Лариса Печенежская - Не могу без тебя… Том 2

Герман слушал ее, не сводя взгляда с ее воодушевленного лица. В этот момент она была поистине прекрасна – и он, не сдержав себя, встал и начал ее целовать.

– Тая попыталась освободиться от его крепких объятий и, когда ей это удалось, прошептала, оглядываясь:

– Что ты творишь? Это же общественное место. Неудобно ведь! Нас еще оштрафуют за нарушение общественной морали.

– Я договорюсь. Когда узнают, что у нас свадебное путешествие, поймут и простят. Люди в глубине своей души сентиментальны и романтичны.

– Все равно больше так не делай.

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, – сказал Герман в шутливом полупоклоне.

Тая незаметно осмотрелась и успокоилась, убедившись, что выходка Германа осталась незамеченной.

Первую половину последнего дня они провели на своем пляже, а во второй отправились к дельфинам, чтобы посмотреть шоу с ними.

Оно длилось всего тридцать минут, но было полно искреннего веселья и нескрываемого удовольствия.

Три очень умных и игривых дельфина показали зрителям всё, на что были способны. Тая и Герман во время представления, не переставая делали снимки этих изумительных животных, а потом им удалось даже погладить их.

После этого поехали в старый город, чтобы посмотреть на знаменитую мечеть. Она оказалась шедевром восточного зодчества, потрясающим и монументальным. Да и место, где она находилась, в целом было красивым и атмосферным. К сожалению, внутрь им попасть не удалось.

После ужина все-таки нашли время сходить на каток. Тая вернулась в отель, еле стоя на ногах, которые с непривычки гудели и требовали отдыха.

– Ты здорово катаешься, – похвалила она Германа.

– Не удивительно: в детстве и юности накатал много часов.

– А я мало каталась. Живя в родительском доме, вообще ни разу не надевала коньки. Научилась на них стоять и элементарно скользить только в универе. Но мне очень нравится такое времяпровождение. Жаль, что редко получается вырваться на лёд.

Зная, что завтра им улетать, долго не могли уснуть. Герман спросил Таю, намерена ли она свою квартиру сдать в аренду. Она минут пять молчала, а потом спросила:

– Мы сможем обойтись без арендных денег?

– Конечно, – подтвердил Герман. – Я получаю хорошую зарплату, так что необходимости в деньгах с твоей квартиры нет никакой.

– Тогда я сдавать ее не буду. Не хочу, чтобы моими вещами пользовались чужие люди. Они угробят и мебель, и саму квартиру: никто ведь не ценит то, что не свое. Все равно ведь придется приезжать по делам своей компании. Рита, конечно, бойкая, обладает лидерскими качествами и необходимым профессионализмом, но руководителем никогда не работала. Возможно, придется приезжать на какое-то время, чтобы ей помочь. Конечно, когда ты будешь в командировках. Вот в эти приезды квартира и сгодится.

– Полностью поддерживаю твоё решение, – сказал Герман. – У тебя останется половина дня и ночь на сборы. Успеешь?

– А у меня есть другой вариант?

– Нет.

– Тогда успею. Да и ты мне поможешь. Но на самолете мы много с собой взять не сможем.

Выходит, что придется ехать на скоростном поезде.

– Значит, поедем. Мебель, надеюсь с собой брать не будем?

– Не ерничай. Помимо мебели, есть много другого, что я хочу взять с собой. А там посмотрим, сколько наберется одной одежды. Может, только ею и ограничусь, да заберем обязательно бытовую технику, которую нам подарили и еще тостер. Я к нему очень привыкла.

– Конечно, возьмем всё, без чего тебе трудно приспособиться к новой жизни. У меня не так уютно, как у тебя. Впрочем, я тебе уже писал об этом. Так что работы у тебя будет непочатый край. Я смогу помогать тебе только вечером, после службы, да и то, когда не в командировках. В этом отношении тебе с мужем не повезло.

– Глупости. Мне с тобой во всем повезло. Я не такая беспомощная, чтобы без мужчины ничего не могла. Привыкла жить сама и сама решать все вопросы. Так что меня не пугает твое отсутствие.

Ту работу, которую сделать не смогу, оставлю на вечер и выходные. Справимся потихоньку со всеми проблемами: нам же торопиться некуда. То, что нам не подходит, продадим и докупим необходимую мебель. Мне по вкусу минимализм. Не люблю заставленных квартир, в которых от количества мебели даже дышится с трудом.

– Я тоже. Может, в этом вопросе на меня холостяцкая жизнь повлияла… Но вот у тебя в квартире мне было очень уютно и удобно. Хотелось бы, чтобы и в нашей было также.

– Сделаем. Было бы желание и средства.

– Есть и то, и другое.

– Мне надо будет съездить в офис, чтобы подписать приказ о назначении Риты и попрощаться со всеми. Это не займет больше двух часов.

– А без этого никак. Я заеду за тобой и заберем наши подарки. Сама ты их не дотащишь.

– Не надо. Я вызову такси и довезу их. А уж домой занесешь коробки сам.

Так за обычными для мужа и жены разговорами они скоротали последний вечер на отдыхе и заснули до полуночи, зная, что завтра им предстоит суматошное утро выписки из отеля и поездки в аэропорт.

Возвратились в город в декабрьский день, хмурый и ветренный. Постоянно срывался снег. После жаркого Египта контраст был ощутимый. Пообедав, Тая поехала в офис и вернулась раньше запланированного времени.

Раздевшись, сразу приступила к сборам, послав Германа в магазин купить еще несколько чемоданов. В итоге их набралось четыре и три места с бытовой техникой. В принципе, груз был подъемный для двух человек.

Вечером устроили прощальный ужин, который приготовил Герман, пока Тая собирала вещи. Он был незамысловатый. Себе он пожарил четыре свиных битка, а Тае два соевых шницеля. Сделал салат из огурцов, помидоров и болгарского перца, которые купил по пути, возвращаясь с чемоданами, и бутерброды с маслом и красной рыбой, которые любила Тая. Смазал гренки майонезом и выложил на них шпроты, но коронным блюдом была жареная картошка, сухонькая и румяная.

Накрыв на стол в кухне, Герман позвал Таю. Она, увидев такое разнообразие на столе, только руками всплеснула, и стала восторженно хвалить мужа. Он, не скрывая удовольствия от похвалы, открыл бутылку красного вина и налил в бокалы.

– За квартиру, в которой ты нашла гостеприимный приют, душевное тепло, понимание и свой дом!

С нежной улыбкой Герман посмотрел на Таю и протянул к ней бокал, чтобы чокнуться. Она не смогла сдержать своих чувств, испытанных ею в этот момент, и её глаза увлажнились слезами, заблестевшими в свете бра.

– Спасибо за понимание, любимый! Ты абсолютно прав. У меня к этой квартире отношение особое, поэтому и не хочу, чтобы в ней хозяйничали чужие люди.

После ужина отключили холодильник, все собранные чемоданы и коробки сложили вдоль стены в коридоре, чтобы было удобно выносить их из квартиры. Легли поздно. Тая спала плохо: постоянно просыпалась, испытывая грусть, что ей придется уехать из своего дома, но прижавшись к Герману и чувствуя его тепло, успокаивалась и засыпала снова. Так и прошла ночь.