Галина Клюс - Красавчик Роб. Семейно-романтическая драма

На этот раз она сдалась, взяв только с него слово: сообщать ей всё, что с ним происходит, вплоть до нюансов.

Между тем Ирина Самолётова привязывалась к Роберту Ивлеву всё сильнее и в этом плане была похожа на комнатную собачку, которая в отсутствии хозяев готова была скулить и день и ночь. Если б можно было, Ирина таскалась бы за молодым человеком, как тень отца Гамлета. Иногда в ней сильно взыгрывало желание выпытать у него информацию, где он пропадает в те дни, когда не бывает у неё, ей приходила в голову крамольная мысль даже нанять частного детектива, чтобы тот шпионил за Робертом и докладывал ей о передвижении оного. О, женщины возраста и ранга Ирины Константиновны, если они сильно влюблены, готовы на всё! Они могут наворотить кучу ошибок и натворить даже глупостей. Но у неё был талант вовремя себя обуздывать, а посему всё шло пока что по течению.

Разумеется, Ирине весьма не нравилось то, что во время отсутствия Роберта в её окружении начиналась чуть ли не паника и суета неимоверная, словно он был едва ли не центром вселенной.

– А где наш красавчик Ро? Что случилось с Ро? Почему потерял к нам дорогу красавчик Ро? – слышалось отовсюду и все явно недоумевали. Но она знала, что вопросы, а скорее колкие реплики, прежде всего адресовались ей, и она в них находила в первую очередь насмешку над собой. Мол, дюже постарела, утратила способность в себя влюблять, вот он и результат: неконтролируемый красавчик бродит где попало, как бык без привязи. Она хорошо представляла, что творилось, например, в эти минуты в душе у её очаровательной приятельницы Екатерины Шпальчук. Наверное, та, потирая от удовольствия руки, думала, что «старой калоше так и надо».

Но вот что ужаснее всего: она вдруг заметила, или ей просто показалось, что у всегда покорного ей супруга в последнее время притаилась в уголках жирных и блестящих губ какая-то уж слишком фривольная улыбка, когда он на неё посматривал. Ну что ж, прекрасно: смеётся тот, кто смеётся последний. Она непременно покажет мужу, где раки зимуют, лишь бы дождаться Роберта, а в том, что он к ней вернётся, она ни капельки не сомневалась. Она только должна смодулировать такой чёткий план, чтобы отбить у своего фаворита всякую охоту делать скачки на сторону. Тогда никто, в том числе и постылый муж, которого она про себя обзывала «жирным боровом», не посмеет в ней сомневаться.

И Ирина Константиновна подобно Наполеону, засучив рукава, принялась за дело. Во-первых, она решила выделить для своего любимчика одну из красивейших и уютных комнат в доме, где он мог бы по необходимости переночевать, а в минуты досуга без посторонних глаз делать то, что ему вздумается, например, заниматься каким-нибудь хобби. Во-вторых, она как бы невзначай поинтересуется, какие желания он бы хотел в первую очередь исполнить и, разумеется, взять их на карандаш, а после разбиться в лепёшку, но непременно всё выполнить.

Правда, всё это ляжет на плечи её супруга, а ей, как всегда, по милости божьей, уготована роль в нужный момент лишь ловко повести бровью, впрочем, признаемся, и это труд немалый. И наконец, в-третьих, она просто возьмёт его уже тёпленького и готовенького, как сладко урчащего котёнка, с собой в какое-нибудь обоюдовыгодное зарубежное турне.

Правда, в этом грандиозном «наполеоновском» плане были кое-какие нюансы. Например, «в третьих» и «во-вторых» правильнее было бы поменять местами. То, что мы поставили « в третьих», надо перенести в «во-вторых», и наоборот, ибо, получив из первых уст информацию насчёт желаний и передав её кому следует по назначению, то бишь супругу, лучше было бы сразу скрыться с глаз долой, то есть совершить вояж с милым дружком. И приехать уже на всё готовое, так что и комар носа бы не подточил. Путь бы Роберт дивился её всемогуществу: как это в её отсутствие всё равно всё крутится и вертится. А это, что ни говори, весьма важный шанс сильнее привязать молодчика к своей юбке.

Итак, как она и предполагала, Роберт появился на горизонте, причём тогда, когда всё окружение, к её радости, было в сборе. Он довольно свободно прошёл на своё место в гостиной и окинул присутствующих небрежным взглядом, эдак вприщур. С его появлением заскучавшая было публика буквально оживилась, кое-где даже раздались аплодисменты.

– О, красавчик Ро, удостоил нас своим вниманием!

– Браво, Ро!

– Без тебя, Ро, скука смертельная!

Чтобы угодить окружению и по-прежнему быть на высоте, Роберт выдал своим бархатистым голосом парочку-другую свежих анекдотов, затем плавно перешёл к загадкам, на которые сам он, разумеется, знал ответы. Например, он спросил: кому принадлежат слова, типа того, что в России и вешать-то не научились. И сразу после паузы внёс ремарку: что этот самый человек, из уст которого прозвучали данные слова, есть и автор песни о Ермаке.

Однако о Кондратии Рылееве почти никто из окружения ровным счётом ничего не знал, а потому все молчали, словно набрав в рот воды. Между тем торжествующая Ирина Константиновна, сверкая бриллиантами, подхватила под руку Роберта и под завистливые взгляды дам, шелестя дорогой юбкой, повела его в облюбованную ею комнату.

Стены последней были сплошь увешаны дорогим оружием разного калибра, а одна стена была отведена под картины на античные темы. Роберт даже растерялся, когда Ирина своим мягким, волнующим голосом сообщила ему непринуждённым тоном, как о чём-то давно решённом, что он может тут гостевать столько, сколько сам захочет и что без его спроса никто сюда, в том числе и она сама, и носа не сунет.

Надо сказать, что наш герой, научившийся манерам независимо и непринуждённо держаться на публике, оставаясь с Ириной наедине, робел, как девица на выданье. Порой нужные слова находились, как на зло, только тогда, когда уже были не нужны. Вот и сейчас, когда она спросила, понравилась ли ему эта комната, он, опустив голову, ответил что-то неопределённое, а под конец всё же, заикаясь, промямлил, что он в восхищении от увиденного, но только…

– Что только, милый Роберт?

– Дело в том… понимаете… словом, постоянно я здесь жить никак не могу, потому что… моя тётя, у которой я остановился, она… она боится ночевать одна. Но всё же иногда я могу, наверное, оставаться здесь, – добавил он, не на шутку испугавшись гнева своей повелительницы

Но Ирина была вполне довольна: красавчик Ро, кажется, попался в её сети, а тётка… что тётка – это, если разобраться, пустое место. Что тут такого, если он и впрямь будет иногда у неё ночевать, зато у него будет возможность сравнить, какое из мест обитания лучше и комфортнее. И она, разумеется, на 100 процентов уверена, что это будет не в тётину пользу.

От этих приятных мыслей у неё даже закружилась голова и её слегка качнуло в сторону Роберта, а его в свою очередь в эту минуту обдало ароматом дорогих духов. Однако Самолётова была вовсе не из тех женщин, которые, на почве любви потеряв голову, не владеют уж ею. О физической близости с Робертом она хоть и мечтала, но сдерживала себя мыслью, что ещё не время, что романтические отношения позволяют женщине по крайней мере оставаться лидером и вдоволь манипулировать любимым человеком.