Анастасия Н. - Три повести. Воздух

Сейчас Даня сидел серьёзный с мольбертом, он писал пейзаж, открывающийся из пещеры. Ему хотелось рисовать, это единственное, чем он хотел заниматься в жизни. Родители были не против, но говорили, что нужно найти вариант, как этим можно зарабатывать на жизнь. Поисками вариантов они занимались всей семьёй, и на следующий год он должен был ехать учиться либо в Технополис, либо в Натюрин.

– Привет, – Айзек присел рядом с Даней.

– Угу. Привет. – Даню было сложно оторвать от работы, он был сам в себе в это время.

– Определился, куда поедешь?

– Не знаю, – промурчал он.

Через полчаса он закончил работать и перевел внимание на Айзека, праздно валявшегося на песке. Даня лёг рядом с ним.

– Я постоянно думаю об этом. Натюрин очень красивый, безумно. Но в Технополисе мне уже предлагают работу.

– Едь в Технополис.

– Почему? – удивился Даня.

– Я не знаю. Не могу объяснить. Но мне кажется, тебе там будет безопаснее.

– Странный ты. Что опасного в Натюрине?

– Сказал же, не знаю. Просто я так чувствую.

– Ты как гадалка из Северного Грота: «Я так вижу», – Даня закатил глаза и начал трястись.

– Болван, – Айзек дал щелбан по лбу своему другу.

– Ай! – воскликнул тот, – какого ты…

Они начали толкать друг друга и кататься по песку. Когда им это надоело, они опять завалились на песок.

– Я решил, – сказал Айзек.

– Решил? – Даня перевернулся на живот и поднялся на колени. – Ты едешь? Они уже знают? Что они сказали?

– Не знают. Сегодня вечером скажу.

– Если не отпустят?

– Всё равно поеду. Не могу по-другому. Даже если бы хотел, не могу. Что-то внутри преследует меня. В моей голове, оно будто играет в прятки. Я должен попробовать. Если я не попробую, меня будет преследовать это чувство, будто я что-то потерял. Упустил в своей жизни.

– Думаешь, что-то важное?

– Я ведь должен знать кто я. Смотри. Я знаю, что тебе не надо в Натюрин, но не могу объяснить почему. Я просыпаюсь в поту из-за мимолетных сновидений. Я боюсь слепых. Какого чёрта? Я могу помочь, но я их боюсь. Я как девчонка умиляюсь котам. Я постоянно ищу кого-то между библиотечных стеллажей. И это всё похоже на эффект магнита. Будто вокруг всего этого есть некое поле, которое притягивает или отталкивает меня.

– Не знаю, мне правда сложно понять, о чём ты говоришь. Но если ты так чувствуешь, это должно иметь смысл. Ты не боишься?

– Чего? – удивился Айзек.

– Дороги. Это сложно. Транспорт, деньги, связь, люди. Где жить? Как ты будешь всё это решать?

– Не знаю. Определюсь на месте. Буду подрабатывать. Везде люди, как-то решится.

– С ума сойти, – Даня опять плюхнулся на песок. – Ты же уже терялся и тебя это не останавливает?

– Если у меня есть хоть малейший шанс найти себя, я это сделаю.

Уже стемнело. Было полнолуние, но света видно не было, весь свет рассеивался по тучам, придавая им бледное свечение. Даня и Айзек побежали купаться в океан.

Когда Айзек вернулся домой, гости уже расходились. Бабушка причитала, что он ходит весь день голодный. Дед сидел, разговаривал со своими товарищами. Когда они, наконец, распрощались, к нему подошел Айзек.

– Я узнал, что Сэм Виус, который был с родителями экспедиции, сейчас находится в Лаяне. Я хочу туда поехать.

– Ты можешь написать ему письмо, – дедушка нахмурился.

– Я писал. За пару месяцев я написал десяток писем, но он не отвечает. Говорят, у него скверный характер. Я должен увидеть его лично.

– Айзек, это всё было так давно. Зачем ты в этом копаешься? Мы рассказали тебе всё, что знали. Какой смысл в том, что ты поедешь в неизвестный огромный город?

– Ты же знаешь, что я этого всегда хотел. Да, кошмары прекратились, и я уже редко просыпаюсь в холодном поту. Но это не значит, что меня это не мучает.

– Тебе нужно думать об учёбе, о будущем, а не хвататься за воздух.

– Я подумаю. После поездки. Я обещаю. Но не сейчас. Сейчас, чтобы я ни выбрал – это будет не то. Я не хочу строить фундамент на зыбучих песках.

Дедушка сидел опечаленный. В веранду пришла бабушка.

– Что случилось? – удивилась она.

Последовала долгая пауза, так как и её внук, и её муж знали, что она умеет реагировать очень эмоционально.

– Я поеду в Лаян, – прервал молчание Айзек.

– Ох, – бабушка плюхнулась на кресло с глубоким вздохом, – зачем?

– Встретиться с Виусом. Он должен что-то знать о родителях.

У бабушки накатились слёзы на глаза.

– Айзек, милый, это же сумасшедший город. Семнадцать миллионов людей! Как там вообще можно кого-то найти? Тем более я слышала от Миа, что это Виус не порядочный человек, он может тебе соврать.

– Я знаю, но я хочу рискнуть. Он не один, я нашёл ещё пару имён и разослал всем письма. Они ответят, и я смогу найти верный путь. Не отговаривай меня, я хочу это сделать.

– Как ты будешь держать связь? – спросил дедушка.

– Я зарегистрировал официальные почтовые ящики на себя и на вас, еще попросил ящик у Дани. Все будет поступать туда, и мы сможем связываться из любого места. Я буду передавать все важные новости.

Айзек вернулся в свою комнату и сел за стол перелистывать свой план поездки, который он набрасывал долгое время. Он отмечал на карту местонахождение всех людей, которые были в экспедиции, и точно знал, где находятся трое из них. Судьба еще четверых ему была пока неизвестна, но он настойчиво пытался узнать, что с ними произошло. Он слышал, как из кухни доносились голоса бабушки с дедушкой, которые постепенно перекочевали в спальню, и ещё долго что-то обсуждали. Парень лег позже полуночи, думая о том, что его ждет в поездке.

На следующее утро, ещё заспанный, он направился к Дане. Айзек хотел дать ему все координаты и рассказать свой план, а также попросить помогать бабушке и дедушке, пока его не будет. Даня будет уезжать только через год. Потому должно было хватить времени, чтобы решить все свои дела.

Айзек шел по натоптанной тропе между кустарниками, в которых пели птицы. Казалось, он лично вытоптал эту тропинку, потому что он практически никогда не встречал никого на своём пути. Это был самый короткий путь к дому Дани. Они жили на небольшом острове, который находился между двумя самыми большими островами всей группы. Население было не больше десяти тысяч человек. По сути это была деревня с приземистыми длинными домиками, в которых находилось и жильё и хозяйственная часть. Они были ограждены заборами в рост человека но, приподнявшись на носочки, можно было увидеть, что происходит во дворе. Жилище и забор были обмазаны белой глиной, кое-где у ворот была лепка или резьба. Дома стояли группами и заборы ставили в притык друг другу, чтобы оградиться от диких животных, старавшихся полакомиться за счёт хозяев домов.

Айзек вышел на улочку, где начинались дома. Кто-то стирал циновку, накинув ее на забор, и с разгона вылил воду из ведра сторону Айзека. Тот успел отскочить.