Северин Виноградский - Сны и кошмары фермера Сведенборга

«Месье Сведенборг, – сказал Дюжон, – вы слишком переоцениваете свои способности и ту роль, что была…»

«Принесите зрительную трубу, – отдал приказ Железная Голова гвардейцам и обратился к Дюжону. – Не вам высказываться о способностях господина Сведенборга. Делайте своё дело».

Дюжон густо намазал дорогостоящий инструмент мазью, с трудом приподнял его, прочел заклинание и разжал пальцы. Perspicillum с глухим стуком упал на землю и линзы вылетели из трубы.

«Да будет проклята твоя душа и вечно блуждает, забывшая сама себя. Да не познаешь ты никогда брачного союза, и сердце твоё будет стучать в пустоту вечно», – прошипел Дюжон, с ненавистью глядя мне в глаза.

«Вы шарлатан, – ответил я, не отводя взгляда, – предоставьте Господу определять место человеческой души».

«Месье Дюжон, – снова вмешался Карл, – убирайтесь из Лунда, убирайтесь из Швеции. Даю вам сутки и, если вы будете пойманы на территории моей страны, даю вам слово, ваша шея окажется в петле».

«Вы отпускаете его, Ваше Величество?» – услышал я шёпот капеллана.

«Проходимец обещал чудо и показал его – это вопрос королевской чести», – отрезал Карл.

Алхимик и homunculus, бросив повозку, поспешили удалиться в темноту рощи в страхе, что милость короля может оказаться недолговременной.

Много часов я провёл в раздумьях, пытаясь осознать, как злосчастный случай с этим шарлатаном повлиял на последующие события. Всё началось с того, что Эмеренция, укушенная сатанинским существом, слегла с неизвестным недугом, сопровождавшимся лихорадкой и жаром. Я имел некоторые познания в медицине и каждый день посещал дом Польхемов, общаясь с придворным лекарем и пытаясь развлечь Эмеренцию беседой. Лекарь (весьма надеюсь не тот, что продал кровь Дюжону) рассказывал, что в первые дни болезни, когда девушка лежала в лихорадке, глаза её наливались кровью, и в бреду она говорила на языке, схожем с латынью, однако слов не удалось разобрать.

В один из последующих дней случился разговор, повлиявший на всю мою жизнь.

Я посетил дом Польхемов и справился о самочувствии девушки. Она ответила слабым голосом, что чувствует себя лучше. Несчастная была бледна, и взгляд её был таковым, как будто сквозь стены на неё смотрело что-то необъятное и пугающее. Я ловил себя на мысли, что так выглядят люди, поражённые смертельным недугом, но тут же убеждал себя, что это лишь иллюзия, вызванная переживанием за здоровье дорогого мне человека.

Чтобы отвлечь больную от терзающих её мыслей, я излагал свои размышления о теории крови, которую много позже подробно описал в трактате «Экономия животного царства 17 17 Экономия животного царства – двухтомное сочинение Э. Сведенборга о животном царстве. 1741год. ».

«Кровь содержит все вещи, что существуют в мире, и является вместилищем всех веществ, наличествующих в теле. В ней имеются всевозможные соли и масла, спирты и водные элементы. Она содержит богатства трёх царств мира: животного, растительного и минерального. Но самое удивительное, что кровь содержит также одухотворенный флюид, что является вместилищем души. Это удивительный элемент, принадлежащий иному царству – Царству Небесному. Настанут времена, когда знание о флюиде будет принадлежать классической науке, а не только адептам алхимических знаний. Посему и крови непорочной девы проходимец Дюжон придал столь важное значение, ибо кровь сия содержит частицу силы души, имеющей подобие души Пресвятой Девы. Но я хочу вас успокоить, милая Эмеренция, в том, что нельзя похитить и подлостью использовать то, что управляемо лишь волей человека и Господа нашего. Я, как ваш отец и все домочадцы, возношу молитвы за благополучие вашей души и уверяю – вы скоро будете здоровы».

«Я благодарю вас, господин Сведенборг, – слабым голосом отвечала Эмеренция, – но я хотела бы поговорить, если будет угодно, о другой теме, обсуждаемой нами ранее».

«Да, конечно, я вовсе не хотел вызвать у вас неприятные воспоминания».

«Дело не в этом, – девушка отвела взгляд, – помните, вы говорили, что одним из главных даров человеку Всевышним является свобода?»

«Это одна из важнейших и интересных тем, должных волновать ум человека».

«Я не обладаю столь глубокими знаниями и способностями мыслить, но, – Эмеренция на мгновение осеклась, – мне хотелось бы воспользоваться этим даром».

«Безусловно, им нужно воспользоваться, – улыбнулся я, – только следует помнить, что столь сильное свойство личности может как поднять человека очень высоко, так и склонить ко Злу. Впрочем, вам подобные предупреждения ни к чему, но я, как человек, стремящийся к благочестию, должен их выразить».

«Господин Сведенборг, в том, о чём я хотела бы вас попросить, я не вижу Зла, хоть сердце мое страдает и волнуется».

«Можете просить меня о чём угодно, Эмеренция, я с удовольствием выполню вашу просьбу».

Эмеренция прижалась к подушке, и по щеке её скатилась слеза.

«Господин Сведенборг, вы достойный человек, заслуживающий уважения и… любви. Но обращаясь к вашей мудрости, я прошу вас предоставить мне свободу и отменить помолвку».

Я замер, как мне казалось, на целую вечность, пока страшные слова укладывались в моей голове, а когда пришёл в себя, собрался с духом и ответил.

«Я понял вас, но мне хотелось бы знать, не вызвана ли ваша просьба тяжёлым положением, в котором вам довелось оказаться? Не отравлены ли вы чем-то, что смущает ваш разум?»

«Вы человек большой души, господин Сведенборг. Я молода, но даже мне понятно, что людям с такими душами, как у вас, приходится играть в игры, берущие начало в высших духовных сферах. И там, где видна длань Господа, по непостижимому моим умом закону появляется и великое Зло. Я простая слабая девушка, и, простите, не уверена, что вы сможете меня защитить от тех сверхъестественных стихий, которые будут всегда бушевать вокруг вашей персоны. Позвольте мне выбрать скромный земной путь, не занимающий внимание высших существ, кромсающих и перекраивающих миры и царства. Умоляю вас, дайте мне воспользоваться свободой стать незаметной как для Господа, так и для лукавого».

Я был расстроен и одновременно тронут речью девушки.

«Милая Эмеренция, я хочу сказать, что испытываю к вам то прекрасное чувство, что является столь же ценным даром, что и свобода. Клянусь своей душой, что бережно сохраню его и буду любить вас всегда. В моей жизни никогда не будет другой женщины. Посему, с искренними чувствами, я исполню вашу просьбу и буду молиться, чтобы вы распорядились даром свободы со всей присущей вам мудростью».

Так закончилась моя история с Эмеренцией Польхем, и видит Бог, я сдержал данную клятву. Девушка выжила, и дни её были долгими, но причины отказа всё же мучают меня до сих пор: то ли Эмеренция попала под чёрные чары алхимика, то ли причина крылась в том, что я не смог уберечь её от, коварного карлика, а может она попросту поняла, что не способна меня полюбить, и брак всегда будет являться страданием.