orskaya - Минздрав предупреждает

Я молчала и смотрела на её руку.

Юлька порылась в кармане олимпийки и достала два шприца.

– Не боись, одноразовые.

– Я не хочу умирать.

– Дурочка, я тоже не хочу умирать. Ты не умрешь. Точно не от этого.

– Это ханка?

– Ну, да. Классная штука. Уносит на раз-два. Добрые люди уже сварили.

– Я слышала, что от неё привыкание почти сразу.

– Херня это. Я уже вторую неделю плотно и никакого привыкания. Принимаю, когда хочу.

– Юлька, страшно в вену колоть. Я никогда внутривенно уколы не делала.

– Давай я. Кто ж поможет, как ни подруга?

Промелькнула мысль про фильм о наркоманах, на который водили всем училищем. Потом где-то на задворках сознания чередой прошли плакаты «Скажи наркотикам нет». Но это же всего разок. Попробовать. И больше никогда. Никто не узнает.

– Страшно, Юлька.

– А ты глаза закрой.

– Ладно, давай, – я зажмурила глаза и протянула левую руку.

Прошел год.

Утро било по вискам. Я еле-еле открыла глаза. Отодвинув спутанные волосы с лица, я потёрла его руками. Было уже одиннадцать.

– Твою мать, одиннадцать.

Я вскочила с дивана. Вернее, хотела. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Переступив спавшую прямо на полу Юльку, я поплелась в ванную. Из зеркала на меня смотрело измождённое худое лицо с темными кругами под глазами.

– Чёрт, зубная паста кончилась. Я в приступе раздражения швырнула щётку в стакан.

– Юлька! Вставай. Мы на работу проспали. Эта тварь, Егоровна, нас уволит.

Юлька не шелохнулась.

– Вставай, говорю. Это ты не завела будильник. Из-за тебя всё. Потеряем работу – опять на нулях будем. Мы же должны сегодня долг Длинному отнести. Не говоря о том, что сами пустые. Хоть на пару доз надо наскрести.

– Блядь, чё ты разлеглась? – я со злости пнула Юльку по ноге. И в ужасе остановилась. Нога была холодная.

Я села рядом и тронула её за плечо. Оно тоже было холодным. Я закрыла рот ладонями и что есть мочи в них заорала.

Господи, что делать? Что делать? Я туманным взглядом оглядела комнату. Около дивана валялись шприцы, на тумбочке окурки и бутылки пива. Я стала бессмысленно всё сгребать в найденный на кухне пакет. В кухне, кажется, прошёл Армагеддон. Сколько мы не мыли посуду? Месяц? Два? В раковине зарождалась новая жизнь. Зачем я всё это делаю? А что вообще надо делать? Вызывать скорую? Я подняла трубку телефона на тумбочке и застыла. Но ей же уже не помочь. Тогда кого? А если меня обвинят в убийстве? Эта мысль заставила меня замереть. Надо бежать. А куда бежать? Неважно, главное, отсюда.

– Длинный. Я тебе отвечаю, Юлька мёртвая в своей квартире лежит.

– Слушай, вот вы девки прошаренные. Чё вы ещё придумаете, чтобы долг не отдавать? Думаете, Длинный – лох?

– Хочешь, иди сам посмотри.

– Ага, уже пошёл. Где мои три штуки?

– Длинный, я всё отдам, отвечаю. Мне бы вмазаться разок, подругу помянуть. Одолжи, а?

Длинный затянулся сигаретой, посмотрел на меня пристально.

– Я бы с тебя натуроплатой взял. Ты ещё ничё такая. Но у меня самого голяк, москва пустая – он открыл засаленную деревянную шкатулку и развернул ко мне.

– Длинный, подскажи, родной, у кого взять? Подыхаю уже.

– Точку знаю, но там ребята серьёзные. В долг не дадут. Или за бабки, или по кругу пустят – он хохотнул и шлёпнул меня по ягодицам.

– А цены знаешь?

– Такие же, как у меня.

– Дай адрес.

– Значит, есть бабки?

– Нет пока, буду искать.

