Денис Крюков - Садовое товарищество

Петька полез в сарай. Тазик он нашел почти сразу. Потом нашел коробку со своими старыми солдатиками, дедову кожаную куртку, меховую шапку, одну лыжную палку и три слипшихся от старости противогаза. Но порошка нигде не было. Еще он нашел целлофановый пакет с кристаллообразным веществом яркого цвета морской волны. Но, подумав, он решил, что если постирать им, то растворятся не только штаны, но и тазик, и Петькины руки. Петька представил себя без рук, сплюнул и понял, что надо попросить порошок у соседей. «Пойду к Косолаповым. У них точно есть», – Петька закрыл дверь сарая.

Подойдя к забору, Петька громко крикнул:

– Александр Романович!

Уже через мгновение Александр Романович, несмотря на свой возраст, галопом несся к забору:

– Тише, Петя, тише! – кричал он шепотом.

– Александр Романович! – так же шепотом закричал Петька. – У вас стиральный порошок есть?

– Понимаешь, Петя, – ласковым голосом заговорил Александр Романович, остановившись напротив Петьки, – Диана Николаевна спит. Приходи попозже – нельзя ее будить.

– Ага, – кивнул Петька. – А порошок-то есть?

– Определенно сказать не могу. Приходи попозже.

Петька сел на крыльцо и пробурчал: «Всегда эта Диана Николаевна спит. А когда не спит, то кашляет. Никакого проку от Косолаповых». Тогда он решил пойти к Виктору Михалычу: если у него циркулярная пила есть, то стиральный порошок точно должен быть. Войдя к Виктору Михалычу на участок, Петька обнаружил его в беседке хлебающим борщ.

– О, Петька! Ты чего? – радостно растопырил измазанные борщом усы Виктор Михалыч.

– Виктор Михалыч, у вас порошок есть? А то вон, видите, как штаны изгваздал, – Петька показал руками на свои штаны.

– Какой порошок? – Виктор Михалыч опять принялся за борщ.

– Как какой? – удивился Петька. – Стиральный, конечно. Говорю же, штаны изгваздал.

– Ну порошок разный бывает, и штаны разные, – Виктор Михалыч стал запихивать себе в рот огроменный кусок мяса.

Петька стоял и ждал, пока Виктор Михалыч разжует свой кусок мяса. А разжевав, он сказал:

– Вот что, Петька. Я завтра в город поеду, могу тебе порошка купить. Только деньги дай заранее, а то у меня сейчас сам понимаешь…

– Понимаю, – расстроенно кивнул головой Петька. – Мне бы сегодня…

Петька вышел ни с чем от Виктора Михалыча и опять забурчал: «Как жужжать по утрам, так пожалуйста, а как порошка горсточку одолжить – так фигу. У него, наверняка, целая тонна этого порошка лежит. Своим солдатам деревянным зубы чистит. Тьфу!» Сплюнув, Петька понял, что остается одно – идти за порошком к Юле. Раньше, когда они были совсем маленькими, они дружили с Юлей. Теперь она стала взрослой девчонкой, а со взрослыми девчонками он сейчас иметь дела опасался. Одно слово – девчонки. Ну их. Но делать нечего, придется идти.

Подойдя к Юлиной калитке, Петька сначала тихонько покричал – мало ли чего она там делает – неудобно. Потом поскребся ногтем об облезлую краску забора, потом так же тихо постучал, а потом не выдержал и гаркнул что есть мочи:

– Юля!!!

Калитка тотчас раскрылась.

– Петь, ты что так орешь? Соседей перепугаешь, – на пороге стояла Юля в клетчатом сарафане и, улыбаясь, смотрела на Петьку.

– Я твой сосед, – гордо поднял голову Петька. – А остальных уже ничем не перепугаешь – я у всех был.

– Да? А чего? – Юля продолжала улыбаться, отчего Петьке становилось совсем не по себе. – Да ты проходи.

– Я, собственно, на секунду, – стал объяснять Петька неожиданно задеревеневшим голосом. – Юля, у тебя нельзя одолжить горсточку стирального порошка? А то вон штаны видишь какие.

– Штаны интересные, – все так же улыбаясь, согласилась Юля. – Садись.

Сам того не заметив, Петька уже оказался на веранде Юлиного дома. Для приличия он сел, хотя садиться ему совсем не хотелось.

– Только знаешь, у меня автомат, – вдруг посерьезнев, сказала Юля.

– Что? – Петька от неожиданности опять встал.

– Ну, автомат. Для стирки в машинке, – засмеявшись, объяснила Юля. – Петь, давай я тебе постираю твои штаны. Это быстро, всего полчаса.

– Да ты что! – опять приподнялся Петька. – Как постираю?

– Ну просто. У тебя же нет машинки, а у меня есть. А мы пока чаю попьем с вареньем.

Петька залился краской, но Юля уже принесла полотенце, чтобы он пока им обмотался, и отказываться уже было не с руки. Юля вышла, он снял штаны, обмотался полотенцем, и началась стирка. В это время они действительно пили чай с вареньем. Петьке не очень было удобно делать это одной рукой, потому что второй он крепко сжимал полотенце, которое так и норовило предательски раскрыться.

Теперь штаны висели на перилах Петькиного дома. Он наблюдал за тем, как от них шел легкий пар, исчезая в лучах заката, и всем нутром ощущал, как они высыхают. И понимал Петька, что дело тут совсем не в штанах.

Поглядел Петька на посуду немытую, на вещи свои разбросанные тут и там, на сад, поросший сорняками, и решил силу воли воспитывать – иначе никогда порядок не наведешь. И с запалом принялся за дело. Но запала, как оказалось, хватило ненадолго. Посуду он еще кое-как помыл. Правда, только ту, что стояла в раковине, остальную решил оставить на следующий раз. Ведь воспитание – дело не быстрое, а если он сейчас все сразу помоет, то как он потом будет силу воли воспитывать? Пошел он вещи свои в порядок приводить. Встал перед кучей своих носков, маек, ботинок и свитеров и начал их перебирать. Перебирал-перебирал и неожиданно заметил, что теперь у него не одна куча вещей, а две. Только поменьше. «Вот те раз!» – озадаченно смотрел Петька на размножившиеся вещи. В огород он решил даже не выходить – вдруг сорняки тоже начнут размножаться? И понял Петька, что с воспитанием силы воли у него что-то пошло не так, и с досады пнул ногой кастрюлю, которая так и стояла на полу с дождевой водой. Вода расплескалась по всей террасе. Глядя на это безобразие, Петька стал догадываться, что для воспитания его силы воли нужны радикальные методы.

Он сел на крыльцо и стал думать о том, какими методами он бы мог спасти захиревшую свою силу воли. И через полчаса он тихим голосом, но твердо произнес:

– Зловещий дед Пафнутий…

Дед Пафнутий жил на самой окраине поселка, где дачи переходили в лес. Прямо у забора росла огромная старая ель, наполовину скрывавшая потемневший дом деда Пафнутия, отчего он был похож на жилище людоеда. Сам дед Пафнутий выходил с дачи редко, и при встрече с ним дети с криком бросались наутек. Петька тоже в детстве до ужаса боялся деда Пафнутия, да и сейчас ему становилось не по себе, когда он проходил мимо дедова дома. Петька замечал, что и взрослые здороваются с дедом Пафнутием не столько из вежливости, сколько из страха, хоть и скрывают это. Деда Пафнутия так и называли – «зловещий дед Пафнутий».