Ольга Остроумова - Простыми словами о любви

Да, кроссворд вогнал в тоску… Можно ещё начать вести дневник. В её огромной сумке давно болтался нераспечатанный ежедневник. Вот и ручка опять пригодится. «Так… Вчера был… четверг, 5 июня. Так и запишем».

Вчера на пешеходном переходе она остановилась, пропуская пожилую тётку. Та посмотрела на неё тяжёлым взглядом, потом – на машину. Маришка аж вжалась вся в сиденье, а та грубо сплюнула и крикнула в её адрес ругательство, от которого у Маришки на глаза навернулись слезы. «За что? Что я тебе сделала? – недоумевала Маришка всю дорогу домой. – Что эта кляча знает о моей жизни-то?»

Муж, зарабатывающий всю жизнь огромные деньжищи, давно уже относится к ней как к своей вещи, двое сыновей – оболтусы, которые с утра до ночи сидят за компьютером, вылезая только, чтобы пожрать, и то если домработница не принесёт еду прямо к ним в комнату. Квартира огромная, народу в ней полно, а поговорить не с кем… Ну не об этом же писать…

«Чего это я так разошлась? Сама много лет назад выбрала это…»

Мысль переключилась на другое: «Не забыть взять у супруга денег – видела босоножки потрясающие». Вторая строка дорогим пером в дневнике:

«Муж – деньги – босоножки».

Взгляд вернулся к газете. Шесть букв по горизонтали…

Неожиданно она почувствовала какую-то тревогу, по рукам побежали мурашки, она поёжилась. Такое с ней уже бывало, но давно, очень давно. Посмотрела по сторонам – кондиционеры работают, как обычно, чего ж она мёрзнет то? За соседним столиком расположилась компания. Мужчины что-то оживлённо обсуждали, сыпали юридическими терминами. На лица она не смотрела. Маришка никогда не знакомилась на улице или в кафе, поэтому избегала встречаться с людьми глазами. Но голос одного из них ей показался знакомым. Почувствовав, что его рассматривают, мужчина обернулся и внимательно посмотрел на женщину…

Новая, дорогущая ручка вылетела из рук, прокатилась по столику и упала куда-то под стол. Ей было на это наплевать. Перед ней был её Арсений – единственная её любовь, человек, с именем которого она засыпала все эти ночи, которого хотела встретить каждый день и боялась такой встречи всю жизнь.

Он спокойно сидел и улыбался. Было видно, что он рад этой встрече. Поднимается, пересаживается за её столик… В ушах у неё зашумело так, что на мгновение ей показалось, что пошёл сильнейший ливень… Открыв глаза, Маришка не сразу поняла, где она. Администратор кафе держала перед ней какие-то капли и прижимала ватку к согнутой руке – видимо, ей сделали укол…

Всё уже в порядке. Ваш знакомый вызвал скорую, когда вы упали, перенёс вас сюда ко мне. Доктор сказал, всё будет в порядке, – давление, наверно… Посидите тут со мной?

Заметив, что Маришка оглядывается вокруг, словно что-то потеряв, она сказала:

– Он ушёл. Какой-то срочный звонок… Не знаю точно.

Искренне поблагодарив женщину за заботу, Маришка всё ещё на ватных ногах вышла в зал. Машинальными, невидящими движениями сгребла в сумку газету, ключи от машины…

– Это вам оставили. – Официант протянул ей записку.

Понимая, что в таком состоянии за руль нельзя, она дошла до Патриарших, благо они располагались через дорогу от кафе, плюхнулась на первую же лавочку и развернула записку.

«П Р О С Т И».

И больше ничего. Да ничего и не надо больше. Она прекрасно поняла, за что он извинился. Извинился, что опять, как и много лет назад, нарушил плавное, спокойное движение её жизни. Вот только никто в целом мире не мог представить, насколько сегодня она была ему за это благодарна! Сегодня она сделала то, что собиралась сделать давно. Что собиралась сделать много раз, да всё как-то не получалось. Она посмотрела на себя со стороны.

Она посмотрела на себя со стороны, и то, что она увидела, абсолютно ей не понравилось. Она прожигает жизнь по салонам, магазинам, не любит (и это ещё очень мягко сказано) мужа, потеряла нормальный контакт с сыновьями, хотя это – самое дорогое, что есть в её жизни…

Где-то через час со скамейки встала совсем другая женщина. Спокойной и уверенной походкой подошла она к своей машине, отогнала её на мойку, заодно химчистку и без того чистейшего нового салона сделала, приехала к дому – элитной новостройке в центре Москвы. Но, в отличие от Малой Бронной, этот район она не любила: выбирая жильё, муж не спрашивал её мнения по этому поводу, как, впрочем, и по всем другим. Поставила машину на подземную стоянку, закрыла и пошла прочь. Остановилась, вернулась назад и нежно погладила любимую игрушку, прощаясь навсегда.

Не без помощи домработницы нашла свой старенький маленький чемоданчик – удивительно, как его не выбросили ещё? Ну, что тут можно взять? Потрёпанные любимые джинсы, пару свитеров и старенький плёночный фотоаппарат. Она его купила лет двадцать назад на свою первую зарплату. Больше здесь её ничего нет. Это она знала точно. Муж раз сто ей говорил: мол, если надумаешь вдруг уйти от меня – уйдёшь голой. Зря все эти годы она так этого боялась. В дверях появился супруг. Не зря он платит такие деньжищи Варваре Ильиничне —«стучит» та отменно! Кивком головы Маришка показала мужу на столик: она выложила там все свои многочисленные кольца, серёжки, браслеты, несколько колье, дорогие часы и телефоны, кредитки, ключи от машины и квартиры.

– Ухожу, – сказала она ему спокойно, глядя в глаза. – Дети могут поступать как захотят – большие уже. Жить буду в своей двушке на Речном. Прости, больше не могу.

Дмитрий Михайлович, Дима, Димыч, как называла она его когда-то, равнодушно смотрел на неё. Да и в чём проблема? Домработница остаётся с ним; Наталья – новая секретарша и любовница по совместительству – его вполне устраивает, денег жёнушка не просит, а жаль – он бы с удовольствием ей их не дал. Ну да подождём – ещё прибежит и попросит. Как она жить-то собирается – работать, что ли, пойдёт? Уточнив, что машина в гараже, он почесал отвисший живот, погладил себя по залысине, за которой фанатично ухаживал, и сделал неопределённый знак рукой: мол, свободна. Притихшие сыновья стояли в дверях своей комнаты – такого поворота они не ожидали. Она улыбнулась им и сказала:

–Буду рада видеть вас в любое время – адрес вы знаете.

Неожиданно легко она нашла работу – оказалось, что в издательстве ещё помнят её лихие фоторепортажи начала 90-х. Заскочив в тот же день в первый же попавшийся салон, она отрезала свои длинные светлые волосы, сделала короткую, почти мальчишескую стрижку и покрасилась в яркорыжий цвет. Ещё более неожиданным для неё стало появление в маленькой квартирке сыновей. Близнецы – оба рыжие, оба с зелёными глазами, – они переехали к ней на следующий же вечер с маленькими рюкзаками на плечах. Ни компьютеров, ни денег ни у кого из них больше не было. Маленький старый телевизор показывал только один канал, причём канал «Культура», поэтому мальчики сразу прозвали этот раритет «Швыдкой».