Александр Грем - Ненормальные рассказы – 2

– Ну, с чего начнём? – управившись наконец с нехитрой сервировкой, спросил он и довольно взглянул на внушительный арсенал ёмкостей на столе, которые по отдельности содержали в себе целый океан выпивки: виски, водку, коньяк и даже шампанское.

– Сложный выбор, слушай, – весело выпалил я, – давай беленькой хлопнем сперва.

– Давай, – согласно ответил Пашка, открыл пол-литровую бутылку с прозрачной жидкостью и наполнил две рюмки почти до краёв, затем он налил светло-янтарного яблочного сока в высокие стаканы и предложил ожидаемый тост: – За встречу?

– За встречу! – охотно повторил я и опрокинул себе прямо в горло слегка обжигающую жидкость, сделал пару глотков сока и взял с бежевой тарелки тоненький кругляш копчёной колбасы.

– Ну что, по второй? – дожёвывая маринованный шампиньон, произнёс мой приятель.

– Конечно! – безотказно сказал я и вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, подразумевая, что пора бы уже и покурить.

Опустошив в очередной раз рюмки с водкой, мы вышли из комнаты на кухню, закрыли за собой дверь, чтобы дым и запах не столь сильно распространялись по квартире, и сели на круглые высокие табуретки за широкой барной стойкой, которая заменяла обеденный стол.

– Ну как твои дела вообще? – приоткрыв окно и закурив, спросил меня Пашка. – Как будто сотню лет не виделись…

– Да всё по-старому вроде… пишу рассказы, собираю из них сборники… – выпустив первые клубы дыма, ответил я, – потом рекламирую их в соцсетях среди знакомых и всяких неизвестных мне людей. Ну и ещё редактурой за деньги занимаюсь…

– Ха-ха, всегда тебя вспоминаю, когда кто-то на улице во весь рот говорит «созво́нимся». А скольких ты девчонок от нас отпугнул при первых минутах знакомства, вечно поправляя их, – просто не сосчитать.

– Есть такое, – коротко улыбнулся я, – ну а ты как? Как в Европе?

– Да по-разному, – спокойно сказал Пашка, – многое зависит от человека, у которого ты работаешь. Мне повезло, я сначала в Англии в небольшом пабе трудился охранником, ночные смены по выходным были, так там владелец оказался мировым мужиком. В годах уже такой, с усами седыми, на американского южанина похож, пакистанцев до жути не любил, так вот он постоянно повторял, что в его заведении всегда прав он, а не клиент. Из-за любого косяка мне позволял вышвыривать подвыпившего посетителя. А потом, когда мы с Машкой разошлись, я в Германию поехал, там куда более культурно и уважительно с клиентами обращаются, да и с персоналом не особо церемонятся, его ведь всегда можно сменить, тем более сейчас из Восточной Европы много гастарбайтеров приезжает. В Испании мне понравилось, там вообще все на лайте живут, постоянная сиеста. Можно было бы там и остаться…

– А чего уехал?

– На родину потянуло, – задумчиво ответил мой приятель. – На жизнь я себе и здесь заработаю, а чтобы сколотить там состояние, нужно было лет десять назад уезжать, когда конкуренции такой ещё не было. Или в какой-то высокотехнологичной отрасли специалистом быть…

– А девчонки какие?

– Да тоже разные. Мне показалось, что они более раскрепощённые, но в то же время какие-то ненастоящие, холодные, что ли… ну, если не считать испанок и вообще южан в целом, у них совсем иной темперамент. Но наши – самые красивые, славяночки, одним словом, – подытожил своё мнение Пашка и смял окурок в пепельнице.

– Ага, только за ними нужен глаз да глаз, а то упорхнут к какому-нибудь бабаю, а ты и не заметишь, – не к месту пошутил я и тоже потушил свою сигарету.

– Это ты точно подметил, – немного растерянно улыбнулся мой приятель, но ничуть не обиделся на мои слова. – Кстати, знаешь, как в Англии пьют? – неожиданно спросил он.

– Как?

– Они приходят в паб и тупо напиваются! – презрительно отрезал Пашка.

– Тоже мне новости, а что там ещё делать, вести высокоинтеллектуальные дискуссии?

– В том-то и дело. Вот наши люди как пьют?

– Как?

– Налили, тост произнесли, закусили и общаются, делятся своими мыслями, обсуждают недавние случаи из жизни, обмениваются мнениями… философствуют! – закатив глаза и подняв руку с вытянутым указательным пальцем выше своей головы, изрёк мой товарищ.

– А англичане?

– А эти просто ужираются пивом или джином, словно соревнуются, кто кого перепьет. Потом сидят: лица красные, глаза возбуждённые, настроение буйное – и начинают гомонить, пока их не выгонишь за дверь к чёртовой матери.

– Значит, такая культура, – безразлично пожал я плечами, – ладно, пойдём уже в комнату.

– Пойдём.

Возвратившись на диван, мы выпили ещё по одной, немного пообсуждали некоторых наших общих знакомых, поговорили о моей последней книге, которую я клятвенно пообещал подарить в самом ближайшем будущем, после чего снова сходили на кухню, а когда вернулись, Пашка взял с нижней полки стола пульт от широкого телевизора, висевшего на стене напротив и подключённого к интернету, и мы стали смотреть разные трейлеры новых компьютерных игр и фантастических фильмов про супергероев. Потом, невольно решив поностальгировать, стали слушать рок-н-ролльную музыку, включая клипы знакомых групп и исполнителей из прошлого…

Спустя пару часов, когда нас уже порядком окутала тягучая пелена приятного хмеля, Пашка выключил на телевизоре звук, поднялся на ноги, вышел во вторую комнату, которая служила ему спальней, и принёс оттуда акустическую гитару. Усевшись снова на край дивана, он поставил светло-коричневый музыкальный инструмент себе на колено, левой рукой взялся за струны на грифе, а правой начал задушевным перебором наигрывать импровизированную мелодию. И вскоре совсем грустным голосом тоскливо протянул:

Услыхав знакомые слова и моментально вспомнив продолжение знаменитого стихотворения, я широко улыбнулся и непринуждённо пропел вторую часть его первого четверостишья:

Мы пели наши любимые песни, благо Пашка до сих пор не разучился играть на гитаре, острили заученными наизусть стихотворениями и вспоминали юношеские годы, а минуты пролетали, как это всегда бывает в моменты развесёлого и беззаботного времяпрепровождения, неумолимо быстро, и вскоре за окнами начало смеркаться. Прежняя бодрость предательски покинула нас, и мы неторопливо принялись просматривать толстенный старый фотоальбом, хранящий в себе наши с Пашкой общие фотографии, история которых тянулась ещё со школьной скамьи, когда мы с моим товарищем только познакомились и стали учиться в одном классе. Вспоминая бывших учеников, учителей и просто знакомых со школы, а также обсуждая их нынешнюю жизнь, мы благополучно прикончили ещё некоторое количество времени и алкоголя, как вдруг Пашка вальяжно откинулся на спинку дивана и неожиданно меня спросил: