Корн Наташа - Смотрю на тебя из темноты. Исповедь самоубийцы

Происходящие перемены мне не нравились, мягко говоря. Весь этот рой мошек-однодневок вымораживал. Читать комментарии под стихами «гения» становилось противно. Там устроили что-то вроде конкурса «А кто круче похвалит». Я замолчала. Овцой становиться не хотелось. И тут сам собой написался ещё один стишок – «Песнь стервы». Да. Интересный стишок. Он задумался. Так и написал – «надо подумать». Смешно? Нет. Была там фраза одна… «стерва из клана стерв». Знала бы я к чему она приведёт.

А на следующий день «гений» сменил имя. Вместо привычных имени и фамилии появилась регенерированная кличка-ник. А вскоре к ней добавилась коротенькая приписка – клан. Я удалила свою страницу.

Решение мгновенное, но, как мне тогда казалось, окончательное. Удалить страницу – что может быть проще. Один-два клика и всё – свобода. Если бы так просто. Кто бы ещё помог удалить из головы назойливые слова, приходящие, когда им вздумается, толпящиеся беспардонно, бестолково. От них избавиться невозможно, если они сами того не захотят.

Просидев несколько дней в изоляции, пошла на архивную стихиру. А там сообщение. Ну, надо же. Меня искали. Куда да почему, и если из-за меня, то извини… ну, и возвращайся… И вернулась, а зря.

Сейчас могу логически выстроить и объяснить всю цепочку произошедшего. Но тогда… тогда рассуждала, как последняя дура. Раз искал и написал, значит нужна… Железная логика. Ясен перец – нужна. Только зачем? Моё иллюзорное восприятие мира подводило меня же под монастырь сотни раз. Да всё без толку.

Мне было лет восемнадцать, не больше. Жили мы с подругой на нашей даче. Бор сосновый, море (искусственное) Обское. Из удобств – сарайка с топчаном да котелок. Была ещё керосиновая лампа. Соседи – два брата. Как они пели, что вытворяли на гитарах… Младший братишка сейчас известный певец. А старший… Утонул давно. Вот в него то я и влюбилась. И он знаки внимания оказывал. Правда, истолковывала я их по-своему. Всё в сказке жила, где Слово – это Бог. Да не тут-то было. В то время и отношение к сексу у меня имелось своё. Да. Наивно предполагала, да нифига, была уверена на все двести процентов, что секс без любви не бывает. И слово то такое «секс» не употребляла.

Возлюбленный мой жил в палатке, на берегу. Домик дачный его не прельщал. Днём рыбу ловил, песни сочинял, а ночью… По ночам мы гуляли дружной толпой. Жгли костры, слушали наших певунов. Репертуар превосходный – Никольский, Лаза, Макаревич, БГ, ну, и свои, конечно, песенки. В одну из таких ночей, благодаря моей подружке, оказалась в палатке старшего брата-музыканта. Ну, а по утру «они проснулись…» Он был поражён моей наивностью. Начал что-то объяснять, извиняться… А я просто ушла. Потом, зимой, отыскал меня в колледже, припёрся прямо на лекцию. Но… у меня уже всё умерло.

И вот, спустя много-много лет, прочитав такую незатейливую записку, сделала совершенно неправильные выводы. Читала между строк, да только на самом-то деле там ничего и не было, кроме моих фантазий.

Мой второй роман «Сумасшедшая Белка» валялся недописанный. Всё, что могла выдать, – максимум одна глава в сутки, да и то не всегда. Бесследно испарилась дурашливость, азарт, кураж. На их место основательно, просто фундаментально, умащивались тоска, одиночество, скука и разочарование. По инерции ещё вляпывалась в дуэли поэтические, устраивала там ажиотаж, залазила в какие-то чудовищные конкурсы. О чём-то спорила, доказывала… ужас… но интерес пропал. Карета превращалась в тыкву, кучер – в крысу, а принцесса – в замарашку в рваном платье и стоптанных башмаках.

