Ирина Горбачева - Шрамы прошлого

– Его труп нашли на трассе Псков – Санкт-Петербург. Выстрел в голову.

– Он что, ехал из Пскова? Что-то мне не понятно, он вылетел в Москву… Почему назад возвращался не самолётом? Как он вообще там оказался?

– Да, автомобиль Марка стоит в гараже, скорее всего, на такси или попутке, – так же удивлённо предполагала Таня.

В кабинет вошёл Мезенцев.

– Хочу удостовериться, что с тобой всё в порядке.

– Всё хорошо. Со мной всё хорошо, – твёрдо ответила Марта, – работаем.

Надо отправить группу на место преступления для повторного осмотра. Тим предупреди наших криминалистов и выезжай с ними на место.

– Тебя не устроили переданные нам документы. Надеюсь, ты не поедешь?

– Нет, я не поеду. Думаю, Тим снимет всё подробно, а в остальном доверюсь Алексею Ивановичу. Труп уже в нашем морге?

– В дороге. Ты уж сегодня побереги себя. Давай сейчас я отвезу тебя домой, постарайся прийти в себя.

– Я сама доеду, не переживайте. Я в порядке, – тихо, твёрдо ответила Марта.

– Ладно, тебе виднее, – так же тихо ответил Мезенцев, отечески похлопав её по плечу, – надо как-то сообщить родственникам и вызвать их для опознания. Ладно, о результатах не затягивайте, мне уже звонили, сами понимаете, убита не рядовая личность, – обратился он ко всем присутствующим.

– Да, не рядовая. А может, это не он? – Марта быстро поднесла чашку с напитком ко рту и, отхлебнув кофе, закашлялась.

– Всё, не буду вам мешать, – Мезенцев опустил голову, чтобы Марта не заметила блеска в его глазах, – всё, Марта, домой. Приказываю, – уже при выходе из кабинета полковник повернулся и произнёс: – Марта может, всё же передашь дело?

Но она так посмотрела на полковника, что он, не решившись продолжить с ней диалог, тихо вышел из кабинета.

Марта придвинула папку к себе и, сделав ещё один глоток кофе, решительно открыла её. На фото Марк лежал ничком. Он был в ветровке, которую они совсем недавно вместе с ним покупали в «Радуге» на Космонавтов.

– Предчувствие. Вот и не верь им, – еле слышно проговорила Марта, – странно, выстрел был произведён в голову. Между глаз. Он знал убийцу, не ожидал выстрела. Я в редакцию и морг, – Марта закрыла папку, не желая посмотреть на другую фотографию, чтобы не видеть лица Марка, обезображенного после выстрела ножом.

– Марта Леонидовна, давайте я с вами в морг поеду, – предложила Татьяна.

– Не переживай, капитан, я не упаду в обморок. Мне нельзя падать. Надо ещё найти убийцу, чего бы это мне ни стоило.

– Как не переживать? На тебе лица нет, – Коршунов протянул Марте пластинку с таблетками валидола, – значит так Марта, вот, что я скажу. Надо выяснить, как он оказался на этой трассе. Куда он выехал из Минска и на чём? Думаю, на попутке. Мы пробьём по Москве…

– Сначала я узнаю в редакции, что это была за командировка.

– Да, сразу сообщи, а мы уже в дороге. Тим, тебе всё понятно?

Отдав последние распоряжения Тиму и Татьяне, Марта чуть ли не выбежала из здания, почувствовав необходимость побыть одной. Убежать от тихих разговоров, от сочувствующих взглядов товарищей. От того, чтобы не разрыдаться у всех на виду. Она села в автомобиль и, отъехав на приличное расстояние от Следственного Комитета, остановила машину и заглушила мотор.

Закрыв глаза, она мысленно старалась прогнать прочь постоянно всплывающее в памяти последнее фото с места убийства Марка.

– Выстрел в упор. Криминалисты его труп, естественно, перевернули и сфотографировали. Я не могу видеть его таким, я не могу поверить, что это он.

Марта вспомнила похороны близких. Когда она смотрела на их безжизненные тела, ей казалось, что в гробу лежат совершенно другие, посторонние люди. Или смерть так преобразила их лица, или её сознание не хотело принять то, что было очевидным.

– Всё. Так нельзя. Надо взять себя в руки. Никто не должен догадаться о наших отношениях. Дойдёт до верха, сразу передадут дело другому. Тогда я просто умру. Я не смогу ни работать, ни жить. Хорошо, что мы не афишировали наши отношения. О нас знал только ближайший круг. На службе только Таня и Коршунов с Мезенцевым, теперь Тим.

Марта вошла в издательство и, сразу заметив большой фотопортрет Марка с траурной лентой, быстро проскочила мимо него, боясь разреветься. В приёмной главного редактора молодая девушка секретарь, хлюпая носом и промокая слёзы платком, просто кивнула головой на дверь начальника, показывая, что он в своём кабинете и ждёт её. Главный редактор, седой, небольшого роста, лет шестидесяти, встал из-за массивного т-образного стола и подошёл к Марте.

– Родион Петрович, – представился он ей и пригласил сесть за стол, – я понимаю, что разговор у нас будет длинным.

– Посмотрим, – Марта вытащила небольшой блокнот, ручку и маленький профессиональный диктофон. Американский подарок Артёма.

Родион Петрович нажал на кнопку аппарата и попросил секретаря принести чай.

– Вы предпочитаете чёрный или зелёный?

– Можно просто воды?

– Ира и минералки захвати.

– Родион Петрович, какое журналистское расследование вёл ваш сотрудник?

– Марта Леонидовна, да бог с вами! Какое расследование? Наш журнал… мы даже не занимаемся политикой, – редактор покраснел, нервно отхлебнул чай и, всё ещё смущаясь, поднял глаза на Марту, которая пристально смотрела на него.

– Родион Петрович, – тихо, но строго обратилась к нему Марта, – давайте договоримся, – она не успела высказать ему суть своей претензии, как главред перебил её.

– Ладно, ладно. Но вы поймите меня, журнал чисто рекламный, мы редко поднимаем острые темы. Это в Москве Марк в своё время работал в «Московском комсомольце» и я понимал, что наш журнал просто трамплин для него. Вернее, денежная подушка. Вы сами понимаете, гонорары у нас не рядовые. Но я не хотел терять такого профи, удерживал его всеми силами, хотя и понимал, что ему, как настоящему журналисту, скучно у нас. Поэтому я не был удивлён, когда он позвонил и сказал, что улетает в Москву, я не против, я знаю, что с любой работой он справится… Но он мне ничего не сказал. Зачем? Почему. Но дальше, ещё не понятней! Следующий звонок от него был из Минска! Для меня вопрос: – что он забыл в Белоруссии?

– Вы не думаете, что его поездка могла быть связана с семейством Логиновых?

– Я сам мало что понимаю. Понимаете, Марк был таким человеком, таким журналистом, что я ему всецело доверял. Понимаете меня? Всецело! Это был ас в своём деле. Если он сказал: Я сделаю тебе сенсацию, значит, он её сделает. Хотя у нас какие сенсации, – редактор нервно стал промокать пот со лба, – понимаете, ему не надо было задавать лишних вопросов, он всё равно ничего не скажет, пока на сто процентов, понимаете?

– Понимаю. Но всё же вы мне внятно объясните его редакционное задание.