Елена Павлова - Я хочу большего

Лена, не сопротивляясь, села на место, указанное ей подругой, и стала осматривать кабинет.

На стенах были плакаты с таблицами и цитатами, в основном на латинском языке. Лена смогла прочитать только некоторые – не хватало знаний специальных терминов. Процесс знакомства с кабинетом был прерван появлением в аудитории Александра Вадимовича.

– Здравствуйте, ребята, – мило улыбнулся он.

Проявленные преподавателем доброжелательность и уважение тут же расположили к нему студентов, и урок начался с хорошей ноты, чего нельзя было сказать о предыдущей лекции.

– Меня зовут Александр Вадимович Лужнин, – снова раздался его мягкий тенор. – Я буду преподавать у вас юридическую психологию. Давайте немного познакомимся. Я буду называть фамилию, а вы, пожалуйста, вставайте со своего места, чтобы я смог вас увидеть и запомнить.

Когда он закончил оглашать список, то приступил непосредственно к лекции, которую провёл просто блестяще, после чего навсегда завоевал сердца студентов, а особенно студенток. Лужнин был не только очень привлекательным внешне, хоть и не таким ярким, как его друг, но ещё и очень обаятельным мужчиной и талантливым преподавателем. Он ходил по аудитории, оживлённо объясняя тему, много улыбался, шутил и с удовольствием отвечал даже на глупые вопросы. Лекция прошла легко и незаметно, и, уходя из кабинета, студенты даже поблагодарили его за урок, что было редкостью.

Александр Лужнин действительно был очень привлекателен. Более того, про таких мужчин обычно говорят «приятен во всех отношениях». Мягкие черты лица сразу располагали к себе. Большие серые глаза смотрели ласково и приветливо, но одновременно проницательно и выразительно. Уголки его губ были слегка направлены вверх, и из-за этого казалось, что на его лице всегда играет словно полуулыбка. Прямые тёмные волосы были уложены в опрятную мужскую стрижку, только чёлка постоянно выбивалась из густой шевелюры, то и дело спадая на левую сторону его высокого лба. Чтобы поправить причёску, он то и дело проводил рукой по волосам, этот жест очень нравился девушкам.

Спокойный, вежливый и доброжелательный Лужнин был хорошим психологом и уважительно относился к коллегам и студентам. В общении был открыт и даже нежен, что многие девушки часто принимали за симпатию, безнадёжно влюбляясь в преподавателя. Однако Александр Вадимович, в отличие от Хигира, вёл себя сдержанно и студентками не увлекался. Его скромность придавала ему какую-то загадочность и неприступность. «Ты очень милая, но ничего не получится», – как бы говорили его большие серые глаза.

– Классный препод этот Лужнин, – оживлённо поделилась впечатлениями Женя, усаживаясь в машину Насти, которая пригласила девушек посидеть в кафе и отпраздновать последнее в их студенческой жизни первое сентября.

– Ага, красавчик, – прибавила Вероника и кокетливо приподняла тоненькую бровь.

– У меня есть знакомая с психфака, студенты там вообще тащатся от него, – подхватила разговор Полина.

– Они просто Хигира не знают, – небрежно бросила Настя.

– А чем он так хорош, твой Хигир? Грубый, нервный какой-то, высокомерный… – возразила Вероника.

– Зачем ты ему тогда глазки строила, раз он тебе так не понравился? – начала спорить Настя, выезжая на перекрёсток и вертя головой по сторонам.

– Я?! – удивлённо протянула Вероника, от неожиданности показав на себя пальцем.

– Ой, да вы все. Вы думаете, я не заметила? – с ехидной усмешкой процедила Настя.

– Настя, у тебя паранойя. Нет, мы не спорим с тобой, он красавец, молод, богат, сексуален, но характер у него ужасный, – сказала Вероника.