– Степная, восемь. У калитки звонок. Скажешь: «Я от Длинного». Пропустят. Но не косячь там.

Длинный помолчал. Снова пристально посмотрел.

– Слазила бы ты с иглы. Ты же ещё не пропащая, как Юлька твоя. Сдохнешь ведь.

– Не сдохну. Я слезу. В любой момент. Скоро. Ещё немного и уеду домой.

В ювелирном магазине на меня сразу обратили внимание. Конечно! Среди этих расфуфыренных я выделялась: спортивный костюм, капюшон на голове, разорванные кроссовки.

– Девушка, вам помочь?

– Нет, спасибо, я посмотрю. А хотя, да, покажите вот это кольцо.

Чёрт, кажется, начинается. Бросает то в жар, то в холод. Мышцы натягиваются, как канаты. Тошнит. Кстати, когда я ела последний раз? Позавчера, вроде. А вчера, как вмазались с утра, догнались вечером, а утром не до того было. Перед глазами встал Юлькин труп. Я совсем забыла про неё. Надо же в скорую позвонить.

Принесли кольцо. Охранник на входе отсутствующе смотрел на меня. Я прикидывала, прорвусь или нет. Дверь широкая. До неё моих три шага примерно. Он и глазом не моргнет, как я вылечу. Моргнул он, сука, глазом и схватил меня за капюшон.

– Командир, ну, отпусти, а. Я вообще ничего брать не хотела. И не брала. Мне приспичило, я и побежала.

– С кольцом в руке?

– Да забыла я его отдать. Забыла!

– Будем память тебе лечить. На вот, пиши.

– Чё писать?

– Чё-че? Чё – по-китайски жопа. Хорош выеживаться! Ты у нас не первый раз. Пиши, как всё было.

– Нельзя как было, командир. Условка у меня.

– Идиотка ты, несмотря на то, что умная девка. Мы твои писульки всем отделом читаем. Писателем могла бы стать.

Я потерла слезящиеся глаза руками.

– Командир, отпусти. Прошу как человека. Я уеду из города. На юг, к родителям. Вы меня больше не увидите.

– Не могу. Честно. Нашли труп твоей подруги. Хана тебе. Если не за убийство, так за распространение сядешь. Жалко мне тебя, дочка такая же, семнадцать ей. Но всё, поздно. Не ходите, дети, в Африку гулять… Пиши.

Вот так могла закончиться моя история, если бы в том грязном, прокуренном туалете, я не сказала бы Юльке «нет» и не исчезла навсегда из её жизни. Как сложилась её судьба, я не знаю.

2019 г.

– Автобус дальше не идёт.

Я была в наушниках и всей фразы не расслышала. Водитель оглянулся в салон и хриплым голосом сказал ещё раз:

– Автобус дальше не идёт.

– Но мне до конечной.

– Пересядете на другой. Я в парк.

Я вышла на остановке. Одна. Местность мне совершенно не знакома. На старой, наполовину стёртой табличке, написано время последнего рейса – 23:30. Время за полночь. Чёрт, ну вот люблю я попадать в истории. Дорога в обе стороны была пустынная и заросшая кустарником по обочинам. Решила идти по ходу движения, чтобы добраться до пункта назначения или поймать попутку. Хотя и страшно в таком месте и в этот час. Дорога была освещена тусклыми фонарями, выхватывающими из темноты небольшой пятак асфальтовой поверхности, а сзади моих круглоголовых одноногих спутников была непроглядная тьма.

Наушники я вынула сразу. Чтобы услышать приближение. Приближение кого? Так, нет, только не бояться! Услышать приближение машины, которая может подвезти. Какое-то время дорога тянулась однообразной полосой. Фонари всё чаще работали через один. И вдруг там, где, казалось, должен был начаться новый освещенный пятак, вынырнул из темноты большой ангар. Дорога упиралась прямо в него. Как так? Куда же мне идти дальше? Я не могла свернуть куда-то не туда просто потому, что вообще никуда не сворачивала. Обойти ангар нельзя было – когда заканчивались его стены, начинался забор из сетки высотой метра три-четыре.