Денис Соболев - Злые времена. Книга первая

Скрипнул ключ в замочной скважине, дверь открылась, и я вошел в темную пустую квартиру. И сразу ощутил, что в доме холодно. Разулся и прошел в комнату, потрогал радиатор – еле теплый. Да и форточка приоткрыта. Она у меня круглый год приоткрыта, не могу дышать спертым воздухом. Хотя воздух в нашем городе свежим не назвать, от висящей в небе сажи и угольной пыли снег падал на землю уже серым, и через короткое время чернел окончательно. Но все равно я открывал форточку, о чем сейчас немного пожалел. Ну ничего, сейчас камин раскочегарю, и станет мне хорошо.

Через десять минут камин ровно гудел, нагоняя тепло в дом, а я взялся за готовку. Можно было бы, конечно, вчера приготовить на сегодня, но я с детства не могу есть разогретую еду. И если есть возможность, лучше немного подожду, но поем свежего. Поставил на плиту сковороду, настрогал в нее сала и взялся за картошку. Пока чистил да резал картошку, сало растопилось. Забросил лук, а через небольшое время и тонко нарезанную бульбу. Достал из холодильника баночку ядреной самодельной горчицы на огуречном рассоле и хренодер, из морозилки соленое сало, выставил все на стол. Сальце было как я люблю – с прожилками, рассольное. Я невольно сглотнул слюну и, чтобы не терзать себя излишне, пошел в комнату проверить, потеплело ли там.

За ужином я раздумывал над тем, чем же заниматься завтра. Точнее, не так. Чем заниматься в первую очередь? Завтра выходной, но он всего один, а дел вагон и еще тележка. Для начала нужно пополнить запас патронов, недавно я купил себе «Тигр СВД» калибра 7.62, да и к гладкому МЦ 2112 тоже нужно прикупить. Я вообще люблю оружие, и запас патронов пополняю регулярно. На охоту езжу нерегулярно, а вот запас… Ну запасливый я, что поделаешь. Дальше обещал помочь с ремонтом снегохода Ваньке, моему другу. Мы со школы вместе и даже похожи чем-то. Потом надо до Вовки доехать, бригадира нашего, он мясо для меня приготовил. Подворье у него большое, и мясо и прочие вкусности я теперь у него беру, вроде сметаны да творога. А недавно он еще и сыр варить наловчился, так теперь и сыр у него беру, козий. Потом погреб надо откопать, снегом его основательно завалило, а картошка закончилась, вот как раз сейчас последнюю доедаю. В стайку за углем сходить тоже бы нужно, и кормушку птичью поправить. Я ее вообще-то для синичек с воробьями ладил, но отчего-то ее полюбили голуби, и регулярно сворачивали. Соседка, баба Маша, просила зайти, кран потек у нее, а живет она одна, сын далеко, не помогает. Вот и думай, как все успеть.

Ужинал с большим аппетитом. Сало с горчичкой, горячая, до хруста зажаренная картошка, домашний хлеб (все от того же Вовки) и крепкий сладкий чай. Поел и уселся перед камином с сигаретой в зубах. Хорошо… Усталость накатила волной, размягчая кости. Я смотрел на рдеющие в камине угли и ни о чем не думал. Завтра утром и стану решать, куда в первую очередь…

…Др-р-и-иииинь! Д-р-р-рииииинь!

Телефонный звонок разорвал утро на части, заставив меня ошалело подскочить в кровати. Глянул на часы – семь утра. Кому не спится-то? Протянул руку к трубке (она стоит на тумбочке у изголовья), тиснул кнопку:

– Алло… – голос спросонья хриплый.

– Саня, это я – произнес в ухо смутно знакомый мужской голос.

– Кто – я? – я не проснулся окончательно и соображал туго.

Голос в трубке жизнерадостно заржал:

– Ну ты даешь, брат! Я же это, блин!

Я заорал в трубку:

– Леха! Брат! Ты вернулся!