– Вот узнаете его получше, тогда и поговорим, – уверяла Настя. – Поверьте, он неплохой человек. Не думаю, что такой хороший парень, как Саша Лужнин, стал бы общаться с Алексом, будь Хигир таким негодяем.

– Лена, а ты чего молчишь? – повернулась к ней Женя и с любопытством заглянула ей в лицо. – Тебе кто больше понравился?

Лена ничего не ответила, а лишь пожала плечами и слегка выпятила нижнюю губу.

– А она со мной согласна, – уверенно ответила за подругу Настя и перевела на Лену пытливый взгляд.

– Да они оба классные, – краснея, начала выкручиваться Лена. – Просто они разные. Хигир ярче, харизматичнее, в нём больше аристократизма, хотя по внешности, да и по характеру он грубее, чем Лужнин. Александр Вадимович мягче, интеллигентнее, в нём больше какой-то загадки, несмотря на его открытость. Но, на мой взгляд, ему не хватает мужественности.

– Да, сладкий мальчик с глянцевой обложки, – поддержала Настя.

– А мне такие нравятся, – сказала Женя. – У него такой носик…

– Как у девочки, – насмешливо произнесла Настя.

– Да всё у него в порядке. И я бы не сказала, что ему не хватает мужественности, – вступила в разговор Вероника, сделав акцент на последней фразе, как бы наперекор мнению Лены, даже если бы она была с ним согласна. – Просто вкусы у всех разные. Кому-то нравятся одни, кому-то – другие, и чего там спорить.

– Эй, вы чего! Никто меня не поддерживает. Хигир – самый красивый и замечательный мужчина на свете! – смеясь, говорила Настя. – Ну хоть ты меня поддержи, – обратилась она к Лене. – Ну скажи, что Хигир лучше.

Лена ничего не ответила, а только засмеялась в ответ. Уж очень ей не хотелось выдавать Насте свои чувства, хотя с мнением подруги она была полностью согласна.

В итоге женская половина курса разделилась. Одни с ума сходили по порочному Хигиру, бросая на него томные взгляды, пока тот читал лекции, другие – по недоступному Лужнину. Некоторые девушки просто любовались педагогами, но всё равно принадлежали к одному из лагерей. Завоевать сердце (прямо скажем, сложнейшая задача при такой конкуренции) или хотя бы знак внимания обоих объектов вожделения становилось престижно и, устраивая порой целые соревнования, молоденькие студентки любыми способами старались обратить на себя их внимание, а потом хвастались своими победами перед подружками-неудачницами, которые так и не были удостоены высшей награды.

Шёл учебный год. Текли дни, недели, и время всё сильнее закручивало круговорот событий студенческой жизни, которая кипела и бурлила молодостью и свежестью. А Настя действительно оказалась права, Хигир изменился. Он стал более лояльным, приветливым, с уважением обращался к студентам на «вы» и называл их по имени-отчеству, иногда дружески просто по имени, однако всегда на «вы». Несмотря на все свои предупреждения, он часто делал поблажки, но в основном под настроение. Опытные студенты быстро его раскусили. Если Алексей Эдуардович приходил в плохом расположении духа, а это было понятно с первого взгляда и по несколько нервной походке, и по приветствию, группа тут же подстраивалась под него, чтобы не раздражать. Ну а будучи в хорошем настроении, Хигир улыбался своей очаровательной улыбкой и много шутил, вот тогда студенты могли вить из него верёвки. При этом стоит отметить, что шутил он всё-таки обычно довольно зло и чаще над девушками, которые прощали ему всё и злились на парней-однокурсников, заливавшихся громким смехом в знак согласия с их обидчиком. Но, чтобы студентка, случайно попавшая в зону поражения его острой мысли, сильно не расстраивалась и не становилась объектом едких усмешек своих подружек-соперниц, Хигир ласково прибавлял: «Это я любя». После чего она густо краснела, скалила зубы и неразборчиво лепетала что-то вроде: «Я совсем не обижаюсь».