Оксана Богачева - Убийство вслепую, или Обитель Душ

Весна. Ранняя весна. Что может быть более трогательно, умиротворенно для души и уныло, сопливо и грязно для глаз? Снег растаял, если считать, что он вообще был. Оголилась земля, и нагота ее в большей городской части неприглядна. Присказка «Придет весна – увидим, кто где срал!» действует в полной мере. Живем богаче, оттого и гадим больше. Качество жизни растет, вместе с падением уровня воспитания и качеством продуктов. Бла, бла, бла! Сама себе напоминаю бабку: злую, старую, вредную и ворчливую старушенцию. Нет, я не такая! Я молодая и интересная женщина! Перепрыгиваю через все кучи мусора на одной ножке, как в детстве, когда играла в классики. Словом, душа рвется наружу с криком: «Ура, весна!», а тело боится вляпаться в дерьмо. Полная гармония! С подобной гармонией можно смириться, а можно и бороться, переводя ее на новый качественный уровень, где душа и тело любят друг друга: чистят зубы, носят белые одежды, не боясь испачкаться. Сажают цветы, которые выматывают все нервы, прежде чем зацветут. Вот где настоящая борьба! Работа над самим собой и над тем, что тебя окружает! Не надо глобальных установок! Хотя бы по мелочам! Свой дом, своя улица, своя дача. С ранних лет слова «дача», «рабство» для меня означали одно и то же. Говоришь «дача» – подразумеваешь «рабство». И наоборот. Мой календарный возраст привел меня к покупке дачи, и именно здесь я стала строить свой мир, свою гармонию. Правда, я всем наказала называть эту территорию «усадьбой». Комплексы, знаете ли! И все они из детства.

Долой дачу!

Даешь усадьбу!

Напоминаю скорее себе, что за окном ранняя весна. Газоны, деревья, дом. Словом, моя земля ждала меня и нуждалась в любви, заботе и ласке. Под тяжестью ответственности за все это я рванула за город.

Здравствуй, родная! Звучит весело, выглядит не очень! Серый, дождливый день. Под ногами то ли снег, то ли вода, то ли земля, то ли листья… Не знаю! Но что-то чвакает, булькает и шевелится…

Описывая все прелести весны, я совсем забыла сказать, что на дачу приехала с мужем: человеком ответственным и интеллигентным, деятельным и практичным.

Одно то, что вот уже много лет он любит, жалеет, балует, нянчит меня, говорит о многом. Я как могу оберегаю его от своего внутреннего мира, часто бурлящего

и выплескивающегося изо всех щелей энергетической оболочки. А он щадит и избавляет меня от кучи земных проблем. А проблем, проблем всегда хватает!

Основная проблема – деньги и умение их заработать!

Он умеет зарабатывать деньги и, самое важное, тратить их! Я же не умею ни того ни другого! Недавно я поняла, что коробку конфет можно купить самому, а не ждать, пока подарят. Глупо? Согласна! Но вот ведь странная штука: покупаешь самые дорогие – и невкусно! А дарят дешевые – испытываешь море удовольствий!

Муж опекает меня всю жизнь, как-то по-особенному, по-отечески. Наверное, поэтому я называю его папой. Боюсь, психологи со мной не согласятся, заподозрив в этом абсолютно другую проблему. Но чем больше психологи читают умные книги, тем тяжелей найти с ними общую тему для разговора. И кто знает, может, я и согласилась бы с их выводами, если бы не одна деталь. Мужа называют папой все члены нашей многочисленной семьи, включая сына и общую любимицу – пуделя Шишу. Я много и долго могу говорить о семье. Но не будем отвлекаться от главного! Мы с «папой» на даче! Вспомнили?

Под ногами прелые, мокрые листья. Они умерли прошлой осенью, в положенный им срок. Мы не успели их похоронить, и вот сейчас они смотрят на нас дырявыми глазами и трутся друг о друга, мумифицированными тельцами, издавая странный звук, будоражащий мое и без того больное воображение. Срочно все убрать! Все вылизать и очистить! В руках появились грабли, а в голове промелькнула мысль о том, что труд облагораживает человека. Да уж! Дачники выглядят такими облагороженными! Не смешите! Думая о своем духовном обогащении и натирая мозоли, я не заметила, как в конце улицы появилась сгорбленная старушка с клюкой и в черном плаще с капюшоном. Сказка, да и только! Она, скорее, не шла, а плыла, прихрамывая на левую ногу. Если бы я не знала о законе всемирного притяжения, то подумала бы, что она низко летит. Двигаясь медленно, бабка быстро оказалась рядом. Воистину, в мире все относительно! Я не испугалась, хотя испытала некий дискомфорт. Ей бы тренером по бегу…

Где папа? Где мой папа? Тишина, холод, и только чудный аромат стелется по земле, заполняя собой каждую нишу меня: сковывая, одурманивая, пьяня, парализуя… Хочу кричать, бежать, возражать и сопротивляться. Не могу! Стою, молчу и тупо смотрю, как старуха подплывает все ближе и ближе, подобно холодной волне, накатывающейся на берег и давящей своей неизбежностью. Стало невыносимо тесно внутри себя и душно! Ее маленькое, тщедушное тельце заполнило все окружающее меня пространство. Небо, как бетонная плита, вот-вот упадет на голову! Воздух так вязок, так сладок! Собственное бессилие злит и пугает! Бабка, наблюдая за моими душевными терзаниями, явно веселилась. Экзотически кривляясь, она подлетела совсем близко и протянула руку. Ах, вот оно что! Она – простая побирушка! Дачники – люди небогатые, но и не жадные! Я облегченно вздохнула, а бабка снова настойчиво вытянула свою руку, прямо к моему носу. Воск – белый, холодный, безжизненный… Вид ее руки укрепил мое мнение о ненормальности данной ситуации. Я покачала головой, давая понять, что от меня она ничего не получит!

– Пить! Только пить! – жалобно проскулила она.

Устав бороться в одиночку с этой проблемой, я решила во что бы то ни стало позвать папу. Долго звать не пришлось. Он стоял за спиной. От неожиданности я вскрикнула. Папа мило улыбался и поливал дерево водой из шланга. Откуда вода? Какие шланги? Мое удивление не вызвало у него вопросов. Он спокойно, нежно и плавно протянул старухе шланг. Та грубо оттолкнула меня, встала на четвереньки и с жадностью стала лакать воду прямо из лужи. Дряхлой и беспомощной она уже не казалась. Ее движения были точны, а тело – гибко. Пила она жадно и голодно, как будто за зиму не сделала ни одного глотка. Человек, поливавший дерево, любовался ею и только внешне напоминал папу. Напившись, она резко поднялась на ноги. Выпрямив свое ранее уродливое тело, она подняла к небу обе руки и стала издавать какие-то звуки. Сначала они были тихими, почти неслышными. Но затем становились все громче и громче. С ними росла и артистическая мощь самого оратора. Наконец-таки бабка перешла на крик, вой и плач. Эдакий этнический танец шамана в прериях нашего дачного кооператива. Язык, на котором курлыкал сей сказочный демон, мне был явно не знаком. А вот догадаться, о чем сей манифест, было несложно! Орать с такой злостью и хрипом о прекрасном и счастливом вряд ли возможно! Следовательно…