехом заканчиваю, – пошалим?

Вася начинает хохотать, прижимая меня к себе, и чмокает в макушку. Мы встаем, а он задумчиво смотрит на меня и тихо говорит:

– Детка, если ты такая была с ним, и он этим не пользовался, то твой Сега – еще больший болван, чем я думал.

Я грустно улыбаюсь ему, и глаза наполняются слезами. Медленно киваю головой, словно снова благодарю его за поддержку. Приведя себя в порядок, звоню родителям и говорю, что скоро приеду. Сразу предупреждаю маму, чтобы она не смела сообщать об этом моему мужу. Я хочу обсудить с ними мое решение и подвести черту. Василий милостиво соглашается поехать со мной в качестве группы поддержки, и через сорок пять минут мы стоим у дверей квартиры моих родителей, готовые встретить шквал негодования моей мамы вместе. Не успеваю нажать на дверной звонок, как дверь распахивает мой папа и затаскивает нас в квартиру.