Борис Цеханович - Детство без Интернета

Но время шло, катилось. Я выпустился из детсада, отгулял безбашенное лето и подошёл сентябрь 62 года, когда должен был идти в школу.

Первого сентября сходил с матерью на торжественную линейку и уж не помню почему, но нас, первоклашек, отпустили домой и мы ещё целых три дня балдели и гуляли на свободе.

Классной руководителем была назначена учительница уже в возрасте, строгая Лидия Михайловна и с 4 сентября у нас начались школьные будни. Чистописание, изучение азбуки, букварь, математика. Изучали буквы, потом складывали в простенькие слова: Ма-ма, Ма-ма Мы-ла Ра-му…. Ну и так далее, учились считать на палочках и трудолюбиво, со старанием на уроке чистописания выводили буквы и цифры.

Самое трудное для меня были Азбука и Букварь. Одно дело в школе, когда ты в классе один из многих, а вот дома, вечерами мама садилась со мной и мы делали домашнее задание со скандалами, так как мне совершенно не хотелось заниматься, отчего я качественно тупил. Очень хорошо запомнился забавный эпизод моего домашнего обучения. Мы с мамой сидим в комнате за круглым столом и изучаем букву «О», которую после гулянки на улице совершенно забыл. Мать злится на мою бестолковость, а я тупо смотрю на открытую страницу Букваря с большой, красной буквой «О» в левом верхнем углу разворота. Но в упор не помню, как эта буква называется. И меня ещё отвлекает яркая и красочная картинка, по идее которая должна помочь мне усвоить и запомнить значение буквы «О». На картинке жизнерадостная, молодая птичница, с ведром в руках, пришла кормить бестолковых курей и такого же, вдобавок, вполне жизнерадостного матёрого петуха. А на заднем фоне побеленное и уютное здание птичника, в котором я бы с удовольствием пожил. Примерно такие мысли крутились в моей голове, пока мать «спускала пар», негодуя над моим детским легкомыслием. Но наконец-то она смилостивилась и назидательно произнесла: – Это, Борька, буква «О»…, – и надо бы ей сразу закрепить эту букву «О» в моём детском мозгу, заставив повторить её несколько раз, но она ещё две минуты что-то там объясняла и я за это время напрочь забыл – Что это за буква?

– Ну…, давай. Как эта буква называется?

Горестно вздохнув, бухнул первое, за что зацепился мой взгляд на сочной картинке букваря: – Петух….!!! – И тут же получил звонкий подзатыльник.

– Причём тут Петух? – Озлилась мать. – Это буква «Оооооо»… Буква, бестолочь, а не слово.

Чёрт, действительно – Как я мог её забыть????

– Ну…, понял я, мама. Понял. Это буква – «О».

– Наконец-то…., – устало вздохнула мама и пошла на кухню смотреть, как там каша на керогазе. А я в это время отвлёкся и с интересом посмотрел из окна во двор, где мой друг Серёга Фомин, сосед этажом ниже горячо и громко спорил с Колькой, тоже моим друганом из соседнего подъезда.

– Так… Ты чего в окно полез? А ну-ка быстро за букварь…, – строго прикрикнула на меня мать и я примерно уселся за стол, – значит, как буква называется?

И вдруг тоскливо понял, что ни черта не помню и с досадой на себя, одновременно быстро пригибаясь, ляпнул наугад. Опять же глядя на сочную картинку букваря: – Окно…

Но не успел и очередной звонкий шлепок настиг мою бестолковую голову. Я потом ещё раз пять получил, прежде чем запомнил на всю жизнь букву «О», а заодно и этот эпизод из далёкого детства.

К Новому году уже хорошо читал, считал и теперь сам, с упоением, читал русские сказки. Честно сказать, саму учёбу в первом и втором классе особо не запомнил. Учился средне, получал и пятёрки и четвёрки, но больше тройки. И даже двойки. Тетради с плохими оценками прятал дома, в кладовой за отклеившиеся обои. Ох и получил от матери взбучку, когда она затеяла ремонт и нашла около десятка тетрадей за обоими. Ну…, помню ещё кое-что. Например. На задворках школьного двора, в канализационном люке…. Непонятно, как она туда попала, но там лежала большая, пятисоткилограммовая немецкая авиабомба. И среди школьников мужского рода была неукоснительно выполняемая традиция – по малому в школьный туалет не ходить, а только туда и ссать на эту бомбу. Периодически нас оттуда гонял директор школы, пугая, что мы когда-нибудь взорвёмся. Но нам всё было нипочём, тем более что знали – взрывателя там нет и на следующей переменке снова бежали к авиабомбе и снова ссали, приговаривая: – Внимание, внимание, говорит Германия. Сегодня под мостом словили Гитлера с хвостом….

А когда в школу приходил новенький из другого города или района, то ему обязательно в самых мрачных тонах рассказывали об авиабомбе на краю школьного двора и когда он был запуган насмерть, заставляли пройти испытание – Пойти и поссать на бомбу. Сами показушно прятались за углом, якобы опасаясь взрыва, а новенький, чуть не обсыкаясь от страха, шёл туда и писал, тонкой струйкой на здоровенную, ржавую железяку.

Бродила ещё среди нас манящая легенда. Якобы, на чердаке музея Заслонова складировано хорошее количество исправного оружия, с которого можно стрелять. И один раз, обмирая от страха, мы проникли на чердак музея и были жестоко разочарованы. Пустой, засыпанный чистыми опилками чердак. Конечно, мы потом хохорились перед другими пацанами, до крика утверждая, что музейщики узнали о нашем налёте и перенесли оружие и патроны с чердака в подвал. А туда мы уже забраться не могли.

В середине сентября, на пустыре, сбоку от школьного здания, неожиданно появился экскаватор и за время занятий выкопал там глубокий и длинный ров, для прокладки будущих коммуникаций. Бог ты мой! Я не знаю, что там прятали немцы или какие трофеи закапывали наши, когда освободили город, но для пацанов это оказалось настоящим Клондайком. Чего там только не было и не торчало из полуразвороченной земли. Точно не было танков и бронированных машин. Всё остальное было. И забыв про дом, домашние задания всё школьное пацанство органически перетекло в ров, куда несколько с опозданием подтянулись практически все пацаны из соседней школы. Но и им тоже хватило впечатлений и находок. Несколько раз нас оттуда гонял директор школы, приходили и милиционеры. Но как только они удалялись, ров вновь наполнялся любопытными пацанами. Домой я вернулся… Вернее даже не домой, а в сарай, весь перепачканный землёй и даже в порванной одежде. Но сумел дотащить выкопанные и отбитые в драках со сверстниками, добытые с таким трудом сокровища. Тут было…. Было, начиная от нагрудной бляхи полевой фельджандармерии, каких-то тусклых медалек, металлических значков, немецкий бинокль с мутными линзами, который надеялся отмыть, но сейчас в него ничего не было видно. Часть сильно ржавой винтовки, такого же качества ребристый футляр для противогаза, посуда с орлами и свастикой и много ещё какой дребедени. В том числе в очень хорошем состоянии немецкий сигнальный пистолет и красивый кинжал со свастикой на рукоятке. Вот в этот пикантный момент, когда прятал в свой тайник найденное богатство и выловил меня отец.