Анастасия Полянина - Твой сладкий яд

– Что еще?! – рявкнул я, падая обратно в кресло.

– Ты отвратительно ведешь себя с Майей. Почти весь персонал и некоторая часть наших постояльцев слышали, как ты с ней разговариваешь. Тебе должно быть стыдно. Что скажешь в свое оправдание?

– Папа, это просто моя манера общения, – устало вздохнул я, – И она, между прочим, тоже не лыком шита… Можешь считать, что это у нас такая притирка характеров.

Отец прищурился на меня, от чего мне стало не по себе.

– Если я узнаю, что ты ее обижаешь… у нас с тобой будет другой разговор. Имей в виду – я слежу за вами обоими. В ваших же интересах найти общий язык.

Я сдался и кивнул.

– Это все?

Отец махнул рукой на меня и крутанулся в своем кресле, отвернувшись к окну.

И на этой «доброй» ноте я покинул его кабинет. С тяжелым сердцем и пересохшим ртом.

На следующий день, едва я прошла через ворота гостиничного комплекса, как меня встретила белозубая фальшивая улыбка Максима. Я не могла не заметить, что он выглядел умопомрачительно в своем идеально скроенном угольно-сером костюме, который сидел на нем так, словно это была вторая кожа. В одной руке у него был большой бумажный стакан дымящегося кофе, а в другой – прозрачный пластиковый контейнер с глазированным пончиком.

Я сглотнула слюну.

– Доброе утро, Майя! – с наигранной доброжелательностью поприветствовал меня Максим.

– Доброе утро, – буркнула я, стараясь не выдать глазами своего гастрономического интереса к аппетитному десерту.

К моему удивлению, Максим протянул мне и его, и кофе. Я недоверчиво посмотрела на него.

– Это в качестве извинений за вчерашний день! – торжественно сказал Максим, улыбаясь во весь рот.

– Хм… – я насторожилась, – С чего бы вдруг?

Мои ноздри улавливали божественный кофейный аромат, и в животе заурчало. Как назло, именно сегодня я не успела позавтракать, спешно собирая сонную Ваську в детский сад.

– Просто хотел бы загладить свою вину перед тобой, Майя. Мы могли бы попробовать подружиться, – подмигнул Максим, – Бери! Это от всей души!

Я нерешительно приняла его извиняющийся презент. Но тут же мой мозг кольнула острая мысль.

– Слушай, может, ты просто скажешь, что это отравлено, я быстро выплесну тебе кофе в лицо, засуну пончик тебе в задницу и мы разойдемся – каждый по своим делам? – язвительно высказала я.

Максим прыснул со смеха, а потом посмотрел на меня по-щенячьи.

– Майя, как ты могла такое про меня подумать? Это обидно…

– Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе доверять? – спросила я, в сомнении выгнув бровь.

Он насупился, а потом выхватил у меня из рук контейнер с пончиком, открыл его и оттяпал жирный кусок своими идеальными зубами. Я вдруг испытала жалость, что мне достанется меньше.

– Достаточно аргументированно? – спросил Максим, проглотив кусочек МОЕГО пончика и выразительно на меня уставившись.

– А кофе? – поддала я, ухмыльнувшись.

– Ну ты серьезно что ли? – он закатил глаза.

Меня вдруг это развеселило. И мой пустой желудок настойчиво напоминал о себе.

– Ладно, – сказала я и забрала из рук Максима жалкий остаток пончика, – Твои извинения приняты.

Сделав жадный глоток капуччино, я почувствовала, как приятное тепло напитка наполняет мое горло и непроизвольно издала блаженный вздох. Максим наблюдал за мной с нескрываемым интересом и довольством.

– Когда в следующий раз будешь извиняться, бери для меня латте. Я люблю с миндальным сиропом.

Он усмехнулся.

– Приму это как «Спасибо, Макс, ты лучший!».

Мы двинулись в направлении административного здания. Благо, моя сумка была перекинута через плечо, так что обе руки были свободны, и я могла завтракать прямо на ходу.

– Что у нас на повестке дня? – спросила я, бросив быстрый взгляд на Максима.

– Сегодня гости из Европы очень хотят погрузиться в аутентичность нашего города, – с важным видом ответил он.

– Им нужно организовать экскурсию?

– Да, – улыбнулся он, – Но не простую. Их интересуют нехоженные туристические тропки.

Я остановилась, ощутив небольшое головокружение.

– Ты в порядке, Майя? – Максим забеспокоился и тоже встал.

Я проморгалась, чтобы вернуть себе ясный взгляд.

– Да, нормально… – ответила я, но с места не сдвинулась, – Так что там с экскурсией? Есть какие-то идеи, по какому маршруту мы можем их отправить?

Сказав это, я почувствовала, что мое тело начало слабеть.

Краем глаза я заметила, что Максим широко улыбнулся и сказал:

– Не волнуйся, Майя. Я уже обо всем побеспокоился.

А потом вдруг резко стало темно.

Я посмотрел на Майю и задумался, не переборщил ли я со снотворным. Такому маленькому телу, как у Майи, должно было хватить и четвертинки таблетки.

Она вырубилась быстрее, чем это было в моих планах. Я едва успел подхватить ее на руки, чтобы она не сбрякала головой о землю. Оглядев территорию комплекса, я убедился, что свидетелей «отключки» Майи не было, если не брать в расчет одного охранника с нулевым уровнем IQ в выражении лица. Он подошел и деловито предложил помощь, но я избавился от него, заверив, что сам побеспокоюсь о Майе. Думаю, минут через десять он уже и забыл об этом происшествии.

Я внес ее в один из близрасположенных шале и уложил на кровать. На несколько секунд я засмотрелся спящим ангелом перед собой. Она выглядела такой безмятежной и спокойной. Ее платье чуть-чуть задралось, оголив небольшой участок бедра. Я аккуратно одернул его, присел рядом с ней на край кровати и взял ее руку в свою. Она что-то невразумительно прокряхтела во сне.

– Ты уж прости, Майя, что я так поступил. Просто мне нужно было ликвидировать тебя на время, чтобы показать свою трудовую ценность в полной мере.

Я виновато улыбнулся, глядя на нее, и дотянулся губами до ее лба.

Мои веки были еще тяжелы, но мне удалось их разомкнуть. Я с ужасом для себя обнаружила, что лежу на большой кровати.

«Какого хрена я тут развалилась???»

Когда моя память активизировалась, я страдальчески застонала.

Этот ублюдок Максим все-таки что-то подсыпал мне в кофе!

«Как заботливо с его стороны было не бросить меня в кустах, а устроить на удобной постели!»

Когда я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке, мои глаза расширились от шока. Я проспала целых пять часов!

Приступ злости, замешанной на чувстве острой ненависти к нему, сразил меня. Я зарычала и ударила кулаком по кровати.

– Урод! Козел! Мразь! Тварь! Сука! – бросала я в пустоту оскорбления, адресованные Максиму.

Это было слишком даже для такого подонка, как он.

Он перешел черту.

Я не злопамятная. Но сейчас я чертовски злая, и память у меня хорошая.