gambaru - Ювенойя

© gambaru, 2022

ISBN 978-5-0056-3502-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Пусть мелкие обиды дня за нами гонятся по следу.

Прости и выслушай меня, хочу сказать я напоследок»

*******

Папа, охаёшеньки! Вчера утром нам наконец-то вернули мобильники. О, май гад, почти три недели вне нета! Лютый экспириенс! Словно побывала на ретрите запрещённой секты. Когда ты наконец заберёшь меня из этой адской лаборатории? Аборигены вербальной культивацией отсутствия чувства идентичности уже покушались на мою невинность. Дважды. И дважды я оказывалась у красной черты, за которой оставшимися цветами радуги переливалось экзистенциальное самоуничтожение. Что для тебя – Родина, для меня – метафизическая тоска с актуализированными угрозами для жизни. Ладно, угрозы жизни, но ведь маячила вполне реальная перспектива потери дополнительного источника дохода. Пусть и одноразового.

Ладно, это шутка за триста. Прокачиваю местное чувство юмора. Так как ты всё ещё недоступен, похоже, до сих пор «в делах», кидаю в наш прежний чатик новости отчаянно любящей тебя мусумэшки. Теперь молчанием ты точно не отделаешься. Попробуй только заикнуться, что я тебе никогда ничего не рассказываю. Только без истерик и паранойи, ок?

Короче, основной движ у нас уже кончился. Никакого прощального костра в «Дубках» не было. Его даже и не планировали. Я так поняла, администрация лагеря стремается из-за того, что по соседству недавно подпалили палаточный городок с детьми. Теперь любые манипуляции с несовершеннолетними и огнём разводят. Да и прощаться по факту было уже не с кем. Многих разобрали сразу после «Творческого вечера имени Дитера Болена». Это такой персональной кринж старшего пионервожатого Ноя Борисовича с претензией на эпохальность. Тебе бы понравилось. Особенно начало шоу, исполненное в эстетике твоих любимых «Песни года» и «Золотого дихлофоса». Или как там это?! Ну, ты понял, короче.

Гламурный косплей ведущих, появившихся под позывные «Магической симфонии» сипящего Дитера, не по-детски разогрел зал. Ведущий сиял всеми оттенками толерантного мейкапа. Таксидо со стразами. Небрежные разливы чего-то липкого по голове. Ведущая в свою очередь не отставала фиолетовым шиньоном а-ля «все башни Дубая в одном», ядовито-зелёными кружевными перчатками повыше локтей и такого же цвета гипюровым платьем в пол. Нижнее белье, как водится в таких случаях, отсутствовало. Подводки к номерам в стилистике правящей династии КВН уничтожили всякие разночтения.

– Нам говорят, что лагерь уже не тот!

– Не может быть, Ной Борисович!

– Разумеется, не может, Ольга Валерьевна. Ведь я прекрасно помню, что было и двадцать, и тридцать лет назад.

– Что же?

– Дети! Уникумы! Бассейн! Конкурсы! …Искренность!

– «ДУБКИ»?

– Да, Ольга Валерьевна! Планета «Дубки» крутится на той же орбите и с тем же энтузиазмом.

– Но всё же, Ной Борисович, если наши зрители захотят узнать, что было, например, двадцать семь лет и два месяца назад?

– О, в этот день соты нашей волшебной Планеты пополнились новой ячейкой. Родилась дружная семья Тони и Хари Бескаравайных. Для нашего многоуважаемого зрителя поясню. Именно тогда соединились сердца ласковой и нежной медсестры Антонины Александровны и бессменного руководителя кружка ИЗО, художника с большой буквы Ха, Харитона Бескаравайного. Я прекрасно помню тот день и ту свадьбу.

– Ной Борисович, но что это у вас в руках? Букет?

– Ольга Валерьевна, это не просто букет. Это цветы!

– Неужели те самые? Свадебные?

– Разумеется, свадебные цветы!

– Не может быть?!

– Да, Ольга Валерьевна. Для наших добрых старых молодоженов сейчас прозвучит одноименная композиция в исполнении певицы, которая, как никто другой, умеет спеть о любви!

– Не может быть?!

– Да, Ольга Валерьевна. Вот прямо здесь на этой сцене, как и двадцать семь лет и два месяца назад. Для вас, юбиляры, для нашего любимого директора Люсьены Степановны, для всех гостей ту же самую песню споёт та же самая…

И весь лагерь в исступлении визжит: – Ирина Аллегрова!

Всё, как ты любишь!

Конечно, никакой Аллегровой не вышло. В сопровождении мощной подтанцовки из хронически весёлых посудомоек и экстремально находчивых официанток на двенадцати сантиметровых каблуках выкатилось наше единственное светлое пятнышко – вожатый первого отряда в плотно облегающем боди, турнюре с подвязками и в белом парике. Выступление скорее напоминало фрагмент шоу трансвеститов в кабаре на Кабуки-чо. Очевидно, именно на это и была ставка режиссёра. Потому что уже к первому припеву весь зал стоял на рогах. А к третьему фонограмма окончательно потонула в оглушительном хоре зрителей. Особенно неистовствовали приглашённые гости.

Ой, сорян, забыла сказать. Мероприятие настолько претенциозное, что на него прибыл даже самый натуральный губернатор. Его встреча – вообще отдельный номер. Лубочное гостеприимство в его самой разнузданной крепости. Согласно непростой международной обстановке и немножечко тематике смены «Эскадрон гусар летучих на крутых хребтах Хехцира» на младшие отряды надели гимнастёрки, пилотки и рейтузы. Правда, до того их простирнули вместе со знамёнами и транспарантами мемориала-реконструкции «Революционный перфоманс М. Калинина перед трудящимися Дальнего Востока с балкона будущего «Дворца пионеров». Потому первоначальный цвет слегка освежился и дал сочные розовые разводы. Вышел полный унисекс в духе отряда чешских интервентов. Малышню выстроили цепью от ворот аж до самого клуба на горе. Открывали ворота губернатору бритый плотник и бородатый электрик. В своих выцветших тельняшках, с беретами, прижатыми к груди, и похмельной тревожностью на босу ногу они смотрелись по-православному верноподданно. Для полноты картины не хватало только пасущихся вдалеке лошадей, курлыкающих в небе уток и уморившейся бабы, кормящей грудью младенца. Но их достойно заменили Мальчиш-Кибальчиш, нанайчонок Изя с третьего отряда, и повариха с хлебом. Повариха, если что, настоящая, дородная, из столовой. Правда, с хлебом вышла промашка. Его подали без соли. Ну, то есть как без соли?! Её просто сыпанули поверх корки, так как кто-то подрезал ритуальную солонку. Повариха божилась, что это не она. В общем, решили грешить на предыдущих почетных гостей. Хотя губер отломил, промокнул и совершил обряд, даже не моргнув глазом.