А мой виртуальный герой время зря не терял. Список его друзей, в основном подруг, рос неутомимо. Особи мужского пола имелись, но были сдержанны в комментариях, поглядывали с высока на рой мошек. И тут «бог» решил расшевелить всех. Толпа вокруг собралась не малая, можно и на сцену выйти.

Решение было гениально! Он организовал интервью. Выглядело это следующим образом: он беседовал с одной (одним) из. Причём, с кем-то беседа проходила онлайн, а с кем-то в личной переписке. Затем копировалась и переносилась на всеобщее обозрение, разумеется, с согласия опрашиваемого. Ну, а далее в комментариях все желающие задавали вопросы. Надо сказать, интересная штука. Задумка не новая, но срабатывает стопроцентно. Во-первых, ведущий имеет возможность блеснуть эрудицией, умом и сообразительностью. Во-вторых, отвечающий может раскрыться совершенно в ином ракурсе. Ну, и в-третьих, это просто весело, и это – движуха, движуха прежде всего того, кто всё это задумал.

Первой жертвой стала его тень. Ожидаемо. Опрос проходил онлайн. Сначала небольшая вступительная речь, в которой сообщалось, где, когда и при каких обстоятельствах «бог» познакомился с тенью. Далее хвалебная ода в её адрес, ну и вопросы.

Как и ожидала, желающих спросить тень о чем-либо не нашлось. Не смотря на, то, что хозяин называл её «охуительным поэтом», не многие понимали его восторг. Он же благосклонно заявлял, что «до поэзии тени надо ещё дорасти».

Поболтали они вдвоём скучно, неинтересно, обыденно. Был там один вопрос, над которым я поржала, а именно «разговариваешь ли ты со своей киской?» Великолепно построен вопрос! Браво! А вот тень оказалась дурой. Или якобы дурой. Она сначала рассмеялась, а потом ответила, что нет, не разговаривает, ибо это глупо, ну и типа, пошло. Я веселилась во всю. Ответ «гения» был краток и красив: «Я – про твою кошку. А ты про что?»

Первое интервью закончилось. Мэтр намечал новую жертву и сетовал, что как-то вот скучновато, жизни бы добавить, огня. И тут я не выдержала. Написала «даю интервью без трусов». Ну и всё. «Бог» был очарован, заинтригован и пошёл готовить вопросы. Спросил только: «Ты на все вопросы ответишь откровенно?» Чудак, да? Конечно!

Поэтические сайты – задумка отличная. Но, как всегда, всё вышло через жопу. Раньше, когда была ребёнком, опубликовать стих, не то, что книгу, было проблематично. Никакие деньги не могли заставить редактора разместить бездарный текст на страницах газеты или журнала, а уж книгу издать… Это нужно быть в союзе писателей. А туда попасть ох, как непросто.

Откуда знаю? Ну, частично по собственному опыту, частично – по опыту моих соседей-писателей со стажем. С юных лет видела, как они работают, ой, пардонте, творят, конечно же, творят. Нет, кроме шуток, писали они здорово, интересно, просто. Часто встречала то одного, то другого, идущих с невидящим взором сквозь утреннюю дымку в помятой поношенной шляпе, в трикошках с пузырями на коленках, в старой, видавшей виды «штормовке». Поначалу даже здоровалась: «Здрасьте, дядь Петь!», но потом перестала. А всё одно нифига они не слышали. Дома у них бывала, и на даче… До безобразия простые и располагающие к себе люди. Жёны где-то там, за спиной, плели интриги, мерялись их «письками», выясняли кто и когда в союз писателей принят, да прочую шелуху. Писателям же было фиолетово. Они не дружили, но и не соперничали. Мирно жили бок о бок на дачах, и в городе забывали о существовании друг друга. И у того, и у другого – много чего напечатано, издано-переиздано.