Алексей Ручий - Нечисть

Гвардеец Женя криво ухмыльнулся:

– Поработаем.

Коля выпустил струю сигаретного дыма:

– Слышал, тысяч десять сегодня соберётся.

– Да похуй, – Женя как раз докурил и бросил окурок на покрытый ледяной коркой асфальт, окурок, рассыпав сноп искр, прибился к бордюру. – Погоняем майданутых, чё нам? – Он легонько притронулся к резиновой дубинке, висевшей на боку. Дубинка внушала уверенность и придавала сил. – Пусть боятся, мрази.

Женя был родом из деревни в Тамбовской области, где окончил девять классов местной школы. Затем учился в лицее, бывшем ПТУ, на столяра, а после выпуска ушёл в армию. В областном военкомате его распределили в часть Росгвардии под Петербургом, где он и отслужил положенный год. Там же подписал контракт по окончании срочной службы.

Да других вариантов жизнь ему и не предоставила. Возвращаться в родную деревню, где нормальной работы не было, а большая часть знакомых пацанов либо сидела в тюрьме, либо бухала? Не самая приятная перспектива. Подаваться на заработки в областной центр или, как это делали многие, в крупные города вроде Москвы или Петербурга и гнуть там спину за копейки? Тоже не выход.

В общем, жизнь на гражданке гвардейца не прельщала. Скорее всего, он бы и сам там запил или сел. Тем более, до армии такой «шанс» ему едва не представился: с корешем они украли и сдали на металлолом трубы из котельной бывшего совхоза. Тогда только повестка из военкомата и спасла Женю. Местный участковый закрыл глаза на грешок восемнадцатилетнего выпускника «путяги», поставив условие, что тот отправится отдавать долг Родине и мозолить ему глаза больше не будет. Выбирая между тюрьмой и казармой, Женя сделал свой выбор в пользу последней. И не ошибся.

Попав на службу под Питер, он, считай, вытянул счастливый лотерейный билет: теперь Женя мог жить в северной столице и при этом ему не надо было искать место, где бы не надули приезжего провинциала, всё предоставляло государство. Взамен государство просило только одного: верности. И Женя верно ему служил.

Служить ему было не в тягость. Теперь он, можно сказать, сам перешёл на сторону закона, который ещё совсем недавно нарушал. «Всегда на страже» – гвардейский девиз вдохновлял и приободрял. Не просто так мы выполняем свой долг, не просто так…

За время срочной службы он подкачался, набрал вес. Дедовщины, которой, бывало, пугали до армии, не застал, зато сам, будучи старослужащим, покуражился: прокачивал «духов» после отбоя. А перед самым дембелем по предложению командира роты подписал контракт.

Ну а что? Деньги для молодого пацана предложили неплохие, в общежитие поселили, полное государственное обеспечение дали. Служи – не хочу. Ну, правда, учения время от времени да выезды на «марши несогласных», как их называли гвардейцы, – погонять «майданутых» школьников да щуплых студентов. Но это всё мелочи жизни, что называется. Для деревенского парня, привыкшего к жизни в стеснённых условиях и с детства питавшего неприязнь к «городским», – просто идеальный расклад. Поэтому Женя о своём выборе ни разу не пожалел.

На разгонах действовал всегда предельно жёстко, как и учили отцы-командиры. Никакого пиетета к протестующим он не испытывал. Кучка малолетних долбоёбов, как говорил их взводный, одурманенных западной пропагандой. Вот-вот. Как окрестил их про себя сам Женя: «сникерсы с айфонами». Таких нахлобучить резиновой дубинкой, скрутить и загрузить в автозак было одно удовольствие. Тем более, рядом всегда находились экипированные в надёжную броню товарищи.

Ношение этой брони было отдельным предметом гордости гвардейца. Хоть и довольно тяжёлая – тренированному бойцу она придавала уверенности в себе, делала его похожим на робота-полицейского из одноимённого фильма. Или на Терминатора. На космонавта, в конце концов, как презрительно окрестили гвардейцев их оппоненты.

Женю формулировка «космонавт» не оскорбляла. Наоборот, было в этом слове для него что-то возвышающее и окрыляющее, выделяющее тебя из массы. Космонавт – не колхозник. И не интеллигент вшивый. Это смелый, уверенный в себе человек, шагающий навстречу опасности.

– Пусть хоть сто тысяч выходит, – усмехнулся Женя.

С сослуживцем Колей они жили в одной комнате в общежитии. Тот тоже вышел из деревни, правда, с Урала, тоже учился по рабочей специальности и так же подписал контракт сразу после окончания «срочки», поэтому у них было довольно много общего, на том и сошлись. Скромный общежитский быт делили поровну, вместе ездили на службу, со службы, вместе справляли праздники, снимали баб. Такой дух гвардейского товарищества всегда нравился Жене. Это плешивые клерки, все эти вечно недовольные «менеджеры среднего звена», были как крысы – каждый сам за себя, а в гвардейской цепи всегда рядом было плечо товарища.

– Да откуда этой кодле сто тысяч собрать? – Коля тоже стрельнул бычком в мёрзлый асфальт. – Предатели поганые…

– И не говори…

Запланированный на полдень митинг у Гостиного двора в итоге начался в час дня в районе станции метро «Пушкинская». Протестующие быстро смекнули, что Невский проспект и все подступы к нему полностью перекрыты, и двинули туда.

– Вот суки, – выругался взводный и скомандовал, – по машинам!

Через полчаса гвардейцы высыпали из УРАЛа на площади возле ТЮЗа. Сразу же выстроились в цепь.

– Работаем, ребята, работаем! – скомандовал взводный.

Гвардейцы двинулись от машин в сторону протестующих, которых на площади собралось немало. Женя держался за плечо товарища Коли, идя с ним в сцепке. Точно так же Женино плечо сжимала рука товарища Димы – ещё одного парня из их взвода. Чёрная гвардейская гусеница плавно ползла навстречу своим противникам.

Едва выступили, Женя сразу почувствовал, как учащённо забилось сердце. Каждый раз, когда давали приказ работать, то есть разворачивать цепь и приступать к задержаниям, Женя чувствовал прилив адреналина – сердце стучало часто, в висках пульсировала кровь.

Конечно, было и немного страшно. Всё-таки протестующих собралось много, и при организованном сопротивлении они могли нанести серьёзный урон гвардейцам, но пока ни разу подобных эксцессов не случалось. Стремясь побороть иногда накатывавший страх, Женя притрагивался к висевшей на боку резиновой дубинке и легонько сжимал полированную рукоять.

Итак, работаем. Отряд «космонавтов» приближался к демонстрантам под их слаженные крики «Позор! Позор!» и монотонное гудение мегафона где-то позади: «Граждане! Данное мероприятие не согласовано с властями! Просьба разойтись! В противном случае вы можете быть задержаны и подвергнуты административному наказанию! Граждане!..» Ну и так далее…

Шли, скользя по заиндевевшему асфальту. Ночной дождь с утренним заморозком давали о себе знать. Тут бы не споткнуться, не поскользнуться на предательски блестящей наледи. Сблизились с манифестантами, встали, ожидая дальнейших указаний.