Виктор Чернолевский - Асилум. Свет внутри

– Да-да, – согласился Александр. – Ну, что, Женька, стоишь? Проходи в дом.

Черняев из прихожей направился в большую комнату. Переступая через порог, он испытал некоторое неприятное чувство. На секунду ему показалось, что мир немного исказился. Такое чувство можно испытать, если резко встать, например, с кровати. Евгений слегка помотал головой, и картинка, возникшая перед его глазами, исчезла.

– Хм. Очень интересно, – Максим посмотрел на Александра и кивнул.

– Ой, да что такого? Ты вот лучше скажи, у тебя есть чего пожрать? – Александр вошел и начал рыскать глазами в надежде зацепиться за какой-нибудь съестной предмет.

– Вот кто о чем, а ты все об одном, – сказал ему Максим.

– Ну а как иначе! – Александр нашел свежие яблоки, которые стояли на столе в плетеной корзинке. Взяв одно, он продолжил: – Как говорится, война войной, а обед по расписанию.

– Да! И похоже, ты его не дождешься такими темпами. А зря. Там Лиса наготовила много вкусного, яичница, которую ты любишь, например. – Максим указал на закрытую деревянную дверь, которая из комнаты вела, видимо, в кухню.

– Ой, она тоже здесь? – удивился Александр. – Тогда не переживай. Я и быка съем вместе с яйцами, если она его приготовит.

– Как-нибудь организую, чтоб посмеяться. Ну, теперь немножко о делах. Присаживайтесь.

В комнате, кроме стола, накрытого скатертью, с корзиной яблок и графином с водой, находилась кое-какая старенькая мебель: продавленный диван, стулья с высокой спинкой и кресло. Пол украшал цветной палас. Рядом с креслом в углу стояло нечищеное зеркало в человеческий рост в резной раме, а также тумба с кипой бумаг. На стенах висели фотографии с изображением разных людей. Окна закрыты занавесками, которые висели на карнизе на металлических кольцах, и, когда в открытую форточку влетал ветер, они неприятно брякали и съезжали. Тюли не было, поэтому при желании можно было беспрепятственно наблюдать, что происходит на улице, как и с улицы отлично было бы видно, что происходит в доме.

Евгений брезгливо присел на край потрепанного дивана. Александр Панков со всего маху плюхнулся в засаленное кресло, продолжая смачно жевать яблоко, а Максим взял с тумбы листок с ручкой и устроился за столом.

– Что ж, познакомимся поближе, молодой человек, – обращаясь к Евгению, Макс пристально посмотрел в его голубые глаза. – Как ты уже понял, меня зовут Макс. Максим Анатольевич Стопин.

Черняев немного сконфузился от официального обращения. На вид Максиму Анатольевичу было немногим больше сорока. Волосы на голове уже начинали редеть, лицо обрамляла короткая борода. Своей немного восточной внешностью Максим напоминал воина из войск Чингисхана, но Черняев не был уверен в этническом происхождении этого интересного дяденьки. От Стопина исходила какая-то притягательная энергия. Некоторые люди могут западать тебе в душу своим умением держаться и своей индивидуальностью. Макс был явно из таких.

– Очень приятно, Максим Анатольевич! – ответил Евгений.

– Зная Сашку, могу предположить, что уровень владения информацией, которая могла бы тебе хоть как-то помочь решить головоломки, о которых ты сейчас думаешь…

– Но… – попытался что-то сказать Евгений, однако Стопин поднял руку и продолжил:

– Не стоит перебивать, сынок. Для начала хочу сказать, что ты в безопасности, насколько можно быть в безопасности. Я, Ксан и наша команда – представители организации… очень давней организации, которая называется «Круг». – Максим немножко подумал. – Целью этой организации является соблюдение баланса во всех мирах.

– Во всех мирах? – удивился Черняев.

– Да, сейчас объясню. – Максим Анатольевич положил перед собой лист бумаги.

– Ой, это, пожалуй, без меня, – оживился Александр, поднялся с кресла и направился к закрытой деревянной двери, за которой предположительно была кухня, и скрылся за ней. За дверью послышались глухие возгласы и смех собравшихся там людей.

– Ну а мы с тобой продолжим, садись ближе, – Максим указал на стул.

За окном сияло солнце, село оживало.

Если бы случайный прохожий шел по улице Ленина мимо церкви Илии Пророка в селе Панино, если бы этот прохожий был любопытен и любил заглядывать в окна домов, у него была бы возможность увидеть красивые дорогие шторы и легкую узорчатость тюли. Если бы в это прекрасное солнечное утро прохожий приник к прозрачному стеклу и заглянул внутрь, чтобы хорошенько рассмотреть убранство дома, он бы увидел со вкусом обставленную комнату: «плазму», висящую на стене, мягкий «уголок» кремового цвета, стеклянный журнальный столик рядом с высокой лавовой лампой. Зеркало в резной раме отражало солнечные лучи и отбрасывало солнечные зайчики на пол, который украшал ковер с длинным ворсом. На столе стояла плетеная ваза с фруктами. Часы, висящие на стене в раме из полированного дерева, наверняка с хитрым и интересным боем, показывали 10:15 утра. В помещении было пусто. Хозяев, наверное, не было дома, они, возможно, служили тому, кому в силу обстоятельств и занятости не было дела до судеб этого мира.

– Получается, что «Круг» состоит из двух ответвлений? – спросил Черняев Максима, который сидел, закутанный в свой махровый халат.

– Мы сами разделяем, чтобы было удобнее и никто не путался, – ответил Стопин. – Принято говорить, что есть Высший и Низший круги. Во главе каждого свои кураторы, или магистры.

Евгений внимательно слушал Максима Анатольевича, как будто попал в сон, развязку которого хочется узнать сразу, но вязкость в повествовании не дает не то что увидеть финал, а наоборот, уводит тебя в сторону.

– Лизка, а ну брысь отсюда, топай в кухню, там есть чем поживиться. – Стопин отвлекся, когда к нему подбежала довольно симпатичная дворовая кошка и начала мурлыкать, потираясь о ногу. Не удостоившись нужного внимания и ласки, Лизка бежала к креслу, в котором недавно сидел Александр, и, запрыгнув, свернулась там калачиком, чтобы понежиться в теплых лучах солнца, которое пригревало через оконные стекла.

– Вот что тебе известно о сотворении вот этого всего? – обращаясь к Евгению, Максим окинул взглядом пространство, но было понятно, что он имеет ввиду куда более глобальные вещи, чем площадь, ограниченную комнатой настоятеля.

– Хм… ну, как нас учили с детства, все на земле сотворил Бог или что-то такое Всевышнее. Создатель. – Евгений сделал паузу. – Если ты принадлежишь к какой-нибудь религиозной конфессии, а если нет, то, скорее всего, из-за Большого взрыва…

– В целом ты прав. И все версии отчасти верны, – не дал договорить Черняеву Максим. – В действительности благодаря четырем стихиям, которые тебе прекрасно известны.