Ирина Сухарева - Трансформация – дорога домой. Дочь воздуха

– Все люди – идиоты, и мы, к несчастью, не исключение. Все что можно сделать – просто смириться. Мы примем Олю, причем с радостью! Будем с ней дружить. Не таращ на меня глаза, что я не могу дружить с твоей подругой? С чего бы вдруг?

– Мам, у тебя и так подруг выше крыши, моя тебе зачем?

– Не ревнуй, – фыркнула мама и потрепала меня по голове, чего не делала уже не знаю сколько лет, – не отниму у тебя ее. Подруг, родная, много не бывает, если катастрофически повезет – будет одна, и то необязательно. Ты уж мне поверь… Желаю, чтобы у вас с ней получилось стать настоящими друзьями.

Изрекла неожиданно вторую за вечер мудрость. Я только открыла рот от изумления. Закрыв рот, подняв ладошкой мою нижнюю челюсть, она сказала:

– Хотела отметить приезд втроем, но решила, черта с два, соберем толпу, закатим вечеринку! Но, – назидательно подняла указательный палец вверх, – никакого алкоголя.

Увидев мою скрюченную от последней новости рожицу, мама рассмеялась.

– Поживи с чистым ясным сознанием, посмотри открытыми глазами на мир вокруг так, как ты никогда на него не смотрела. Поверь, увидишь много всего интересного. – обняв себя за плечи она закружилась по комнате.

– Ты меня сегодня просто удивляешься, – покачала головой я.

– Я вообще всегда исключительно удивительная! – рассмеялась, подлетела ко мне, приобняв за плечи, чмокнула в щеку, отстранившись, сказала. – Мне пора бежать, увидимся позже.

Унеслась в неизвестном направлении.

Вскоре приехала Оля. Последние дни каникул стали самыми счастливыми за всю мою жизнь. В первый же день, как мама и планировала, закатили вечеринку, приехали человек тридцать ее подруг и знакомых. Шампанское, вино лились рекой, закуски робот только успевал подвозить с кухни, в доме было шумно, громко играла музыка, слышались звонкие голоса женщин горячо что-то обсуждавших, веселый смех. Я далеко не впервые присутствовала на подобных мероприятиях, но раньше мне всегда было невыносимо скучно находится в обществе этих домашних куриц в разноцветных оперениях, но только не сегодня. Сегодня со мной рядом была Оля. Оккупировали место у камина, где стояли два больших мягких кресла, садишься и проваливаешься, словно ты сидишь не в кресле, а на облаке, мягком и пушистом, обволакивающим тебя. Робот заставил наш столик всякими вкусностями, принес сок. Так мы сидели, наблюдая за обществом «привилегированных особ» как бы со стороны, нам казалось словно мы не на светской вечеринке, а в курятнике, такой стоял гомон, да еще и каждая курочка отчаянно выпендривалась перед другой:

– Ой посмотрите какие у меня перышки!

– Поглядите на мои коготки!

– Смотрите какой у меня новый хохолок!

Так мы передразнивали милых дам с Олей, хохоча при этом во весь голос. Мне просто было прикольно, Оле, я чувствовала, это было просто необходимо. Сейчас, скорее всего впервые в жизни позволив себе стебаться над другими, она выпускала всю накопившуюся за долгие годы оскорблений, издевательств, насмешек боль. Она словно расцветала на глазах. Глаза из тускло голубых стали какого-то невероятного нежного цвета, словно цвета голубого неба над головой в солнечное утро, или чистейшей воды горных рек, весело бегущей вниз по камням куда-то по своим особо важным делам. В перерывах между нашим заливистым хохотом на губах играла легкая ироничная улыбка, появились забавные ямочки на щеках, придававшие ей некий шарм, щеки от долгого смеха слегка покраснели, делая цвет лица естественно здоровым, в отличие от ее обычной бледности. В целом она невероятно преобразилась, превратившись из скромной серой мышки в довольно симпатичную особу. Мне доставляло искреннее удовольствие веселить ее свои шутками и острыми замечаниями, любоваться при этом ей, наблюдать за мимикой лица, реакцией на остроты. Она старалась не отставать, ее замечания и шутки были гораздо менее пошлыми и приземленными, более интеллектуальными.

