Светлана Савиных - XXXL

В детстве, я не только за ним сидел, но и на нём лежал, когда играл и рисовал, и даже им бросался в стену, ради шутки, потому что мне нравилось смотреть, как он не долетая несколько сантиметров до стены, в воздухе разворачивается и возвращается ко мне, как бумеранг, приняв обычное положение стола передо мной.

Обошёл палатку, посидел на кровати, покрутил стол – точно вернулся в детство. Вдруг стена палатки передо мной ожила, появилось изображение шара, похоже Уруру. Хотя если они одинаковые, как их различать? Шар прокашлялся.

– Это я Уруру – не сомневайся. Посмотри внимательно на меня по экватору.

Присмотревшись, увидел нечто, вроде бегущей по нему строки, или пояса, где через маленькие интервалы повторялось его имя – L У-ру-ру.

– Теперь понятно, как нас не перепутать? Зри в пояс. А теперь о программе дня. Планшетом пользоваться, как я понимаю, умеешь, поэтому вся навигация лагеря перед тобой, остальное пока знать рано. Допуска, голубчик, ещё не получил, много будешь знать – скоро состаришься. Шучу, шучу. Кормёжка, помывка, туалет – справа от тебя, виртуально они закрыты, но они есть. Подойдешь к стене – увидишь. Продукты расходуй экономно, нечего разводить свинюшник, чтобы крошка не пропала – понял, Салага. Извини, напряжёнки с едой нет и отходы перерабатываются до естественных элементов, просто нам непривычно тратить ресурсы планеты неразумно. Она всё таки – одна, а нас жрецов – много.

– Жрецы – это служители языческих верований в древние времена.

– Учи, учи меня ещё, Балабон. У вас они служители культа, а у нас – те, кто жрёт не в меру и без толку. Понял. Ой, извини, я о том, что всё должно быть разумно и целесообразно. Только ни хрена не получается: люди слишком прожорливые и поэтому вонючие. Ой, прости. Просто у некоторых из вас культуры потребления не хватает. Хавают и хавают на дармовщинку, а это всё произвести надо. Извини, извини, что-то тема эта из меня попёрла, наверное, перед магнитной бурей – таки плющит, таки плющит.

– Ничего, понимаю, сам иногда что-то подобное чувствую, хотя хамства тебе не занимать.

– Ладно, обживайся, а я покатил. Если есть вопросы – инструмент перед тобой – задавай.

Экран погас, а я решил ещё раз обойти палатку по периметру, чтобы обнаружить её новые скрытые локации, и за одним покушать, что-то я порядком проголодался.

Обойдя палатку, обнаружил: спортзал, в одном флаконе, с бассейном, беговой дорожкой и тренажёрами, столовую с набором продуктов, санузел с душевой кабиной, умывальником, и подушкой для справления больших и малых надобностей. В общем, всё это мне было знакомо по Эмпирии и не вызывало вопросов, поэтому после ознакомления со всеми благами технологий, отправился покушать. Выложив на кухонный стол упаковку с мясом и овощами, задал программу тушения. Упаковку снимать не надо: она съедобная, сделана из приправы, трав и зерен растений. Через минуту, запахло тушеным мясом и овощами. Из стола выдвинулись под приготовленными блюдами квадратные тарелки и вилка с ножом. Покушав, сдвинул их обратно в углубление, откуда их брал, они слились со столом, а стол стал девственно чист, как до приготовления пищи. Достал из шкафа кубик сока, бросил на стол, выдвинулся стакан, и когда я к нему прикоснулся, он был теплый и источал аромат. В общем, есть свои плюшки в этих технологиях – с ними удобно жить. Рассмеялся про себя: как быстро я переметнулся из плебоса в эмпирики, стоило только вкусить еды и немножко лени.

Отведав благ цивилизации, решил прогуляться по лагерю, а не изучать его по изображению на столе: мне как психологу – важны личные впечатления.

На выходе из палатки, меня ждала миловидная эля, очень похожая на мою няню-L Лиу.

– Здравствуйте, Лео. Меня зовут L Тиу. Я буду вашим гидом по лагерю, раз уж вы решили его посмотреть.

– Вы, что мысли мои читаете или за мной приглядываете, ведь я не сообщал Уруру, что собираюсь прогуляться.

– Нет, что вы, так поступают почти все новички – в этом люди предсказуемы. Это называется у вас – любопытством. Но в новом месте вы способны на непредсказуемые поступки и можете поставить себя в опасную ситуацию, поэтому всем новичкам на первое время назначается гид. Помните, что не всё такое, как кажется.

– Спасибо за беспокойство и то, что напомнили мне мою няню.

– О, да милая женщина, слишком милая. Как овца. Дура бесхребетная. Ой, простите, простите. Я работаю над собой. Есть успехи, но пока не избавилась до конца от отпечатков, оставленных «соседями» по несчастью.

– Да, я всё понимаю. Странно только, что вы с такими развитыми технологиями, способными создавать себе живые тела и читать мысли, до сих пор не смогли очистить своё сознание от впечатлений, оставленных погибшими людьми.

– О, это совсем непросто. Мы очень миролюбивая, позитивная цивилизация. Но были слишком уравновешенными, по вашим меркам. Нам что ли не хватало эмоций. Столкнувшись с душами людей вашего мира, в момент их отчаяния, мы словно обожглись о них. Шок от ожога был настолько сильный, что включились, спящие где-то в глубине нашего кода, эмоции, но поскольку опыта общения ими у нас не было, он заполнился вашим. И сейчас, если нам постараться избавиться от отпечатков человеческих душ, то можем навсегда лишиться и своих, поэтому путь только один – воспитание чувств, избавление от некультурных и некорректных выражений. Мы над этим работаем. Но, Уруру, например, это нравиться. Ему нравиться быть грубияном и солдафоном, потому что так он чувствует себя сильнее и больше похожим на ваших киношных бравых героев прошлого столетия. Что с него взять: он гуманитарий – археолог человеческих историй, до мозга костей. Хотя извините, костей то у нас и нету.

– А вы, кто по специальности?

– Я – гид для новичков, психолог межвидового общения, лингвист, филолог, историк материальной культуры, ну и по совместительству – когда-то была одним из операторов управления нашего корабля, поэтому знакома с технологиями полета в космосе. Но кому они сейчас нужны?

– Можно сказать, что я ваш коллега, поскольку изучал психологию межвидового общения и физиологии человека, а также знаком с вашими технологиями. А на счёт лётных навыков – может когда-нибудь полетаем и в космосе: очень хочется увидеть наш мир со стороны.

– Интересно, что вы об этом мечтаете: вы кажетесь таким практичным, приземленным что ли.

– Ну и у нас, не только у вас, много оболочек внутри и где-то там скрыты целые миры, где рождаются мечты, надежды и вера в их осуществление.

– Да вы поэт. Вернее сказать, оптимист. Ну что куда пойдем?

– Прямо и направо. Там, я краем глаза увидел на карте разлом. Хочется поглядеть на него вблизи.

– Ну хорошо.