Сон как рукой сняло, я включил телефон на громкую, вскочил и принялся одеваться, параллельно разговаривая с братом:

– Ты когда прилетел? Где сейчас? Чего не предупредил?

Леха снова заржал:

– Ну ты не меняешься, брат. Как был балаболкой, так и остался. Не части!

Я хмыкнул:

– Ну не части так не части, сам до города добираться будешь.

Леха сказал согласно:

– А как же, буду конечно. Вот счас из машины выйду и доберусь до тебя. Чайник ставь, тетеря – и отключился.

Я бегом рванул на кухню, подкинул угля, бросил на плиту чайник и пошел умываться. У Лехи слово с делом обычно не расходится. Сказал, что уже рядом, значит, сейчас в дверь постучит. И точно, только я почистил зубы, как в дверь уверенно забарабанили. Я отпер дверь. На пороге стоял мой брат.

Здоровенный медведь, шириной плеч ровно в двери. Ростом, правда, он не шибко меня выше, но здоровый, как бульдозер. Так его в городе и звали – Леха Бульдозер. Прикатать он мог любого, быстро и без затей, но был добрым и на конфликты шел неохотно, в отличие от меня. Зато уж если его разозлить, душно становилось всем – и правым, и виноватым. Мы обнялись. Он легко приподнял меня над землей и так сдавил, что ребра хрустнули громче обычного. Поставил меня на место, отстранил, разглядывая:

– А ты ничего, мужаешь.

– Пойдем, чайник вон уже крышкой брякает.

И точно, с кухни доносилось звонкое блямканье крышки чайника. Я по старинке любил железный чайник на печке греть, ну теперь-то на камине, понятное дело.

Брат бросил на пол объемистую сумку, разулся, скинул куртку и пошел следом за мной на кухню.

Уселся у камина в мое кресло, откинулся, закурил.

– Ты все бобылем, братик? Хоть бы бабу какую приютил что ли… – завел он свою шарманку.

– Да отстань ты с бабами своими! Далась тебе моя половая неприкосновенность.

Брат жалобно протянул:

– Ну может хоть кошку какую?

– Блин… – я протянул ему кружку с чаем.

– Ну или крысу. Или хомяка…. Слушай! – глаза его загорелись какой-то идеей – а давай я тебе ферму муравьиную подарю? А чего? Ухаживать за ними не надо, а все живая душа в доме. Точнее, пара сотен душ – он заржал, едва не выплеснув чай себе на колени.

– Все бы ржать тебе – проворчал я, наливая чай и себе.

Брат посерьезнел вдруг:

– Слушай, Сань. И не говори, что не слышал. На нас надвигается большая задница.

Я вскинулся удивленно:

– На кого это на нас?

– На всех нас – он неопределенно махнул рукой – на всех.

Я промолчал, глядя на него исподлобья. Его место службы предполагает доступ к разной информации, и к преувеличениям он никогда склонен не был, очень трезво всегда все оценивает.

Брат помолчал и продолжил:

– Ты же знаешь, откуда я вернулся? Так вот там у них идет бешеная мобилизация всех и вся. И у нас тоже. Ты телек смотришь вообще?

Я отмахнулся:

– Иди глянь на него, он пылью зарос. Некогда мне его смотреть, брат. Да и чего там увидеть-то можно? Что все у нас хорошо, а вокруг враги?

Брат чрезвычайно серьезно ответил:

– Вот именно, Саня. Кругом враги. И главный из них готовится долбануть по нам ядреными ракетами. И это не шутка нихрена, скажу я тебе. Там – он ткнул указательным пальцем в потолок – такая суета идет, ты себе не представляешь. Они архивы жгут. Часть вывозят, но часть – жгут. И семьи свои вывозят куда-то на Урал и к нам сюда, в Горный Алтай. И это страшно. Все войска по секретке подняли в полную боевую, ракетчики усиление получили из наших.