Мама подружилась с Олей, она на время оставила своих подруг и проводила все время с нами. В первую очередь потащила нас все-таки по магазинам, как мы не сопротивлялись, накупила огромное количество самого модного «брендового» тряпья, загрузив приобретенное имущество роботу, чтобы отвез домой, мы отправились обедать в ресторан, после которого мама захотела затащить нас еще и в салон. Тут мы обе встали в категоричную позу, ни за что! Маме пришлось сдаться, и мы отправились на выставку ее знакомого фотографа. Меня не впечатлила ни тема выставки «Новый мир: Человек и Искусственный интеллект». Какой же он новый? Сколько себя помню, он таким и был, а мне уже восемнадцать лет! Фотографии обычных людей в разных местах, и причем тут ИИ? Ясное дело, как его можно сфотографировать, он же внутри нас! Короче, я ничего не поняла. Но мама с Олей были в полном восторге. Уходя, расхвалили виновника выставки, расцеловали его чуть ли не во все места, насилу оторвала их от бедолаги, который просто таял от обилия восторженных слов, жарких поцелуев и объятий. Я только похлопала его по плечу, сказав:

– Не ну ничего не понятно, но в искусстве оно так и должно быть, так интереснее, а то, когда все понятно, то вообще непонятно кому оно будет на хрен нужно. Так что молодцом, лупи дальше, зови на новые выставки. Бывай! – показала сжатый кулак ему, не в смысле дам по морде, а в смысле, молодец так держать.

Он только раскрыл рот и глупо хлопая глазами смотрел мне вслед. Смеясь, мы вывались из зала.

– Дочь, ты, как всегда, в своем репертуаре! – смеясь выпалила мама. – Не обижай Пабло, он очень хороший, и как фотограф, и как человек. Правда, правда, уж я в этом что-то да понимаю.

– Домой? – с надеждой спросила я.

– У меня гораздо лучшее предложение. В театре на Лубянке новая постановка, играют роли не ИИ, а настоящие люди! Билеты не достать, стоят бешеных денег, но у меня директор театра знакомый, нас пустят в ВИП ложе, идем?

– Ничего себе! – восторженно воскликнула Оля. – Я никогда не была в настоящем театре. Просто не было такой возможности. Онлайн, конечно, постоянно посещаю, стараюсь не пропустить ни одной новой постановки, но в живую! Это потрясающе! Да еще и с настоящими актерами! Я о таком и мечтать не смела!

– Договорились! Люцифер, свяжись с Антонио, мы едем в театр. – дала команду своему ИИ мама и мы прыгнули в машину.

Ехать в театр не было никакого желания, но спорить не стала. Просто язык не повернулся, видя, как беззастенчиво счастливы мои две глупышки. Вот так я и попала на ту самую ничем меня не поразившую постановку, но Оля с мамой были в полном восторге. Всю дорогу домой они взахлеб обсуждали происходящее на сцене, игру актеров, работу режиссера, музыкальное и световое сопровождение, декорации, разложили всю постановку на составляющие, досконально разобрали и обсудили, собрали обратно и вынесли вердикт – постановка потрясающая и дай бог здоровья всем и каждому кто участвовал в ее создании, и надо будет сходить еще обязательно. Мама взяла с Оли клятвенное обещание, что как только выйдет новая, та бросит все свои дела и пойдет с ней, на что Оля ответила, что ради такого она бы бросила не только все свои дела, но и парня, мужа, детей если бы они у нее были, и возможно еще и родителей. Подобная перспектива рассмешила всех, даже отца, который в этот вечер почему-то решил поужинать с нами.