Ирина Сухарева - Трансформация – дорога домой. Дочь воздуха

Наступил последний день каникул. Спокойно позавтракав, мы с подругой отправились собирать вещи. Много времени сборы не заняли. Уже через час я спустилась вниз, в гостиную, через несколько минут появилась Оля. Внешне за эти несколько дней она потрясающе преобразилась, словно бабочка, вылупившаяся из кокона. У моей мамы был безукоризненный вкус, она подобрала ей идеальный гардероб. Сейчас на Оле был брючный костюм. Брюки, зауженные к низу, подчеркивали узкие бедра и длинные стройные ноги, бежевая рубашка навыпуск скрывала отсутствие тонкой талии, пиджак свободного кроя сглаживал контраст широкий плеч и узких бедер, скорее мужской, чем женской фигуры. Через правую руку перекинуто бежевое пальто с отороченным мехом воротником, на руках светло-бежевые перчатки из мягкой кожи, в правой руке она держала за ручку небольшой чемодан из крокодиловой кожи. Мех, кожа – все натуральное, подобные вещи крайне сложно достать, они реально эксклюзив, даже самые известные и богатые дома мод давно перешли на экокожу, но у мамы были знакомые, которые помогали с таким вот редким товаром, она была просто фанат всякого рода одежды, аксессуаров, украшений и прочих внешних атрибутов женской привлекательности.

Перед отъездом мы решили выпить по чашке чая. Робот сервировал нам круглый столик в зимнем саду, усевшись Оля сразу сказала:

– Валерия, – мама строго-настрого запретила Оле называть ее по имени отчеству, сказала подобное обращение старит, – спасибо вам огромное, эти дни у Вас в гостях были самыми потрясающими в моей жизни! Я Вам так благодарна!

– Ну что ты, Оленька, я очень счастлива, что ты приехала к нам, и что вы так подружились с Наташей. Ждем тебя снова на следующих каникулах к нам в гости. Мы столько еще не видели! Мы даже в нашем городе еще далеко не все посмотрели. Мы не слушали оперу в залах Милана, Неаполя, Парижа и Версаля, а также Лондона! Не посетили концертные залы Лос Анжелеса, Осло, Копенгагена и Праги. Не побывали на Бродвее. И много, много, где еще. Нам будет чем заняться. Наташа не хочет со мной путешествовать, зато теперь, вместе с тобой, она наверняка не откажется, правда Наташ?

– Как будто у меня есть выбор, – саркастически ответила я, разведя руками.

– Нет выбора у тебя, – рассмеялась мама, – в следующий приезд сначала пробежимся у нас – Третьяковка, Большой и Малый театр. Затем поедем на несколько дней в Петербург. Время много, я составлю распорядок наших дней, ты мне только заранее сообщи, когда и на сколько дней сможешь к нам приехать.

– Обязательно! – сказала Оля. – Третьяковка – это здорово. Всегда мечтала там побывать. Обожаю живопись. В некоторых залах, что Вы перечислили я была, но только онлайн, не тратила карманные деньги, а копила на билеты, но я никогда и мечтать не смела попасть туда в реальности.

– Тоже мне проблема, – фыркнула мама, – Люцифер сообщит в аэропорт, нам подготовят самолет и по-быстрому слетаем. Ты любишь живопись?

– Да, очень, маленькая была, пробовала рисовать, но у меня плохо выходит.

– Пойдемте, я вам кое-что покажу, – позвала нас мама и повела вглубь дома.

Поднялись на чердак. За всю свою жизнь ни разу сюда не приходила, не было ни интереса, ни желания, ни необходимости. С удивлением обнаружила, что он оборудован под мастерскую. Крыша из стекол, благодаря чему здесь очень светло днем. Я всегда думала, мама устроила здесь что-нибудь вроде очередного зимнего сада, но нет. Посреди комнаты стоял мольберт, рядом стол, на котором аккуратно разложены кисти, тюбики с краской, рулоны и листы бумаги. На стенах висели множество картин, еще больше стояло просто на полу или лежали на нескольких столах, расставленных вдоль стен. В основном на картинах изображены пейзажи каких-то не настоящих, фантастических миров, от некоторых из них становилось не по себе, они одновременно отталкивали своей неординарностью, невозможностью существования, ломали представление об окружающем мире, переворачивали сознание, с другой стороны, притягивали своей красотой и необычностью, было сложно оторвать взгляд. Даже меня – человека исключительно далекого от искусства, проняло.

Обратила внимание на несколько портретов маленькой девочки, подозрительно похожей на меня. Мама заметила мое удивление:

– Да, я нарисовала несколько твоих портретов, когда ты еще была маленькой, как-то показала один из них, ты сказала, что он просто отвратительный, больше не стала тебя рисовать.

– Так все эти картины Ваши? Вы их сами рисовали? – спросила Оля.

– Да, – ответила ей мама, – все эти картины нарисовала я. Мое хобби с детства.

– Хобби?! – чуть ли не крикнула подруга. – Валерия, Вы потрясающе талантливы! Вам просто необходимо устраивать выставки.

– Кому они нужны? – обвела рукой комнату мама. – Когда-то я показала их твоему отцу, Наташ, на что он ответил, если нравится – развлекайся. Своим знакомым даже не стала – избавила себя от потока их желчи. Поэтому просто иногда прихожу сюда и рисую, исключительно для себя, мне очень нравится.

– Вы не правы, – продолжила настаивать на своем Оля, любуясь одной из картин. – Они потрясающие! Я бы купила, вот эту, непременно, но у меня никогда не хватит денег.

– Я тебе ее дарю, пойдем тебе кое-что покажу, – рассмеялась мама и повела Олю к одному из столов, начала что-то искать в стопке холстов, наконец вытащила два, – смотри, эти две картины нарисовала не я. Первую нарисовал мой ИИ Люцифер, вторую Джоконда, сможешь отличить мои картины и те, что нарисовал ИИ?

Ольга долго сравнивала холсты, наконец сдалась:

– Я не смогу отличить, но, Валерия, я же не эксперт, настоящий эксперт точно отличит!

– Не отличит, – возразила мама, – ни один эксперт не сможет отличить. Даже если я организую выставку и предположим кому-то очень понравится моя картина, ему незачем будет покупать, он просто запросит и его ИИ нарисует, заметь, абсолютно бесплатно.

– Но это же нечестно! – возмутилась Оля.

– Кто тебе сказал, что все в нашем мире честно? Скорее как раз наоборот.

– Вы не правы, если бы все художники рассуждали так же сейчас Третьяковка, Эрмитаж или Лувр пустовали бы. А точнее даже не были бы никогда построены. Зачем? Нет картин – нет галереи.

– Думаю потерю моих картин столь известные галереи как-нибудь переживут. Построены и заполнены экспонатами были задолго до появления ИИ, – мягко улыбнулась мама, сняла со стены понравившуюся картину, протянула Оле.

– Мам, неужели я правда тогда тебе такое сказала? – спросила доселе молчавшая во время их спора, рассматривающая свой портрет, я.

– Сказала. Тем самым вбила последний гвоздь в гроб меня, как известного художника. Услышав твое и мнение твоего отца, я приняла решение рисовать только здесь, вдали от всех, и никогда не выставляться.