Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга II. Откровение любви

– Уже лучше! – заиграла улыбка на губах у Макса. – Мог бы ты этот вопрос со мной кулуарно решить и не подставлять девчонку. Думать надо головой, а не одним своим местом…

Время быстро бежало, кучка нарушительниц неуклонно росла, вернулась со списками в руках Кристина, передала их подполковнику. Начальник факультета вынул из своей папки штатно-должностную книгу батальона, стал взвод за взводом обходить весь строй. Возле второго взвода третьей роты он ненадолго задержался. У него не сходился счет. Макс тряхнул головой. Кто-то, думая, что он не в теме, пытался ловко обвести его вокруг пальца. Он подозвал к себе взводную Павлову:

– Леночка, а где курсант Мохова? Ее нет ни в строю, ни в одном из списков. Ты не юли! Мне главное знать, что с нашей девочкой все в порядке. В остальном мы потом разберемся в рабочем порядке. Ты, Леночка, меня хорошо поняла?

– Так точно, Максим Петрович! Я лично отпустила ее домой! – покраснела Павлова густо, опустила глаза низко к земле.

– Уже лучше! – выдохнул Макс. – Причина?

– У нее нелады с женихом! – пояснила Лена.

– Бывает такое… – пожевал подполковник губами. – Почему ты никому не сказала, взяла всю ответственность на себя?

– Я думала, что никто и не заметит. Полина вернется, и все будет шито-крыто! – заморгала Павлова часто-часто.

– Обычная практика, – кивнул Шпак. – А если с нею что-то случится, ты всех нас подставишь, и сама первая попадешь под раздачу. Не надо же все брать на себя! Поделись грузом с ротной, а та, конечно же, не потянет его веса сама и побежит к комбату. Леся Павловна подойдет ко мне, и мы все решим. Это же элементарно просто! Как дважды два! Ну…

Лена подняла на начальство красивого разреза глаза, в которых мерцала волнующаяся тревога, едва слышно прошептала:

– Я боялась, Максим Петрович, что вы не отпустите Полину, а у нее дома одни большие проблемы!

– Проблемы, Леночка, – покачал неодобрительно своей головой и тяжело вздохнул Шпак, – теперь у тебя и у нас. И их следует незамедлительно решать! Ты меня, надеюсь, поняла?

– Так точно! Что я должна делать? – приняла мгновенно строевую стойку Павлова, приподняла свой подбородок.

Глядя на нее, подполковник прищурил левый глаз, приказал:

– Берешь, Леночка, у Леси Павловны бланк командировочного предписания и выписываешь себе командировку туда, куда уехала наш курсант. Берешь на нее бланк отпускного билета и выпишешь его Маховой на месте. Отпуск мы ей по семейным обстоятельствам оформим задним числом, чтобы придать как-то законность всем нашим действиям. Разберешься там на месте, мне позвонишь, тогда окончательно все решим.

– Спасибо, Максим Петрович! – выдохнула облегченно Леночка и обрадованно улыбнулась.

– Беги, собирайся…

Кошмар на улице Вязов продолжался. Вынесли учебные столы, и самовольщицы бегло описывали свои злоключения, строчили объяснительные записки, под давлением своих ротных и взводных командиров сами писали рапорта на отчисление, мотивируя свое решение тем самым, что по своим морально-деловым качествам они недостойны далее продолжать обучение в военном институте. Сами девчонки ставили на себе жирный крест…

К Шпаку подошла и обратилась курсант Задорожная:

– Максим Петрович, внесите меня в ваш список вместо одной из этих малахольных дурочек и взамен для комплекта отчислите меня. Я не хочу тут больше у вас учиться!

Нельзя сказать, что подполковник сильно опешил, но был очень озадачен, так как считал Настю одной из лучших курсантов.

Он не сразу ответил, думал, с чего же ему начать:

– Ты меня, Анастасия Максимовна, ну, просто сразила наповал. Ты можешь толком пояснить мне свое решение?

– Мне с детства претила всякая заорганизованность, – ответила Настя, не задумываясь. – Я не могу ходить строем на все приемы пищи, начинать кушать по команде, засыпать и просыпаться по свистку. Я иногда хочу посидеть в тишине, за чашечкой кофе в тихом кафе порыться в своем планшете. Это все, чтобы вы знали, хорошо помогает в учебе…

Соглашаясь с курсантом, Шпак все же заметил:

– Но это, Анастасия Максимовна, все-таки армия. Тут и как-то по-другому практически нельзя, иначе со временем все станет похоже на банальный балаган, на цирк-шапито, где мы все будем выступать в роли бездарно кривляющихся клоунов. Порядок является основой нашей повседневной деятельности…

Выслушав подполковника, Настя согласно кивнула:

– Я понимаю вас, Максим Петрович. Я тоже никак не одобряю закулисную возню девчонок из нашего стачкома, но они во многом правы. Просто девочки должны были открыто пойти к вам и напрямую сказать, что их не устраивает в этой жизни, а не затевать возню с голодовкой, как им советуют их кавалеры. Короче говоря, мне до смерти уже, Максим Петрович, надоел весь этот дурдом! Прошу извинить меня за эти слова. В вашей армии мало, да в ней практически нет места для гармоничного развития. Если в прошлом веке шли войны моторов, то сейчас на первое место везде выходит интеллект. А из нас готовят тупых куриц. Эта ваша ежедневная муштра, от нее становится тошно, совершенно плавятся мозги, ты элементарно тупеешь и становишься бесчувственным роботом…

Глядя на Задорожную, подполковник прищурился:

– Нами было принято решение, что уже с завтрашнего дня все тренировки сократятся до часу и будут проводиться всего два раза в неделю, исключительно и только в будние дни. Вы уже достаточно подготовлены к предстоящему параду.

– Мне это совсем без разницы, Максим Петрович, – пожала Задорожная безразличными ко всему плечиками. – Скажите это девчонкам, их это, должно быть, сильно обрадует.

– И что ты собираешься делать? – нахмурился Шпак. – Во всех учебных заведениях год давно начался!

Девичьи плечики неопределенно пожались:

– Пойду работать на завод токарем. У меня есть высокий разряд, и меня везде оторвут с руками и ногами…

– Ты же потеряешь целый год своей жизни! – тряхнул головой Макс и дотронулся рукой до ее плеча.

Грустно вздохнув, Настя взмахнула своей ладошкой:

– Жалко, но личная свобода и душевное спокойствие для меня намного важнее. Жизнь на этом не останавливается. Я думала, что как-то смогу просуществовать пять лет в армии и получить диплом, но поняла, что больше не могу насиловать свою сущность. Приятно было мне посмотреть, как вы, Максим Петрович, как наседка над цыплятами, возитесь с девчонками, а они вам сейчас готовы были вонзить нож в спину. Образно говоря, но по сути. Пойду, напишу объяснительную о том, что я днями и ночами бегала в город…

Задорожная собиралась уже повернуться и уйти, но Шпак ее попридержал за острый и безучастный ко всему локоток:

– Настя, постой! Если ты совсем не можешь, то потерпи до конца семестра. Я тебе обещаю, что сестра Крис засунет потом тебя в любой ВУЗ. Правда, с бюджетом не обещаю. Но мы найдем выход. Банк даст тебе на учебу беспроцентный кредит на весьма длительный и неограниченный срок.